Баппс, никакой опасности нет, к тому же я буду не один со мной пойдет Хелен.
Он вынул из нижнего ящика стола кожаный портфель и сложил в него письма и телеграммы.
Я в его присутствии покажу Хелен, что он за человек: что вся его любовь к ней объясняется только деньгами, которые я ей дал. Они нужны, чтобы спасти его шкуру. Я искореню из ее сердца все чувства, которые у нее были к нему. Я думаю, что после этого она не только вернется ко мне, но и полюбит меня еще больше. Неважно, насколько придется рассечь руку или ногу, если при быстрой и искусной операции они срастутся снова, став еще лучше, чем раньше. Думаю, я выиграю, Баппс.
Но все же я считаю, что тебе лучше прихватить оружие вдруг он выкинет какой трюк.
Раз ты так хочешь, то я так и сделаю. Хотя, что бы ни произошло, использовать его не буду.
Я вышел из офиса, обеспокоенный мыслями о том, что Джим собирается встретиться с таким опасным и отчаянным человеком, как Фрэнк Вудс. Когда парень такого толка видит, что на горизонте маячит тюрьма, он способен на все. Да и сама Хелен, учитывая, что она без ума от него, может стать еще одной опасной деталью. Мне совсем не нравилось, как выглядит ситуация.
Я забрался в машину и медленно поехал по мокрой, скользкой улице. Лобовое стекло было усеяно каплями дождя, так что я опустил его, чтобы лучше видеть дорогу. Осенний дождь бил мне в лицо, смывая мрачные мысли. В конце концов, никто не станет совать голову в петлю палача, как бы он не был мстителен. Ведь мы живем в двадцатом веке, когда никто не может намеренно нарушать закон. Фрэнк Вудс не стал бы публично приглашать Джима на встречу, если бы собирался причинить ему вред. Узнав, насколько осведомлен Джим, и поняв, что игра окончена, Фрэнк тихо покинет город. Конечно, Хелен разочаруется в Вудсе, узнав о его недобросовестности и мошенничестве. Ведь ни одна женщина, тем более такая гордая, как Хелен, не может узнать, что была обманута, и не возненавидеть одурачившего ее человека.
Я остановился на Юниверсити-Юнион и обнаружил, что игровая комната переполнена игроками в бридж. Послеобеденный дождь заставил гольфистов переключиться на карты. Один из них, а именно Терри О'Коннел, как раз уходил, и я занял его место. Я играл до семи, а затем отправился домой поужинать. Дождь прекратился, и прохладный свежий ветер вызвал рябь на лужах и быстро высушил тротуары. Намечавшийся зябкий вечер не испортил моего настроения я предвкушал теплый уют своего кабинета и хорошую книгу.
Я только что закончил свой одинокий ужин (мать не выходила из своей комнаты), и я устроился перед камином, в халате и тапочках, когда раздался телефонный звонок. Отложив книгу, я попытался придумать какой-нибудь предлог, чтобы остаться дома, если это мои засидевшиеся за бриджем приятели хотят, чтобы я вернулся в клуб. Но на том конце провода был совсем незнакомый голос.
Мистер Томпсон?
Да.
С машиной вашего зятя произошел несчастный случай.
Что? Где? Кто говорит? задыхаясь, выпалил я.
Говорит капитан Уэдсворт из полицейского участка северного округа. Ваш зять попал в аварию на втором мосту по Блендесвилл-роуд. И мистер, и миссис Фельдерсон тяжело ранены.
Где они? с трудом выдавил я, страх пережал мне горло.
Их доставили в госпиталь Святой Марии.
Я отшвырнул телефон и спешно принялся одеваться. Я выбежал, сел в машину, и помчался через тьму мокрых улиц, не обращая внимания на ограничения скорости. Вырвавшийся из серой мглы корпус госпиталя маячил освещенными окнами. Взбежав по лестнице, я направился прямиком в кабинет врача. Там беседовали три медсестры.
Вы можете сказать мне, где находятся мистер и миссис Фельдерсон?
Это те люди, что попали в аварию?
Я кивнул.
Одна из медсестер провела меня в большую палату на втором этаже. Когда мы подходили к двери, оттуда вышел молодой интерн (так сказала мне медсестра). Он задумчиво протирал очки.
Я Уоррен Томпсон, зять мистера Фельдерсона, объяснил я. Скажите, насколько серьезно пострадали мистер и миссис Фельдерсон?
Он водрузил очки обратно на нос и с сочувствием взглянул на меня.
Мистер Фельдерсон мертв, а миссис Фельдерсон при смерти.
Глава V. Авария или убийство?
Чувствовали ли вы когда-нибудь, что весь мир остановился? Со мной именно это и произошло, когда я услышал, что умер Джим. Должно быть, я на несколько минут обезумел, во всяком случае, мне сказали, что я вел себя соответственно.
Трагические новости порой притупляют чувства это как онемение после потери конечности, когда боль проявляется лишь спустя какое-то время. Но что касается меня, то известие о смерти Джима моментально пронзило мой мозг. Оно так сильно било по моим чувствам, что меня просто свело. Я чувствовал, будто бы умер я сам, и мой дух, лишенный солнечного света жизни, уносится в адскую тьму. В моей голове эхом отзывалось: «Джим мертв; здоровый, счастливый, добродушный Джим мертв».
Они дали мне что-то, думаю, аммиак, и в моей голове начало проясняться.
Я могу увидеть миссис Фельдерсон? спросил я у интерна. Это он дал мне аммиак.
Боюсь, что нет, ответил тот. Она практически на операционном столе.
Значит, есть шанс спасти ее? я схватил его за руку.
Он медленно покачал головой.
Боюсь, только один шанс из тысячи. Тяжелое сотрясение мозга сопровождалось смещением одного из позвонков. По счастью, доктор Форбс оказался здесь. Если кто и сможет ее спасти, то это он, интерн поднялся со своего места. А теперь, мистер Томпсон, я советую вам отправиться домой и хорошо выспаться. Здесь вы ничем помочь не сможете, и при любом исходе следующие несколько дней будут очень загруженными.
Вы сможете позвонить мне и сообщить о результате операции? быстро спросил я.
Я бы на нее не слишком рассчитывал, но я дам вам знать.
Он развернулся и ушел в палату Хелен. Когда дверь была открыта, за ней было видно что-то вроде коляски, только без верха. На этом столике на колесиках находился белый сверток, из которого раздавались стоны. Дрожа от ужаса и накатившей тошноты, я побежал по лестнице и не останавливался, пока не сел в машину и не умчал прочь.
В пути я пришел в себя и вспомнил о том, что, помимо меня, есть и другие люди, которых затрагивает эта трагедия, и которые должны быть извещены. Остановившись у аптеки на углу, я позвонил Мэри. Матери не стоило говорить до тех пор, пока врачи не заверят меня, что она сможет перенести такой удар.
Мэри проявила сочувствие и нежность, не пустившись в пустословные расспросы, как это сделали бы иные женщины. Она только спросила, был ли я на месте аварии, и когда я ответил, что нахожусь в пути, поинтересовалась, не требуется ли мне ее присутствие. Поскольку было уже больше десяти часов вечера, и снова начался дождь, я ответил «нет» и добавил, что приду повидаться с ней утром.
Когда я выходил из телефонной будки, аптекарь с любопытством посмотрел на меня.
Вы кажетесь ужасно разбитым, прокомментировал он.
Мне немного не по себе, ответил я, кутаясь в плащ.
Позвольте дать вам кое-что, что приведет вас в порядок, предложил он. Я согласился, и он, пройдя к полке, высыпал какой-то порошок в стакан. Аптекарь добавил немного воды, и жидкость в стакане весело зашипела. Я залпом выпил ее и, вернувшись в машину, отправился ко второму мосту на Блендесвилл-роуд.
Напиток взбодрил меня, и по пути к месту происшествия я начал перебирать в уме события последних дней, впервые задумавшись, связаны ли они со случившейся трагедией. Капитан Уэдсворт сказал мне, что произошла авария. Мог ли Фрэнк Вудс каким-либо образом быть к ней причастен? Нет, конечно, нет ведь Хелен была в машине, и он, конечно, не стал бы подвергать опасности ее жизнь. Но ведь Вудс не знал, что она в машине. Он сказал Джиму, чтобы тот приехал один, даже настаивал на этом. Это Джиму пришло в голову взять с собой Хелен.
Мое сердце делало сто ударов в минуту. Теперь, наткнувшись на эту мысль, я всеми фибрами души чувствовал, что Фрэнк Вудс каким-то образом несет ответственность за произошедшее. Я пытался выжать из машины как можно большую скорость. Конечно, место происшествия о чем-то скажет. Я решил изучить каждый дюйм земли в поисках улик. Вудсу придется доказать, что он не имеет никакого отношения к аварии, прежде чем я поверю, что он невиновен.