Спящий баронет глухо застонал. Я начал прислушиваться. Он произносил какие-то фразы, слова, не имевшие никакого смысла, даже голос его изменилсяон казался мне совершенно чужим.
«Не ошиблись ли мы с Холмсом и не приняли ли чужого человека за баронета Коксвилла?»встревожился я.
Я снова чиркнул спичкой и начал с беспокойством вглядываться в лицо спящего.
Нет, это он, сказал я сам себе, заметив небольшую родинку в верхней части его правого уха, но почему с ним такая странная перемена?
В окно громко постучали. Я вздрогнул и сжал револьвер.
XVII
И напраснов окно стучал Холмс, вернувшийся с несколькими полицейскими. Снова удачамой друг убедил начальника местной полиции дать ему людей!
И еще везение: один из полицейских недурно говорил по-английски, прекрасно понимал нас и переводил все, что мы говорили, своим товарищам. Имя Холмса было хорошо известно в Москве, поэтому начальник полиции доверился моему другу и поручил ему арестовать всех подозрительных лиц.
«Бритого» развязали и под стражей отправили в полицейский участок. Арест танцовщицы был отложен на утро. В доме засели несколько городовых, чтобы схватить «смуглого», как только он заявится.
Разбудить баронета не удалось, и, не желая переносить его сонного, мы решили оставить его здесь под наблюдением полицейского.
Теперь пойдемте, Ватсон, в гостиницумне необходимо составить подробный отчет по этому делу, чтобы оправдать доверие, с каким отнесся ко мне глава здешней полиции.
Я очень устал за сегодняшний день, и только что вошел в номер, как сейчас же лег и заснул. Холмс принялся писать, и, когда я проснулся спустя много времени, мой друг по-прежнему работал за столом.
Наутро выяснилось многое, чего я даже не мог и предположить. Баронета местная полиция знала: некоторое время назад его задержали на улице, потому что он вел себя очень странно. Странность его заключалась и в том, что ни на одном языке, на котором его просили назвать свое имя и место жительства, он не смог ничего вразумительно объяснить. Подозревая в нем психически нездорового человека, полиция отправила его в психиатрическую клинику, чтобы врачи установили, не притворяется ли он.
Арестованная утром в гостинице Акка Субитова выразила бурный протест, заявив, что не имеет никакого отношения к этому делу и что полиция нарушает ее права. То же самое твердил и «бритый».
Какое право вы имеете арестовывать меня, я получила ангажемент в московском варьете и знать ничего не знаю, кричала танцовщица.
Таинственная история с напрочь позабывшим свое имя английским баронетом не могла остаться без последствий, тем более что Холмсу удалось известить обо всем английского консула. Против трех сообщников не было никаких явных улик: только одно похищение ими помешанного баронета представлялось очень страннымникто не мог понять причин и цели такого проступка. И только благодаря сообразительности Холмса удалось все выяснить. Он был прав, подозревая, что баронет Коксвилл находится под гипнозом.
В Москве нашелся какой-то гипнотизер, и после нескольких сеансов странности баронета, заключавшиеся в полной потере памяти, совершенно исчезли. Он сейчас же узнал Шерлока Холмса и меня и подробно объяснил, что с ним случилось.
Вы знаете, Холмс, что еще при жизни моего отца у меня была связь с Субитовой. Я был так пленен красавицей-танцовщицей, что готов был для нее на все Однажды я зашел к ней в гримерную в театре и стал уверять, что влюблен в нее без памяти
«Если вы меня действительно так сильно любите, то женитесь на мне», услышал я ее вкрадчивый голос.
«Непременно!»шутливо ответил я ей, не придавая особого значения ее словам.
«Чтобы вы не забыли своего обещания, продолжила Акка, вот, возьмите этот нож; каждый раз, глядя на него, вы будете вспоминать о своем обете».
С этими словами она отцепила от пояса клинок русской работы, который постоянно носила с собой, нацарапала острием булавки свое имя на лезвии и передала мне.
Вот он, проговорил Холмс, вынимая из кармана нож и показывая его баронету.
Да, он самый, изумленно прошептал сэр Эльджернон. Затем продолжил свой рассказ:Я совершенно позабыл об этом разговоре, тем более что вскоре я познакомился с дочерью леди Ферфакс, Маргет, которой был так очарован, что сделал ей предложение. Мои посещения варьете стали реже, разумеется, сократились и ужины с танцовщицей. Она ревниво расспрашивала меня о моей личной жизни, но пока о нашей помолвке с Маргет не было официально объявлено в газетах, Акка ничего не подозревала и довольствовалась моими выдумками. Однако достаточно было появиться в «Тайме» официальному сообщению, как страшная буря разразилась над моей головой. Несмотря на массу слуг, находящихся в моем доме на Гросвенор-сквер, Акка ворвалась в мой кабинет и осыпала меня градом упреков, их сменила истерика, перешедшая в просьбы, мольбы, слезы
«Только не женись на этой девчонке, упрашивала она меня, этого я перенести не в силах!»
Но я был непреклонен и твердо выразил намерение вступить в брак с Маргет. Тогда она схватила со стола вот этот нож и хотела меня убить, но я вовремя удержал ее руку; тем не менее, она успела нанести мне рану, вот сюда, указал баронет на незаживший еще шрам в нижней части шеи. Мне удалось ее наконец обезоружить. После новой истерики она попросила у меня прощения, и мы расстались с ней мирно. Как вы знаете, Холмс, мне передалась страсть моего отца к коллекционированию старинных вещей. Как-то мне прислали по почте предложение из Стокгольма приобрести несколько древних редкостей. Я давно уже собирался совершить поездку в Швецию, а этот случай только укрепил мое желание. О моем предполагаемом путешествии раструбили все газеты. Автор письма ожидал меня в Стокгольме и, когда я явился туда, сейчас же стал возить меня в разные места города, где находились раритетные вещи, выставленные на продажу.
Вам удалось быстро сделать все, что вы планировали, и вы решили вернуться в Лондон раньше назначенного срока, спокойно прокомментировал Шерлок Холмс.
Вы и это знаете? изумился баронет.
Холмс показал найденный обрывок письма к его невесте.
Смысла нет рассказывать дальше! Я прекрасно провел время в шведской столице, везде побывал, повеселился
Немного странный способ развеселитьсядва раза покушаться на самоубийство! иронически сказал Холмс.
Я? Покушался на самоубийство?! вскричал Кокс-вилл. Вы шутите, дорогой друг!
Вместо ответа Холмс протянул ему номер газеты, где сообщались все подробности о его попытках покончить с собой.
Да это чушь и явный подлог, с негодованием заметил баронет, у меня никогда не было даже мысли расстаться с жизнью, в особенности теперь, когда она мне улыбается и сулит счастье. Но кто так бесчестно поступил со мной?
Я сейчас приведу его сюда, вмешался я в разговор и сделал знак полицейским.
XVIII
В комнату тут же ввели «бритого».
Он опустил голову, чтобы не смотреть в глаза баронету.
Натан Розенкранц! с изумлением воскликнул сэр Эльджернон, делая шаг назад. Иллюзионист и фокусник из варьете?
Несмотря на сбритую бороду, баронет сейчас же узнал своего обидчика. Тщетно пытался Розенкранц оправдаться, изображая из себя невинную жертву, его выдал «смуглый» Рурад, который оказался цыганом по происхождению. И немало этому разоблачению способствовал Шерлок Холмс, который еще на перроне заметил, что «смуглый» ревнует танцовщицу к «бритому». Разумеется, упускать такую возможность было нельзя! Вот почему Холмс, улучив момент, подкараулил «смуглого» и сказал ему:
Вам нечего скрывать правду, Рурад, Розенкранц уже признался нам, что они с Субитовой задумали убить баронета, чтобы воспользоваться его деньгами и потом убежать вместе.
Значит, они меня обманывали, вскричал цыган, и темные глаза его блеснули, когда говорили мне, что я должен во что бы то ни стало заботиться о знатном англичанине!
Чуть заметное изумление, как тень, промелькнуло на лице Холмса, но объяснять что-либо ему не пришлось: ревнивый Рурад сам подробно рассказал весь коварный план танцовщицы.
Я ведь тоже работал в варьете, хотя и недолго. Акка мне очень нравилась, я начал за ней ухаживать, и она поощряла это. В последнее время она была все время какая-то задумчивая, я спрашивал почему, но Акка каждый раз отвечала уклончиво Однажды она случайно проговорилась, что у нее есть враг, смертельно ее оскорбивший, и что она готова всем пожертвовать, чтобы отомстить этому человеку. Я сейчас же выразил готовность помочь ей. Она изложила мне свой план, который был столь чудовищным, что я чуть было не отказался от его исполнения, но бешеная страсть к этой женщине в итоге заставила меня согласиться.