Она купила себе перчатки, солнечные очки в розовой оправе, эспадрильи и пару успокаивающих ноги пластырей, которыми незамедлительно и воспользовалась, к огромному своему облегчению. Выйдя из магазина, она заметила рядом со входом маленькое бюро путешествий. «Позвольте НАМ, призывало оно по-английски с помощью плакатика, быть вашим гидом в Риме».
За стойкой сидела темноволосая, грубая девица и с презрительным видом полировала ногти.
Прочитав несколько объявлений и заглянув в уже знакомые брошюры, Софи собралась было уйти, когда ее внимание привлекла небольшая карточка. Напечатанная итальянизированным шрифтом реклама гласила: «Чичероне, экскурсии с личным гидом. Нечто необычное! Не слишком утомительное, рассчитанное на людей с тонким вкусом знакомство с наименее рекламируемыми и самыми завораживающими местами Рима. Под руководством опытного и практикующего в высшей степени индивидуальный подход мистера Себастьяна Мейлера. Ужин в самом изысканном ресторане и далее нетрадиционные развлечения по договоренности. Почетный гость: выдающийся британский писатель мистер Барнаби Грант любезно согласился сопровождать экскурсии с 23 апреля до 7 мая. Включая воскресенья».
Софи поразилась. Барнаби Грант самое тяжелое орудие авторского арсенала ее издателя. Его новый и самый важный роман «Саймон в Лации», действие которого разворачивалось в Риме, стал для них престижным событием и бестселлером года. Местные книжные магазины уже были завалены его переводом на итальянский язык.
На грандиозном приеме, устроенном ее издательским домом, она предложила Барнаби Гранту напитки, а нынешний начальник Софи как-то представил ее Гранту. У девушки сложилось о нем свое мнение, и в него не вписывалась мысль о том, что он таскается по Риму с группой туристов, осматривающих достопримечательности. Она предположила, что Гранту, должно быть, очень хорошо за это заплатили, и данная мысль показалась ей неприятной. В любом случае могла ли столь маленькая, судя по всему, фирма, как эта, позволить себе вознаграждение такого размера, чтобы заполучить Барнаби Гранта? Возможно, внезапно осенило Софи, он приятель этого опытного и практикующего в высшей степени индивидуальный подход мистера Себастьяна Мейлера.
Она все еще рассеянно смотрела на объявление, когда почувствовала, что сбоку от нее стоит мужчина. У Софи создалось впечатление, что он находится здесь уже некоторое время и давно пялится на нее. Мужчина не сводил с Софи взгляда, и она подумала: «Вот черт! Какой же ты зануда!»
Прошу меня простить, произнес мужчина, снимая позеленевшую от старости черную шляпу. Пожалуйста, не сочтите меня дерзким. Меня зовут Себастьян Мейлер. Я вижу, вы заметили мое скромное объявление.
Девица за стойкой глянула на мужчину. Она накрасила ногти и теперь с надменным видом шевелила пальцами, держа руки на весу. Софи повернулась к мистеру Мейлеру.
Да, ответила она, заметила.
Он слегка поклонился и двинулся прочь со словами:
Я не должен навязываться. Прошу прощения!
Ну что вы, сказала Софи и, чувствуя себя виноватой из-за глупого предположения, добавила: Меня очень заинтересовало имя Барнаби Гранта на вашей карточке.
Мне действительно повезло, подхватил мистер Мейлер, не правда ли? Возможно, вы бы захотели но простите. Один момент. Вы подождете?
Он что-то сказал по-итальянски грубой девице, которая выдвинула ящик, достала нечто похожее на книгу ваучеров и бросила на стойку.
Мистер Мейлер просмотрел ее.
А, да, проговорил он. Других оно тоже, похоже, заинтересовало. Свободных мест, я вижу, нет.
Софи сразу же почувствовала острое разочарование. Больше всего на свете она хотела теперь присоединиться к одной из чрезвычайно изысканных экскурсий мистера Мейлера.
Размер группы строго ограничен? спросила она.
Это важнейшее условие. Он не отрывался от ваучеров.
А может быть, кто-то откажется?
Прошу прощения? Что вы говорите?
Никто не откажется?
А понятно. Ну возможно. Я так понимаю, вы хотите присоединиться к одной из моих экспедиций?
Очень хочу, сказала Софи и предположила, что не кривит душой.
Он поджал свои полные губы и пролистал ваучеры.
Вот, проговорил он. Какая удача! Я вижу один отказ. Суббота, двадцать шестое. Наша первая экскурсия. День и вечер. Но прежде чем вы примете решение, уверен, вы захотите узнать о цене. Прошу.
Он протянул папку и деликатно отвернулся, пока Софи читала. Маршрут и название ресторана, где они будут ужинать. Вечером их ждет прогулка в конном экипаже, а потом посещение ночного клуба. При виде общей стоимости Софи моргнула. Сумма была огромной.
Я понимаю, тактично заверил девушку мистер Мейлер. Но есть множество гораздо, гораздо менее дорогих туров, чем мой. Синьорина с радостью вас проинформирует.
Очевидно, ему было глубоко наплевать, согласится она или откажется. Такое отношение пробудило в Софи некоторое безрассудство. В конце концов, каким бы безумием это ни казалось, ей это по карману.
Я буду очень рада воспользоваться этим отказом, произнесла Софи, и даже ей самой ее голос показался и чопорным, и вызывающим.
Он что-то еще сказал девице по-итальянски, приподнял шляпу, пробормотал, обращаясь к Софи: «В таком случае arrivederci» и оставил ее разбираться.
Вы платить мне, свирепо заявила девица и, когда Софи отдала деньги, протянула ей билет и наградила хриплым необъяснимым смешком. Софи весело, хотя и машинально засмеялась в ответ, желая, как всегда, быть дружелюбной со всем и каждым.
Она продолжила прогулку по Риму, с не поддающимися определению чувствами предвкушая субботу, двадцать шестое апреля.
III
Должна сказать, пробормотала леди Брейсли, тебе, похоже, не очень-то весело. Никогда не видела такого угрюмого лица.
Сожалею, тетя Соня. Я не хотел казаться угрюмым. Честно, я бесконечно благодарен.
О, отмахнулась она от его слов, благодарен! Я лишь надеялась, что мы мило, весело проведем вместе время в Риме.
Сожалею, повторил он.
Ты такой странный. Беспокойный. И выглядишь неважно. Что ты с собой делаешь?
Ничего.
Бурная ночь, полагаю.
Со мной все будет хорошо. Правда.
Возможно, тебе не следовало так удирать из Перуджи.
Перуджа мне до смерти наскучила. Студенты бывают такими жуткими занудами. И когда мы с Фрэнки расстались ну, ты понимаешь.
Все равно твои родители, адвокаты, лорд-канцлер или кто там еще, вероятно, разозлятся на меня. За то, что не приказала тебе вернуться.
Это важно? Да и вообще мои родители! При всем уважении к твоему кошмарному братцу, дорогая, мы знаем, что чем дольше его чадо держится вдали от него, тем больше ему это нравится.
Кеннет дорогой!
А что касается мамочки как называется тот приют для алкашей, куда она переехала? Никак не могу запомнить.
Кеннет!
Ну, так и прекрати об этом, ангел мой. Сейчас уже не двадцатые годы, знаешь ли.
Они задумчиво посмотрели друг на друга.
Тетка спросила:
У вас была очень дурная компания в Перудже, Кеннет?
Не хуже дюжины других.
Какого рода компания? Чем вы занимались?
О, разными вещами, ответил Кеннет. Забавными. Он просто исходил обаянием. Ты слишком молода, чтобы тебе рассказывать, заявил он. Какое потрясающее платье! Ты купила его у той поразительной дамы?
Тебе нравится? Да, у нее. За астрономическую сумму.
Оно выглядит на эти деньги.
Тетка полюбовалась на себя в зеркало.
Попробовало бы не выглядеть, пробормотала она.
О господи! недовольно бросил Кеннет и плюхнулся на стул. Прости! Наверное, погода.
Сказать тебе по правде, я и сама немного на взводе. Придумай для нас какое-нибудь восхитительное и возмутительное дельце, дорогой! Что такое?
Кеннет, как чадрой, заслонил нижнюю часть лица ладонями и поверх них смотрел на тетку большими и нежными карими глазами. Во всех действиях Кеннета сквозила порывистость и жеманность: он примерял разные стили поведения и отбрасывал их с той же капризностью, с какой его тетка примеряла свои шляпки.