- Теперь поговорим, - улыбается чиновник.
- Вас пишут?удивился Апполинарий.
- Всех пишут, - философски отмахивается Топор.Чиновника без компромата не существует. Разница в том, кто читает написанное. То, что пишется обо мне, я! И включаю эту аппаратуру тоже я, когда сочту нужным.
Апполинарий молча кивает, но в глазах прячется недоверие.
- Не сомневайтесь, Апполинарий Павлович. На каждый член найдется проход с лабиринтом, вы же знаете! Эта техника установлена по моей инициативе в рамках борьбы с коррупцией в органах власти. Только командую ей я. Есть толковые ребята в спецотделе УВД, они мои хорошие друзья.
- Золотой браслет тоже оттуда?
- Нет, это на Кипре купил. Вставочку сделали по личной просьбе. Симпатично, правда? Терпеть не могу унылых «жучков» в лацкане пиджака, в каблуке или видеокамеры в пачке сигарет. Дурной тон!
« Он из девяностых!подумал Апполинарий.Золотые цепи, печатки, кооперативынадеюсь, малиновый пиджак не носит в свободное от работы время. Прост, как видеомагнитофон, но жесток и хитер».
- Ладно, приступим к делу. Как вы оказались в компании Кирилла и чем занимались там?задает вопрос Топор, глядя в монитор.
Глаза бегают по экрану, веки чуть приспущены. На мгновение взгляд останавливается, словно Топор еще раз всматривается в прочитанное. Чиновник поднимает глаза.
- Мое досье?улыбается Апполинарий.
- Да. Вы не ответили на вопрос.
- Был, так сказать, идейным вдохновителем. А попал случайно. Гастарбайтеры избили до полусмерти, ребята подобрали.
- Вы работали с Пятницким. И как? Хотя, что я спрашиваю! Знаете, Апполинарий Павлович, вокруг вас постоянно погибают люди, а вы целы. Удивительно, правда? Тут о вас много написано. Пятницкий был неглуп, но его вы тоже убили.
- Это неправда! Его застрелил Иван Тропинин, следствие доказало мою невиновность.
- Я же не говорю, что вы убили его собственными руками. Вы умело свели всех нужных людей в одном месте. Рискованно! Кирилла зря застрелили, он был бы полезен.
Топор говорит, словно не слыша слов Колышева, взгляд скользит по строчкам досье, останавливается на фотографиях. На ухоженном лице чиновника появляется выражение удивления и восторга.
- Да вы и вправду профессор, господин Колышев! Самородок! В биографии ничего приметного, типичный «сынок», а поди ты! Трупов после вас осталось богато. Вы, случаем, не на фирмуха-ха!ритуальных услуг работаете? Шучу.
- Зря вы так, - морщится Апполинарий.Это все цепочка случайностей. Обстоятельства складывались именнотак вот. Я достаточно образован, чтобы не быть примитивным убийцей.
- Я не сказал, что вы примитивны. Искусство убивать состоит в том, чтобы делать это чужими руками, Апполинарий Павлович. Один человек отдает приказ, другой выполняет. Его и судят. Но ведь приказ-то отдал другой! А исполнитель очень часто просто не может отказаться.
Топор встает из-за стола, начинает прохаживаться по кабинету. Дешевый костюм покрыт складками от долгого сидения, на брюках вытянуты коленки, лацканы присыпаны редкими звездочками перхоти.
- Да я-то здесь причем?удивляется Колышев.Приказывал Кирилл.
- Вы правы, в глазах других непосредственным руководителем был он. А на самом делевы!
Топор останавливается напротив Колышева, руки упираются в спинку стула, толстые пальцы обхватывают полированную планку.
- Да-да, вы! Не удивляйтесь, - широко, чуть ли ни счастливо, улыбается Топор.Объяснить?
Апполинарий трясет головой. На лице растет недоумение, в глазах появляется растерянность.
- Постойте-постойте! Хотите сказать, что он действовал под влиянием моихэ-эбесед?
- Соображаешь, профессор! Человеку можно приказать. Раз, другой. А потом ему надоест и он пошлет тебя подальше. Если, конечно, приказ не основан на страхе наказания. Или на значительном материальном вознаграждении. Именно так функционирует государство, различные объединения граждан, организованная преступность и так далее. Ты, мой дорогой профессор, действовал иначе. Ты убеждал! Простые, как полено, скинхеды слушали тебя, разинув рты! И Кирилл слушал. Ну, он-то рот не разевал, не того полета птица. Но впитывал, размышлял. А потом действовал! Потому что твои мысли незаметно становились его мыслями, убеждениями. Да что я говорю, ты и сам это знаешь!
Разумеется, Апполинарий знал. Любая власть, будь то маленький семейный клан или мировая сверхдержава, держится на убеждении. А вовсе не на страхе наказания, тем более на деньгах. Империя умирает, когда в нее перестают верить. Именно убеждения, вера в правоту движет людьми. А значит, и всем миром. Все остальное, даже жизнь, вторично. Но ведь это, так сказать, в общем и целом. На себя-то такую одежку не примериваем. Разнообразная ядовитая сволочь, именуемая политиками, использует людскую веру по своему усмотрению и в девяти случаев из десятидля личных нужд.
- Ну, и что из этого?тупо спрашивает Апполинарий.
- Скоро выборы. Я не пользуюсь большой поддержкой законодательного собрания. Местные барыгибизнесмены, мать их!тоже денег вкладывать не желают. Победить могу только при поддержке простого народа. Видишь ли, профессор, чиновники очень часто ошибочно полагают, что народ ничего не значит. Вот центральная властьэто да! Деньги большие тоже важно. Средства массовой информации надо иметь свои. Придурки! Голосуют не деньги, не президенты и уж тем более не проститутки журналисты. Люди! Можно подделать избирательные бюллетени, отчеты избирательных комиссийэто и так делается сплошь и рядом!но людей подделать нельзя! Они на улицу выйдут и разнесут в пух и прах любую власть. Никакая полиция не поможет! Если обманут их, предадут то, во что они верят!
Топор ходит из угла в угол, говорит горячо, убежденно и вроде бы совсем забыл о Колышеве. Ему жарко. В кабинете есть кондиционер, можно просто окно приоткрыть, но то ли от волнения, то ли по забывчивости к мелочам Топор просто снимает пиджак и швыряет на спинку кресла. Кабинет наполняется слабым запахом подмышек. Апполинарий ощущает на лбу испарину, в горле першит. Стараясь проделать это незаметно, достает платок из кармана. Сухая ткань приятно охлаждает лоб, щеки. Тыльная сторона ладони задевает подбородок, щетина впивается в кожу. « Опять небрит, урод! Ну что ты за человек такой, а? ТочноКолун! Уголовник несчастный! А чем бриться-то? Денег нет, жрать нечего. Ограбить кого, да рука не поднимается». Апполинарий торопливо сует платок в карман, пальцы теребят воротник поношенной куртки, плохо почищенные туфли стыдливо прячутся в тень под столом.
- Я хочу победить. И поэтому не стану обманывать людей!
- Ну да, это можно сделать позже, - тихо говорит Апполинарий.Ведь так поступают победители, не правда ли?
Топор замирает на месте, словно наталкивается на невидимую стену. Голова медленно поворачивается, грубое лицо твердеет, взгляд упирается в сидящего на другой стороне стола Колышева.
- Я не стану этого делать!отвечает Топор.
Фраза произнесена таким тоном, что Апполинарию становится ясноего, ничтожную козявку, вот-вот вышвырнут за дверь. « Что ж, привыкай, Апполон!»
- Чего так? Все брешут.
- И проигрывают! Что говорят о политиках прошлых лет? Вспомните наших вождей. Какие похвалы провозглашали мудрости и прозорливости, уму и силе воли! А что сейчас? Одни насмешки! После смерти вожди становятся клоунами. А некоторые и при жизни. Потому что лгали. И продавались. Не будем теребить мертвых, Бог с ними, посмотрим на сегодняшних. Помните « Правое дело»? Хорошая была партия. Единственная, которая не зависела от власти, не врала и не кланялась Кремлю. Нашпиговали провокаторами, обгадили, оболгали! Руководители и вправду оказались слабаками. Кроме одного! Он мог поднять партию из дерьма. Так его купили должностью Вятского губернатора. Мол, чем заниматься говорильней, покажи себя в деле, построй царство справедливости в одной, отдельно взятой губернии. Согласился, дурак! А власть теперь со злорадством смотрит, как тонет в мелочевке толковый мужик. А знаешь, в чем его сила была? В честности. Качество, встречающееся в политике чрезвычайно редко!