Мистер Мейлер сказал майору:
Эта лестница переходит в другую и приводит в базилику. Если вы поведете леди Брейсли этим путем, то я вернусь, отыщу мистера Дорна и пошлю к ней.
Он просто бесит меня. Честно! воскликнула леди Брейсли.
Может, вы хотите, чтобы с вами пошла я, леди Брейсли? предложила Софи.
О нет, отозвалась та. Нет. Благодарю. Вы слишком добры, но Она умолкла, по-прежнему не сводя глаз с Аллейна и Гранта. Ей требуется почетный эскорт, подумала Софи.
Ну, сердито буркнул майор Свит. Мы идем?
Он повел даму к верхней площадке винтовой лестницы.
Я вернусь, крикнул он, как только появится этот молодой человек. Надеюсь, он не заставит себя ждать.
Вы продолжите экскурсию? спросил мистер Мейлер у Гранта.
Разумеется.
Грант, Аллейн и Софи ступили на лестницу, которая вела вниз. Слышен был цокот каблучков леди Брейсли по металлическим ступенькам и глухой стук грубых, с подковками башмаков майора Свита. Позади возбужденно перекрикивались Ван дер Вегели.
Просто я не хочу, пробасила баронесса, пропустить хотя бы слово, дорогой, из того, что он может нам рассказать.
Иди тогда! А я вас догоню. Хочу сделать еще один снимок Меркурия. Всего один! крикнул барон.
Она согласилась и тут же упала где-то на железной лестнице. Муж баронессы издал испуганный вопль:
Матильда! Ты упала.
Да.
Ты ушиблась.
Нет. Я цела. Как смешно.
Ну, иди тогда.
Конечно.
Спираль лестницы сделала два или три витка вниз. Звук бегущей воды усилился. Они оказались у короткого прохода и, пройдя по нему, попали в подобие прихожей.
Это инсула, сказал Грант. Можно назвать ее многоквартирным домом. Ее построили для римской семьи или семей приблизительно в середине первого века. Разумеется, они не были христианами. Через минуту вы увидите, как они поклонялись своему божеству. Идемте в триклиний, то есть в столовую. Которая одновременно является святилищем бога Митры, или митреумом.
Он провел их в похожую на пещеру комнату: выложенные мелким камнем сводчатые потолки, по сторонам, вдоль стен, массивные каменные скамьи, а в центре алтарь.
О митраистском культе вы знаете. Мне нет необходимости
Прошу вас! Пожалуйста, взмолилась баронесса. Мы очень хотим! Все! Пожалуйста!
Аллейн услышал, как Грант пробормотал себе под нос: «О господи!» и увидел, как он посмотрел на Софи Джейсон, словно ища поддержки.
В душе Софи этот призыв отозвался волной тепла, смутившей ее.
Только если он хочет, промолвила она.
Но Грант, прикрыв на мгновение глаза, приступил к выполнению своей задачи. Баронесса, блестя глазами и сверкая зубами, впитывала каждое слово. Потом она протянула с мольбой руку и прошептала:
Извините! Прошу меня простить. Но пропустить это большая потеря для моего мужа. Я его зову.
Что она и сделала. Ее голос мог бы принадлежать самой Брунгильде. Барон без промедления проворно спустился вниз и, подчиняясь поднесенному к губам пальцу жены, немедленно приготовился слушать.
Грант поймал взгляд Софи, нахмурился, прикрыл на секунду глаза и прерывающимся голосом стал рассказывать о культе бога Митры. Это была, начал он, необычайно благородная религия, которая продолжала существовать, в буквальном смысле слова, под землей, когда другие языческие формы поклонения попали в христианском Риме под запрет.
Бог Митра, продолжал Грант, пусть и используя поначалу формальные фразы из путеводителя, но обращаясь настолько прямо к Софи, словно они были здесь одни, бог Митра родился из скалы. Ему поклонялись во многих частях Древнего мира, включая Англию, и он, помимо всего, являлся и богом света. Отсюда его связь с Аполлоном, который приказал ему убить быка, бывшего символом плодородия. В этом ему помогали собака и змея, а вот скорпион обманул его и пролил бычью кровь, из которой было создано все живое. И таким образом человечество познакомилось со злом.
Еще одно изгнание из рая? спросила Софи.
Вроде того. Странно, правда? Как будто чьи-то пальцы вслепую создают какую-то непостижимую базовую конструкцию.
Проклятие человечества! провозгласил майор Свит.
Он незамеченным воссоединился с группой и напугал их этой вспышкой.
Религии, заявил он, вздор! Все они! Негодяи!
Вы так считаете? спокойно спросил Грант. В целом Митра кажется не таким уж плохим. Его культ был мягким для того времени. Ему поклонялись в форме мистерии, и адепты проходили семь степеней посвящения. Процедура была сложной. Они проходили испытание ритуальным очищением, длительным воздержанием и суровейшими лишениями. Женщины в этом участия не принимали. Вам не разрешили бы, обратился он к Софи, войти сюда, а тем более прикоснуться к алтарю. Пройдите и посмотрите на него.
После ваших слов мне кажется, что не стоит.
Ах, нет! воскликнула баронесса. Мы не должны поддаваться суевериям, мисс Джейсон. Давайте посмотрим, потому что он очень красив, видите, и крайне интересен.
Алтарь располагался на полпути в глубь святилища. Заклание быка действительно было с большим искусством вырезано на передней стенке алтаря, а апофеоз Митры, которому помогает Аполлон, на другой.
К явному ужасу Гранта, барон Ван дер Вегель извлек из своей объемистой полотняной сумки экземпляр «Саймона».
Мы снова должны, объявил он, услышать этот замечательный отрывок. Вот, мистер Грант, книга. Неужели автор не прочтет для нас? Как этот англичанин Саймон обнаруживает в себе некий эквивалент силы Митры. Да?
Ах, нет! воскликнул Грант. Пожалуйста! Он быстро окинул взглядом группу из пяти слушателей и даже оглянулся, будто бы желая убедиться, что больше никого нет. Я так не договаривался, сказал он. Правда. И Аллейн увидел, что он покраснел. В любом случае, продолжал Грант, читаю я отвратительно. Пойдемте посмотрим на самого Митру.
И в дальнем конце помещения, в гроте, стоял этот бог, родившийся из каменной утробы: пухловатый крепыш во фригийском колпаке поверх длинных кудрей ни ребенок, ни мужчина.
Ему ведь приносили жертвы? спросил Аллейн. Здесь.
Разумеется. На алтаре, быстро сказал Грант. Только представьте себе! Все залито светом факелов, и свет отражается от этих каменных скамей, мерцает на лицах посвященных, изнуренных и бледных после суровых испытаний. От огня на алтаре поднимается колышущийся столб жара, тащат жертвенного быка, возможно, слышно, как он ревет в переходах. Знаете, здесь есть проход, идущий вокруг этого помещения. Бык, вероятно, появляется из дверей позади Митры. Возможно, он украшен цветочными гирляндами. Служители втаскивают его внутрь, и жрец его принимает. Быку задирают голову, выставляют горло, и нож погружается в него. Запах свежей крови и вонь горящего приношения наполняют святилище. Полагаю, под пение гимнов.
Вы дали нам понять, сухо проговорила Софи, что культ Митры был чрезвычайно благородной и, как вы сказали, мягкой религией.
Он был высокоморальным и сравнительно мягким. Преданность и верность считались высшими добродетелями. Жертвоприношение являлось необходимой составляющей.
Все то же самое, предсказуемо заявил майор Свит, за всей этой чепухой. Жертвоприношение. Кровь. Плоть. Каннибализм. Больше утонченности в одном, больше жестокости в другом. А по сути одно и то же.
Вам не кажется, спокойно ввернул Аллейн, что это похоже на попытку наугад раскритиковать некую фундаментальную истину?
Единственная фундаментальная истина, на которую это похоже: люди хищники! торжествующе прокричал майор. И закудахтал, то есть засмеялся, как поняли присутствующие.
Как жаль, сказал барон Ван дер Вегель, что леди Брейсли и мистер Дорн ничего этого не слышат. А где же мистер Мейлер?
Вы его не видели? спросил у майора Свита Аллейн.
Я нет. Я отвел ее в как вы это называете? Сад? Внутренний двор?
Атриум?
Да как угодно. Посадил на скамейку. Ей это не очень-то понравилось, но тем не менее Глупая баба.
А молодой Дорн? поинтересовался Аллейн.