Справедливости ради, если бы Мэри сдалась в первый визит, второго бы не последовало. А так Петунья каждые полгода отправлялась к заклятой подруге в Коукворт с ночевкой, чтобы всласть позлорадствовать. Подруга отвечала ей той же самой монетой, умело и последовательно отдавливая все больные мозоли (ах, дорогая, а как учится Дадлик? Мой Томмилучший ученик класса!). Типичная дружба, которая грозила затянуться на долгие-долгие годы, а в старости даже превратиться во что-то психологически здоровое. Возвращалась, конечно, Петунья после таких дружеских посиделок злая, как цербер, у которого отняли кость.
За семь лет брака волей-неволей узнаешь привычки своего партнера. Одной из причин, почему Вернон планировал пить всю субботу, было ожидание триумфального возвращения Петуньи из Коукворта. Каждая чертова поездка Петуньи в этот мерзкий городишко заканчивалась скандалом. Каждая чертова поездка из шестнадцати! Чертовым грандиознейшим скандалом! И все эти чертовы шестнадцать скандалов входили в топ-20 скандалов в жизни Вернона. Не надо было быть гением, чтобы уловить тенденцию.
Но Вернон был в прекрасном настроении. Во-первых, двенадцатилетний виски Балантайнс придавал ему сил и душевной бодрости. Вернону было уже плевать на магнитные бури и на то, закончились они или нет. Во-вторых, за последние сутки он провел столько смелых экспериментов, которые, на его взгляд, окончились оглушительным успехом, что останавливаться было бы просто преступлением. Собственная смелость пьянила чуть ли не сильнее виски. В-третьих, его несколько даже эйфорическое состояние вполне могло быть адреналиновым отходняком (сам Вернон таких подробностей о биохимии человеческого организма после критических ситуаций, конечно, не знал).
В общем, Вернон был готов к приезду жены. Сцена тоже была отменно подготовлена: он сидел в кресле в гостиной, на столе стояла недопитая бутылка, дети отправлены гулять до вечера. Петунья внесла себя в комнату, как данайцы вносят дары во вражеский городс достоинством и приятной улыбкой.
Привет, Петти! А я вчера Дадли и Гарри выпорол, Вернон не собирался отдавать первый ход в этой небольшой партии. Он задорно подмигнул жене и сделал приличный глоток из стакана, закрепляя успех.
При виде Петуньи в голове всплывало избитое выражение: «Даже приготовив крапленые карты для игры с жизнью, не расслабляйтесь, игра может оказаться шахматами».
Ка Каак выпорол? пролепетала женщина.
Ремнем по голым задницам, охотно пояснил Вернон.
Пауза затягивалась. Вернон отсчитывал секунды до взрыва: семь шесть Петунья заторможенно обрушила свое тело на диван пять четыре тело её напряглось, по лицу стала разливаться краснота три она напружинилась, чтобы вскочить два
Кстати, я переселил Гарри во вторую гостиную. Парню, в конце концов, шесть лет. И это неприлично, что ребенок живет в чулане.
шесть пять расфокусировавшиеся глаза опять сузились на Верноне четыре три рука тянется к вазе два
А когда ты собиралась рассказать мальчику, что в одиннадцать лет его заберут в эту их школу волшебства?
одиннадцать десять Скрюченные пальцы сжались до того, как ваза оказалась в радиусе их захвата девять восемь семь Легкие судорожно забирают чуть-чуть воздуха, чтобы обеспечить работу мозга хотя бы по минимуму шесть пять губы сжимаются в щель столь плотную, что легко бы удержала космический вакуум четыре три
Или ты вообще не собиралась говорить? Если ты думаешь, что его не возьмут, так как мальчик обделен талантом, спешу огорчить: он два часа парил над автомобильным креслом, пока мы ездили в Лондон.
пять четыре легкие под завязку набиваются воздухом, чтобы обеспечить голосовые связки качественным и мощным потоком для громкой и долгой речи три два
Ты ведь не завидуешь магии мальчика? Нет?
Вернон никогда не был знатоком человеческих душ, но это был его звёздный час. Просто какое-то чертово озарение (возможно, подготовленное семью годами совместной жизни).
Петунья билась в молчаливой истерике, Вернон спокойно встал с кресла и пересел на диван. Петти уткнулась в его плечо, одновременно рыдая и пытаясь бить его зажатыми в кулаки руками. Через какое-то время очень к месту пришелся недопитый Балантайнс.
Сволочь Тварь Гадина Ублюдок Скотина Мразь Дебил Дурак Петунья монотонно бормотала оскорбления, облокотившись на Вернона и рассматривая отвратно пошлый натюрморт на стене.
Ты что, правда завидовала мальчишке?
Сестре я завидовала, сестре Она так гордилась, что её в эту школу взяли. Штуки разные умела делать. На каникулы приезжала счастливая такая и таинственная до омерзения. И вообще волшебникам жить удобнее: взмахнул палочкой, и весь дом убран. И мальчишка этот Удобно же: постригся неудачнозажмурился, и можно второй раз пробовать. А чего это ты его защищаешь? Тебе он, между прочим, тоже не слишком нравился!
Это от неряшливости. Пока не переодел его, не понимал, что меня раздражало. А как новую одежду по размеру купилмальчишка как мальчишка, даже приятный. Не хулиганит и не капризничает, в отличие от нашего Дадлика.
Ты правда вчера их? Того?
Правда. Они вчера обапо отдельности, но обаот учительницы в Британском музее сбежали. Искали с полицией, еле нашли.
О господи, Вернон!.. с испугом.
Уверен, они сильно раскаиваются, усмехнулся Вернон.
Господи, Вернон! в этот раз звучало осуждающе.
Меня довели в этот день! Сначала эта чертова соседкамисс Фигсо своими бреднями, потом выходка Дадлион посуду в какой-то пакости испачкал, чтобы Гарри досадить. Я и так ему разнос устроить собирался. А потом мальчишек мисс Стрит привела Вот я и сорвался.
Они обиделись? миссис Дурсль повернулась в попытке поддержать мужа. Она представляла, что тот может чувствовать себя паршиво.
Как ни страннонет. Утром чуть ли не хохотали. Перед твоим приездом гулять побежали. Вдвоем.
Ну и ладно. Всё хорошо, что хорошо кончается.
У входной двери что-то зашуршало. Дверь скрипнула. Вернон с Петуньей встали с дивана, чтобы поздороваться с детьми. Мальчишки выглядели как после марафона. Они медленно взобрались на второй этаж, оба вошли в комнату Дадли, повалились на кровать и отрубились, не раздеваясь. Старшие Дурсли молча переглянулись и закрыли дверь в комнату.
Глава 6
Созерцательный Ван Юншен сидел в позе лотоса на своем любимом камне (в восьмом веке новой эры этот камень назвали «Вечным князем» и до сих пор показывали туристам) и любовался на вечные горы. Такой привычный, такой милый сердцу водопад всё так же нес свои воды в какие-то неведомые дали. Как Дао Дао подобно реке, которая несет свои воды в никуда
Конечно, на самом деле почтенный Ван Юншен давным-давно умер и сейчас жил в душе этого замечательного юноши. Многознающий Ван Юншен затруднялся сказать, какую форму существования он сейчас представлял. Он определенно не был призраком, так как не мог покидать этого места. И он не был осколком души, подселенным в голову мальчика, как тот хитрый компонент для замечательного полётно-змеиного зелья. Скромный Ван Юншен гордился этим эликсиром. Может быть, демон? Нет, вряд ли. Вообще форма его существования была вопросом праздным, не имевшим никакого значения Ничто не имеет значения Ведь Дао подобно обычной реке, которая просто течёт и не течь не может
По словам светлейшего Хорнеджитефа, они обитали в Ка мальчика. Очень может быть. Прилежный Ван Юншен был мало сведущ в человеческих душах (да и в нечеловеческих тоже), и был готов довериться суждению мастера. Хорошей вещью было то, что каждый из них мог здесь сделать приятное ему место просто силой собственного воображения. Вот и постоянный Ван Юншен создал место, в котором провел последнюю сотню лет перед смертью Сила привычки
Привычки Послушный Ван Юншен был хорошим даосом: он созерцал Дао, он сохранял покой и не нарушал естественного хода вещей, он упорно практиковал недеяние Пробовал практиковать Вот именно привычки прошлой жизниполной битв и суетыи мешали просветленному (почти) Ван Юншену быть правильным монахом. Он всё никак не мог оставить походную жизнь в прошлом. Вот и вчера он не сдержался. Медитативное спокойствие и созерцание были отброшены в сторону, как мокрая тряпка, а два несмышлёных малыша познакомились с военным инструктором Ваном Юншеном. Занудным Драконом и Прыщом на заднице Будды, как его называли тогда солдаты императора Поднебесной. О, пылающий Ван Юншен был в те времена неистов! Он мог тренировать солдат несколько суток подряд! А эти жалкие три часа Они лишь разбередили душу. Безвольному Ван Юншену вообще иногда сложно было отказать себе в маленьких слабостях: он любил, вот просто любил тренирующихся людей Рассвет, стройные ряды солдат в форме на площадке (или монахов в красных одеянияхих он потом тоже заставилневажно) движутся одновременно и синхронно, громкие вскрики как приветствие Солнцу Мечтательный Ван Юншен тоскливо вздохнул.