Судя по ответным репликам, кроме него это почувствовали еще двое. Врата Перехода соединяют Сонхи с другими мирами, и открывать их могут только сильнейшие из маговили опытные маги, объединившиеся для этого в группы.
Молодые волшебники единодушно решили, что главноеобед, а с явившимся в Аленду путешественником-иномирцем пусть разбираются те, в чью компетенцию это входит.
Нинодия с облегчением вздохнула и возблагодарила про себя воровского бога Ланки, которого почитала, как своего покровителя: свезло им с этими Вратамимаги принялись строить догадки, кто да зачем пожаловал в Аленду, и о «приспособленцах» забыли. На радостях она тряхнула стариной: утянула поцарапанную яшмовую запонку в мельхиоровой оправе, выпавшую из манжеты Беглеца. Не то чтобы ей нужна была эта запонка, но удержаться не смогла: незаметно смахнула в подол, сунула в карман нарядного лилового платья в рюшах и оборках.
Гулдон со стуком поставил стакан, печально крякнул.
Ну что ж, идем? Экипаж возьмем в складчину, живет он далековато. Что там за кутерьма на улице?
Хозяйка с помощницей уже тащили с кухни подносыв самый раз пробраться к двери, пока недоброжелатели внимания не обращают Но сперва надо расплатиться, а то скандала не миновать. Хозяйка глянула в их сторону:
Прошу обождать, сейчас подойду к вам со счетом!
А с улицы и впрямь доносился нарастающий шум: лаяли собаки, орали вороны, завывал ветер, что-то скребло и грохотало В зале задребезжали стекла.
Что там делается!оторопело пробормотал Беглец, повернувшись к окну.
Нинодия тяжело привстала, ухватившись за край стола, и тоже посмотрела: небо заволокло клубами пыли, разгулявшийся ветер рвал с каштанов листву, по тротуару промчалось, вихляясь и подскакивая, колесо от телеги. В воздухе кувыркались сорванные с голов шляпы и черной тучей вились вороны, да еще галки, голуби, речные чайки. Вся эта птичья орава не просто так сюда слетелась: она преследовала одинокого прохожего, который целеустремленно шагал, пригнувшись, против ветра, отбиваясь палкой и заклятьями от наседающих со всех сторон разъяренных собактех было не меньше дюжины.
Из пыльной взбаламученной бездны спикировал крухутак, и Нинодия потрясенно ахнула: сейчас как долбанет этого бедолагу своим страшным загнутым клювом Но птицечеловек вместо этого заложил круг и полоснул жертву когтистой лапой, разодрав накинутый капюшон. Долбануть без игры в три загадки он по Условию никого не может.
Тебе здесь не рады!его негодующее хриплое карканье даже в ресторане услышали.Убирайся, откуда пришел!
В следующий момент он словил заклятье и отлетел спиной вперед, теряя перья, отчаянно взмахивая длинными крыльями, но в дерево все-таки не влепился, успел выправитьсякак будто сам ветер его подстраховал. Заложив новый вираж, крухутак с победным клекотом нагадил прохожему на голову.
Сбесились они, что ли?произнес кто-то за спиной у Нинодии.
Да Грено опять напророчил! Вот вам человек, на которого весь мир ополчилсялюбуйтесь и наслаждайтесь!
Интересно, за что? Никогда о подобном не слышал
А сейчас узнаем, он сюда идет.
Хозяйка рванулась к дверизапереть от греха подальше, но один из магов Ложи ее удержал:
Не надо. Мы должны выяснить, в чем дело. Возможный ущерб будет возмещен в установленном законом порядке.
Так его же обгадили с головы до ногбеспомощно пробормотала владелица ресторана.А он сюда зайдет А тут посетители
Получить информацию важнее,возразил другой волшебник.
Человек приближался, его глаза одержимо сверкали на грязном окровавленном лице. Одежда в пятнах крови и потеках свежего помета, штаны в клочья порваны собаками. В правой руке палкаи он умело орудовал этой палкой, обороняясь от своры дворняг, а левую держал за пазухой, словно там спрятано что-то ценное. Загорелый, немолодойиз тех крепких жилистых стариков, которые борозды не испортят. Нинодии почудилось в нем что-то знакомое: можно побиться об заклад, уже встречались, но где и когда?
Хозяйка смотрела на него, недобро сощурясь: небось, всей душой желала удачи его преследователям, потому что если нечто этакое ввалится в ее чистенькое заведениепотом закрывайся до завтра и все здесь отмывай. В ее взгляде так и читалось: хоть бы не дошел, чтоб тебя
Он дошел.
Вместе с ним в зал ворвалась заполошно орущая чайка, но тут же кубарем вылетела наружу, после чего дверь захлопнулась. Снаружи в нее колотились и царапались с лаем, карканьем, пронзительными воплями. Дверь содрогалась, но выдерживала напор. Кто-то использовал заклятье, и на окна разом опустились жалюзи. В ресторане воцарился полумракзаодно с отвратительной вонью крухутакова помета.
Благодарствую за теплую встречу, дорогие коллеги! Вот уж не ожидал, что наши достопочтенные архимаги так расстараются ради скромного путешественника!
Сдернув с ближайшего стола скатерть, гость утер с лица помет и кровьтут-то Нинодия его и узнала.
Какие архимаги?..нарушил молчание волшебник, раньше других преодолевший замешательство.
Твое начальство, Джамо, какие же еще!с сарказмом отозвался достопочтенный Зибелдон, яростно вытирая руки.
Так ведь нет больше архимагов!заметил другой функционер Ложи.Разве вы об этом не знаете?
В каком смысле нет? Куда они делись?
Одни погибли во время смуты, когда Дирвен учинил переворот, другие добровольно отказались от власти в пользу Верховного Мага Светлейшей Ложи. Когда вы в последний раз посещали Сонхи, достопочтенный коллега?
Когда Сокровенный Круг дал мне пинка под зад, тогда и посещал,проворчал путешественник по мирам.И кто же стал Верховным Магом? Надеюсь, это не
Достопочтеннеший Шеро Крелдон,с особой торжественно-уважительной интонацией произнес собеседник.
Хвала богам! Я уж было подумал, что это стервец Тейзург А кто расстарался и наложил на меня это пакостное заклятье, из-за которого все, что шевелится, атакует меня, как злейшего врага?
Из недоуменных реплик Нинодия поняла, что присутствующие об этом ничего не знают и даже никогда не слышали о подобных заклятьях.
В дверь бились так, что она ходила ходуном. На окна тоже сыпались удары, звенели разбитые стекла, но частый переплет не позволял обезумевшим преследователям пробраться внутрь.
Коллеги, если хотите о чем-то спросить, после спросите, сперва ответьте на мой вопрос,вновь перехватил инициативу Зибелдон.Я разыскиваю неопытного путешественника, который, предположительно, отправился гулять по мирам и заблудился. Кто-нибудь из вас знает или, может быть, видел этого человека?
Он что-то вытащил из-за пазухи. Чей там портрет, Нинодия разглядеть через головы не могла.
Да кто ж его не знает!
Кто это?Зибелдон подобрался, как охотничья собака, напавшая на след.
Очень похож на Хантре Кайдо, наемника Тейзурга.
Только у коллеги Хантре волосы рыжие, а не седые, но в остальном вылитый он.
Давно он тут появился?справился гость.
Меньше года, в месяц Совы.
Кайдо маг-возвратник из древних, скитался по чужим мирам, но ничего об этом не помнитего околдовали, память отшибло. Его кто-то ищет?
Бывший архимаг не успел ответить, потому что в этот момент одна из оконных рам все-таки хрустнула. Жалюзи заколыхались под напором ринувшейся в зал вороньей стаи, следом пролезла похожая на волка собака. Зибелдон развернулся в сторону кухни, к возникшей из ниоткуда туманно-перламутровой арке.
Бывайте, коллеги! Благодарю за помощь!
Собака прыгнула на него, но отлетела в сторону. Он шагнул к арке, и тут с угрожающим скрипом и дребезжанием сорвался с места буфет, до сих пор тихо-мирно стоявший у стены. Поехал по полу, круша столы и стулья, стремительно набирая скорость, и с разгону обрушился на путешественника.
В следующее мгновение Врата Перехода исчезли.
По разгромленному залу с карканьем метались вороны. Собака, поджав хвост, скулила возле двери, виновато поглядывая на людей. На полу лежал разбитый буфетточнее, его нижняя половина, а верхнюю как будто отломили, и куда она делась, можно только гадать. Хозяйка, держась за сердце, уселась на стул. Маги выглядели сосредоточенными: обменивались мыслевестями со своим начальством. А на улице опять светило солнце, ветер угомонился.
Посидели, называется, в приличном заведении,буркнула Нинодия, повернувшись к Беглецу.Если б Зинта мне чрево не запечатала, я бы от волнения уже десять раз тут разродилась! Ох ты ж, страсти какие
Труднее всего притворяться, будто не замечаешь хонкусов, которые кувыркаются в воздухе над прилавком с пряностями, норовя взметнуть из раскрытого мешочка щепотку молотого перца или куручума, чтобы прохожие начали чихать и тереть глаза. Или фиолетового джуба, который пристроился к игрокам в сандалу под навесом харчевни и ждет, когда можно будет вступить в игру, аж ногой в разношенном ботинке от нетерпения притоптывает. Или парочку сойгрунов, которые прискакали в сумерках вместе с караваном и невесть зачем вертятся возле клеток с павлинами. Или амуши в замызганном балахоне с мышиными скелетиками, увязавшегося за важным бородатым сурийцем и его закутанной женойс издевательскими гримасами, неприличными жестами и комичными танцевальными ужимками.
С амуши было хуже всего, Глодия аж леденела, когда их видела: что с ней сотворили те амуши, которых убила священным кинжалом Зинта, она вовек не забудет. Но ради отмщения засранцу Дирвену она свой страх как-нибудь перетерпит.
Она стала по сурийскому обычаю носить матхавуповязку, закрывающую нижнюю часть лица. Так меньше риска себя выдать. Еще можно усыпить «Правдивое око», и тогда вся эта погань, кишмя кишащая в Докуям-Чаре, не будет мозолить глаза Но она-то все равно будет знать, что нечисть ошивается среди людей, передразнивает, выжидает случая напакоститьлучше глядеть в оба.
Однажды она разминулась с Лабелдоном, который в сопровождении двух ларвезийцев и вооруженного дубинкой сурийца-охранника приходил потолковать с караванщиками. В наглухо повязанном платке с матхавой он ее не узнал. Небось, так и не догадался своим скудным умишком, что им с Лабелдоншей выпала честь ехать в поезде с опальной королевой-амулетчицей.
Утром и вечером Глодия посещала храм Зерл, истово молилась перед бронзовой статуей в три человеческих роста, опускала в чашу для пожертвований монеткусамую мелкую из того, что бренчало в карманах. Вскоре она освоилась и начала делать замечания другим посетительницам, заодно и в сурийском языке практиковалась.
Чего в такой грязной одежонке-то сюда заявилась?напустилась на исхудалую дерганую девчонку.Можно подумать, богине приятно смотреть на твои обноски!
Кланяться надо, если в храм заходите!неодобрительно бросила двум путешественницам, болтающим между собой по-овдейски.Здесь вам не лавка и не ресторан, совсем люди стыд потеряли
Не забывайся, где находишься!шикнула на женщину, которая сперва хлюпала носом, а потом тихонько высморкалась в подол.Может, еще и кучу навалишь перед алтарем? Постыдилась бы этак развязно себя вести!
Когда ее одернул молодой служитель, которому это почему-то не нравилось, Глодия его живо приструнила:
Я им с богоугодной целью говорю, людей надо ставить на место, чтобы понимали, как вести себя в храме! У самого прореха на рясе, заштопать второй день не собрался, люди-то все подмечают
Служитель счел за лучшее с ней не связываться.
Днем она ходила по местным лавчонкам, для вида приценивалась к тому-другому и выспрашивала о караванах на юг. Если начинали донимать встречными расспросами, плела небылицы: жила в Аленде, вышла замуж за сурийца, который приезжал из Очалги на заработки, они поженились, а в начале весны ее Тойбур поехал домой проведать родителей, и с тех пор ни слуху, ни духу, вот она и отправилась его искать.
Находились бессердечные люди, которые обзывали ее дурой и говорили, что у Тойбура в Очалге наверняка уже есть две-три жены. Мол, езжай домой, пока не поздно. В душе Глодия была с ними согласнаи сама бы какой-нибудь дурехе то же самое сказала, но твердила плаксивым голосом, что любит Тойбура и готова быть ему неважно какой по счету женой.
Если советовали попроситься в караван с отрядом Ложи, отвечала, что родня была против ее замужества, и среди ее родственников есть маги, которые могли послать своим весточку, чтоб ее задержали. Они на все готовы, лишь бы помешать ее счастью с Тойбуром, а она хочет быть рядом с мужем и жить по сурийским обычаям. Некоторых собеседников это трогало, и те обещали известить ее, если что-нибудь подвернется.
Обедала она в харчевняхгрязных, темноватых, с низкими потолкамии с жадностью ловила обрывки разговоров. Все харчевни в Докуям-Чаре были разгорожены на две половины, мужскую и женскую, причем женская половина всегда была поплоше. Глодию не раз подмывало закатить скандал, но ради мести Дирвену она сдерживалась.
Сурийки в этом несправедливости не усматривали, зато две овдейки-путешественницы, заглянувшие ради впечатлений в «Баранью ногу», дали волю злым языкам. Она по-ихнему худо-бедно понимала: свекровка из Овдабы, и когда ту привезли в Аленду, Глодии вручили карманный словарь и языковой амулет, чтоб она могла объясняться с матушкой Дирвена.
Как эти две девицы чихвостили местные порядки и вонючую баранью похлебку, любо-дорого послушать! Это оказались те самые, которых Глодия давеча одернула в храме Зерл. Черноволосая постарше, светленькая помладше, у обеих шляпы с вуалями, защищающими белую кожу северянок от солнца Мадры. Глодия уловила, что после Сакханды они собираются в Бартогу, а потом в Нангер, и как будто путешествуют вдвоем, без кавалеров.
Промеж себя они тоже обменивались колкостямине разберешь, в шутку или всерьез, потом начали отпускать замечания в адрес суриек, а тем было невдомек, что их высмеивают. Глодия за соседним столом злорадно ухмылялась в миску с похлебкой: так их, так Сегодня опять не разузнала ничего полезного, зато хоть душой порадовалась.
Чего?.. «Смотри, какие мужицкие руки», «жилетка от старьевщика со штопкой на спине», «из платка торчит щучье рыльце»это они о ком?..
Ее обдало волной жара, когда она поняла, кого эти две поганки так оскорбительно характеризуют!
Сперва хотела вскочить и обложить их по-всякому, и пусть какая-нибудь посмеет гавкнуть в ответ Но здравый смысл одержал верх, вдобавок Глодия вспомнила о своем новообретенном могуществе. Напросились, козы драные, щас она им покажет В другой раз неповадно будет оскорблять королевскую особу инкогнито!
То, что случилось дальше, превзошло ее ожидания. Глодия собирались всего лишь плеснуть в бесстыжие овдейские рожи бараньей похлебкой, которую они только что охаяли, но чуток перестаралась. Обе миски подскочили и стукнули донцами о стол, после чего раскололись на куски. Жирное варево мало того, что окатило этих мерзавоккак ей и хотелосьтак еще и растеклось по дощатой столешнице с намертво въевшейся в щели грязью, закапало на пол А сами виноваты, нечего было рассусоливать над едой да злословить!