Если раньше демоны Хиалы сами к нему цеплялись, заигрывали, провоцировали, то теперь они шарахались от него, как от чумного. Напрашивался вывод, что пока добирались после Накопителя до Ляраны, случилась какая-то заварушка. Похоже, и в самом деле что-то было: их атаковали, они отбились Но этот безумный рывок через Нижний мир запомнился ему обрывками, как мутный бред, и у Тейзурга было то же самое, а мастер Бруканнер, которого они все-таки дотащили живым до ляранской лечебницы, был вдрызг пьян.
Шнырь стал несчастным и дерганым, за его агрессивностью сквозило чувство потери: словно он ждал от Хантре чего-то плохогопо меньшей мере, конфискации еще одной крыски, и заранее мстил за то, что должно случиться.
Кем вел себя загадочно и нелепо, как будто вконец раздружился с головой, но вел он себя так только с Хантре, на остальных это не распространялось. Никаких объяснений от него добиться не удалось.
Один Тейзург был невозмутим: он напоминал греющуюся на солнце змею, которая недавно поменяла кожу и с удовольствием демонстрирует окружающим свою новую чешуюсверкающую, непроницаемую, без малейшего изъянаоднако в любой момент готова к молниеносному броску. От него исходило ощущение опасности: приглушенное, почти на пределе, то ли есть, то ли кажется.
Вторгаясь в его память, Хантре понимал, что добром это не кончится. Такие, как Эдмар, нарушения своих личных границ не прощают, хотя сами не очень-то считаются с чужими границами. Но это не сегодняшняя опасность и даже не завтрашняя: до тех пор, пока их связывает общая задача, она отодвинута в будущее.
Сираф важнее, чем любые их разногласия и личные границы.
В пустой галерее первого этажа под ногами хрупало белесое крошево: выскобленные стены и потолок заново оштукатурят и распишут фресками по эскизам Тейзурга. Из-за угла доносилось шорканье веников. На первый раз уже подмели, но уборка продолжалась: его светлостьхотя какая там светлость из бывшего демона Хиалы!требовал, чтобы все работы в его резиденции выполнялись идеально, даже на промежуточных этапах. Оробелым уборщикам по собственному почину помогал Кемурт со своими амулетами.
Кем, можно тебя на пару слов?позвал Хантре.
Эдмара, который может вклиниться в разговор, сейчас нет дома, а он еще не потерял надежду выяснить, что происходит.
Амулетчик согнулся в поклоне, но вспомнил, что собеседника это раздражает, и выпрямился. На лице выражение замешательства, преданности и неловкости.
Пойдем куда-нибудь, разговор есть.
Они поднялись в бальный зал на втором этаже, тоже подготовленный к ремонту: голые стены с фрагментами обережных узоров, прежде спрятанных под обоями, развороченный паркет, гулкое эхо. Всей обстановкидощатые козлы да несколько замызганных стульев из дорогого гарнитура, оставшихся от прежних владельцев.
Он дохромал до стула. Боль в колене то слабела, то усиливалась, через некоторое время пройдет, процесс регенерации уже начался.
Будешь кофе? У меня в термосе есть.
Кем переминался с ноги на ногу, как будто не смея сесть без разрешения в его присутствии.
Хантре извлек из магической кладовки термос, свинтил две одинаковых чашки. Иномирская посуда, в Сонхи таких не делают, даже в Бартоге, но для него в термосе не было ничего непривычного: как будто их полно в том мире, где он жил раньше. У него такой был. Или не совсем такой, но похожий. И даже не один.
Сразу возникло ощущение, что ему здесь и без термосов хорошо, тем более что Эдмар натащил их сюда в достаточном количествееще до того, как маги Ложи лишили его возможности открывать Врата Перехода.
Он дома. Его дом здесь, а не там.
Что с тобой?насторожился Кем.
А в чем дело?
Показалось, что ты под чарами. Характерное такое выражение в глазах Как будто мелькнуло, всего на пару секунд.
Если бы что-то было, я бы почувствовал. Навести на меня чары сейчас точно никто не пытался. Может, сядешь и возьмешь чашку?
Амулетчик подчинился и начал скомкано благодарить.
Объясни, почему ты с некоторых пор ведешь себя со мной, как по голове ушибленный?перебил Хантре.С Эдмаром и то держишься проще, хотя он князь Ляраны и твой наниматель.
Взгляд у Кема стал особеннымдоверчивым и сияющим.
Ты ведь ангел Света, и благодаря тебе я соприкоснулся со Светом,произнес он почти шепотом.
Ага, приехали Откуда такая информация?
Я видел священный отпечаток, который остался в Хиале на плато Тугоррат, когда ты поразил своим ангельским мечом князя Тугорру. Отпечаток твоих крыльев Они говорили, когда Тугорра на вас напал, ты на миг принял свой истинный облик.
Ктоони?
Тейзург и Серебряный Лис.
Два трепла. И ты уверен, что тебя не разыграли?
Я соприкоснулся со Светомв этом я уверен! И отпечаток там есть, они говорили, он теперь долго не исчезнет, хотя демоны Лиса завалили его камнями.
Это ничего, что я не знаю никакого Тугорру и вообще не помню такого инцидента?
Это было, когда вы летели с Бруканнером после Накопителя. Эдмар рассказывал, вы оба тогда были не в себе, и он тоже этого не помнит. Серебряный Лис обнаружил, что там появилось странное место, и позвал его посмотреть, меня взяли с собой. Теперь я знаю, кто ты на самом деле!
Кемурт глядел на него, как на величайшее диво.
У меня не было с собой никакого меча. Только ножи, которые так и не пригодились.
Эдмар сказал, этот мечтвой атрибут, когда ты в истинном облике.
Дай подумать, ладно?
Допив кофе, Хантре поставил на пол чашку, откинулся на скрипнувшем стуле. Он собирался не думать, а добраться до нужной информации своим способом: если с Тейзургом получилось, должно и с самим собой получиться.
Сплошной туманзаблокированный период его жизнии бесконечное свободное падение сквозь этот туман, сквозь беспредельную зыбь Хаоса, сквозь узнаваемую пестроту древнего мира Сонхи
Кажется, вот оно. Никаких картинок, одни лишь отголоски впечатлений о том, что с ним тогда происходило. Он был вместе с сущностями, с которыми, возможно, находился в родстве, но потом оттуда ушел. Никто его не выгонял, сам ушел. И словами обычного языка об этом не расскажешь, потому что слова, вроде бы подходящие по смыслу, все равно искажают суть. Например, можно сказать, что он ушел из-за несогласия с остальнымино несогласия не было, просто он принял решение существовать рядом с теми, кто не принадлежит к их числу, существовать с ними наравне и по мере своих возможностей менять их существование в лучшую сторону. Или еще пример, напоследок ему как будто сказали: «Иди куда хочешь»но в этом не было того эмоционального подтекста, который люди нередко вкладывают в эту фразу, это означало только то, что за ним признают право находиться там, где он сам пожелает. Возникла почти картинка: множество мерцающих информационных сгустков, то ли планеты, то ли цветы, и он поддался притяжению того из них, который понравился больше другихэто и был мир Сонхи
Хантре через силу разлепил веки. Залитый летним солнцем зал с ободранными стенами, клочья обоев по углам, кружение сияющих пылинок, заляпанные окна, за которыми зеленеют кроны деревьевслучайная конфигурация здешней материи, которая могла бы принять и любые другие формы Но это быстро прошло: мир дорожил своей определенностью и берег ее от таких посягательств, пусть даже мысленных.
Долго я там гулял?
Полчаса, наверное.
Мне показалось, дольше. Похоже, я действительно когда-то очень давно принадлежал к сообществу, из которого ушел, чтобы жить в Сонхи. Или, может, не с самого начала принадлежал, а пришел туда откуда-то еще, какое-то время находился вместе с ними и потом ушеля не уловил, что было раньше. Как будто я был с ними не согласен по некоторым моментам. Мне ближе позиция «если можешь сделатьвозьми и сделай». Хотя признаю, что есть достаточно серьезные доводы против того, чтобы применять такой подход в любой ситуации.
Кем слушал с жадностью и обеими руками держался за измазанное известкой атласное сиденье, словно опасался свалиться со стула. Он что ли так и просидел все эти полчаса, не смея шелохнуться?
Во Вселенной великое множество разных сущностей и сообществ. К тому, о котором мы говорим, определение Свет, действительно, подходитэто воспринимается, как мощный и благотворный Свет. Ты перестал хромать после того контакта?
ДаКем молитвенно сложил ладони.Это было Даже не знаю, как сказать
По-моему, когда Зинта призывает силу, она подключается к тому же источнику, только не напрямую, а через Тавше, которая выполняет функцию концентратора,Хантре спохватился, что употребил бартогский технический термин, но собеседник кивнулон был парнем начитанным.Тавше тоже оттуда, и, видимо, у нее открыт постоянный канал. Кстати, вот пример того, что вызывает у меня несогласие: лечат тех, кому повезло привлечь внимание лекаря под дланью, но масса других заболевших и травмированных такой помощи не получает.
Наверное, для этого есть какие-то причины.
Наверное. Но для тех, кто не дождался помощи, это дела не меняет.
В некоторых мирах таких называют ангелами, об этом писали путешественники по мирам. Никогда не думал, что увижу вблизи ангелаКемурт нерешительно и как-то по-детски улыбнулся.
Хантре вздохнул сквозь зубы:
Я не ангел. Ну, или давно уже бывший.
Не бывший, иначе ты не смог бы принять свой истинный облик, когда на вас напал Тугорра, и поразить его мечом-атрибутом.
Чуть не спросил, кто такой Тугорра, но раз между ними произошла стычка, он и сам должен об этом знать.
Муть и боль, силы на исходе, зато они все-таки победили, осталось еще чуть-чуть продержаться, дотянуть до Ляраны. Они и держались, пока внизу не разверзлась ненасытная пастьи всех троих начало затягивать в удушливую смрадную темень, где длилась и никак не могла оборваться агония тех, кто угодил туда раньше. Вялое шевеление множества жертв, которые питают раздувшегося паразита и считают себя его составными частями. Уже цепенея, соскальзывая в этот провал, Хантре понял, что их ожидает такая же участь, от отчаяния и ужаса чуть не рехнулсяи в следующий момент на него нашло помрачение. Или, скорее уж, просветление, судя по тому, что рассказал Кемурт. Что было во время то ли помрачения, то ли просветления, он уловить в подробностях не смог: мгновенное ощущение сокрушительной слепящей вспышкии все. А потом они снова летели над зыбкими ландшафтами Нижнего мира, на грани бреда, полуживые, до предела измученные
Теперь хотя бы понятно, почему демоны Хиалы со мной больше не здороваются.
Кем смотрел на него все с тем же умиленно-восторженным выражением.
Как ты думаешь, Свет, с которым ты соприкоснулся, нуждается в том, чтобы ему поклонялись?
Нет,поразмыслив, ответил амулетчик.
Тогда не надо смотреть на меня, как на статую в храме. Разных сущностей много, и нет необходимости в том, чтобы одни поклонялись другим. Тварь, которая кормилась от Накопителей, по всем параметрам была в Сонхи локальным божествоми что, это должно кому-то внушать уважение?
Светдругое дело,убежденно возразил Кемурт.
Вот именно. Буду рад, если ты перестанешь передо мной расшаркиваться, словно я королева Ларвезы.
Почему же королева Ларвезы, а не княгиня Ляраны?насмешливо-учтивый голос Тейзурга прозвучал сверхутам находилась галерея, с которой на днях посбивали графские гербы Эрчеглерумов, из-за чего она теперь выглядела, как после нашествия шаклемонговцев.
Хантре не уловил его появления, хотя должен был. Даже сейчас не чувствовал его присутствия.
Заэкранировался. Он и раньше так делал.
За княгиню ты и сам сойдешь, зачем тебе еще одна?
По лестнице неторопливо спускалась элегантная алендийка, одетая неброско, но с истинно столичным шиком. Каштановые волосы собраны в узел. Шляпка с густой вуалеткойна виду лишь треугольный подбородок и алая полоска губ, чуть искривленных в иронической улыбке.
Посещая те кварталы, где обрывался след вывезенных из Королевского банка денег и слитков, они каждый раз маскировались по-новому. Они не единственные напали на верный след: несколько раз видели там Орвехта, но лучший дознаватель Ложи продвинулся в поисках не дальше, чем его тайные конкуренты.
Энга Лифрогед, прошу любить и жаловать. Увы, здесь нет Дирвена, он бы оценил Собирайтесь, не заставляйте прекрасную даму ждать!
Гардеробную для этих вылазок устроили в комнате, для посторонних запечатанной: никто кроме них не мог туда войти. Одежда на стойках, как в модном магазине, на одной из стен большое зеркало в деревянной раме, еще два по углам, со створками на шарнирах. На окне плотно закрытые китонские жалюзи, расписанные «водяными грибами», которые видны лишь под определенным угломсловно синеватые тени на перламутровом фоне.
Хантре, как чаще всего бывало, преобразился в сурийца, спрятав рыжую шевелюру под тюрбаном. Глаза подходящего цветатемно-карие, вдобавок коричневый грим сделал лицо дочерна смуглым. Кемурт тоже воспользовался гримом, подрисовал брови и надел парик.
«Дама» их не дождалась. Чтобы не вызывать подозрений, до Треуголья они обычно добирались порознь.
День был солнечный, разноцветный, переливчатый, как пыльца с крыльев флирии. В Треуголье у него всякий раз появлялось ощущение, что оттенки цветаэто базовое, а очертания и размеры предметоввторостепенные характеристики. Наверное, таким видят мир некоторые художники, однажды у них с сестрой зашел разговор на эту тему, и она сказала Хотя нет ведь у него никакой сестры, откуда ей взяться, в Сонхи он дома, а родственников у него здесь не нашлось, значит, и сестры тоже нет Но родился-то он не в Сонхи Только это не имеет значения, раз он вернулся домой
Ты чего?спросил Кем, когда он сбился с шага около ветхого домика, похожего на засохшее пирожное, в пыльной щербатой лепнине, чудом пережившей шаклемонговские рейды.
Со мной вроде что-то не так И вроде давно не так, но я не могу понять, в чем дело. Сейчас показалось, как будто бирюзовый волчок перед глазами крутится, из-за него я не могу вспомнить, о чем перед этим подумал.
Может, какие-нибудь сбивающие чары, которые применил Жмот?деловитым шепотом отозвался амулетчик.
Жмотом они называли между собой Чавдо Мулмонгачтобы никаких зацепок, если кто-нибудь услышит их разговоры.
Что-то другое
Щас я помои-то на головы выплесну!донесся с балкончика наверху азартный старушечий голос.Неча тут стоять да высматривать, а ну-ка, проходите мимо! Уже пошла за помоями!
Они двинулись дальше.
А то ходят тут, шелопуты, чего бы стащить! Видали мы такихнеслось им вслед, пока не завернули за угол.
Так называемая Энга стояла возле ограды заброшенной мануфактурыстройный силуэт на фоне обветшалой кирпичной стены, как будто в линялый гобелен вонзили кинжал.