Так куда? поинтересовался «пацифист», тормозя перед возможным разворотом.
На Сетунь, на виллу, ответил, наконец, Гном. Полковник удивлённо приподнял брови, но затем понял причину и кивнул. Мальчик, не задавая лишних вопросов, газанул, одной рукой пристёгиваясь. Вёл он довольно лихо, но с опытной ловкостью, которую не заменит никакая теория. В столь юном возрасте фельдфебель не первый день был за рулёмэто чувствовалось.
Да и на то, чтобы выдать ему права до совершеннолетия, требовались очень веские основания. Лейб-гвардия, конечно, себе многое может позволить, но пустить за руль ребёнка, который не умеет водить, это вряд ли.
Значит, основания были. Другой вопрос, какие, потому что по внешнему виду мальчика нельзя было сказать, что перед Гномом выдающийся фельдфебель.
Ваше высокопревосходительство, не коситесь так на мою куртку. Я в гражданке, потому что из школы. Только, вот, рубашку переодеть успел, хоть обращаться первым к старшему по званию было и не совсем по уставу, но юного шофёра это не смутило.
Сиф, одёрнул его полковник, будешь дальше забывать про устав и не глядеть вперёд одновременно с этимправа на машину отниму. Кто ещё тебе права в пятнадцать лет даст?
Похоже, то была серьёзная угроза, потому что подросток тут же замолчал и стал сосредоточенно глядеть на дорогу. Гном мельком подумал, что на вид мальчику пятнадцати не дашь. Тринадцать или четырнадцать с большой натяжкой. Откуда он вообще взялся в Лейб-гвардии, да ещё и в унтер-офицерском чине? Сплошные вопросы, упирающиеся друг в друга.
Некоторое время в машине царило молчание. Сиф развлекался обгоном попутных машин, Гном безмолвно сидел сзади, глубоко уйдя в свои думы и не желая говорить о деле, Заболотин-Забольский отстукивал по колену какой-то ритм, краем глаза наблюдая за своим шофёром. Через некоторое время, когда молчание, казалось, зацементировалось, полковник произнёс:
Сиф, ещё вчера хотел спросить: зачем вы с друзьями расписали стену школы?
Сиф чуть было не пропустил нужный съезд и повернул машину так резко, что ещё бы чуть-чуть, и полковник полетел бы на своего юного водителя. Только Гном на заднем сиденье не шелохнулся. Ничто не могло поколебать его танкового равновесия.
Выровняв машину, мальчик глубоко вздохнул, успокаивая внутреннее волнение, и спросил тихонько:
Как вы узнали?
Пацифик на курткераз, сюжет изображённой картиныдва, то, как изображён на той картине автоматтри, номер школычетыре, прилежно перечислил Заболотин-Забольский, пытливо вглядываясь в своего шофёра. Только не понаслышке знающий, что такое «внучок», может изобразить егоименно его, а не произвольный АК. Облегчённый автомат Калашникова «третьего поколения» это не дубина питекантропа
А облегчённый калаш со сбалансированной автоматикой. Подумаешь Три детали обозначитьи готово, пробурчал Сиф. С выдвинутым обвинением он не спорил. А вообще, нам с Расточкой и Кашей хотелось сделать мир вокруг нас чуточку прекраснее. Разве это плохо? голос прозвучал на редкость жалобно. И неуверенно? Заболотин-Забольский даже подумал, что ослышался. Его ординарец никогда не любил выказывать свою неуверенность.
Чуточку прекраснеерасписывая стену школы картинами хиппейско-пацифистского содержания? всё же уточнил полковник и вдруг заинтересовался лежащей на руле ладонью:Кстати, что это у тебя нарисовано? Ну, на руке?
Это? мальчик мельком глянул на кисть и снова уставился на дорогу. Ну, это Раста притащила бабушкины карандаши для грима, а на географии нечего было делать, беспечно пояснил он. Ну, три пацифика на руке А Каше она вообще семь нарисовала. Всех цветов радуги.
Не понял, вы что, втроём сидели? помолчав некоторое время, спросил полковник. Переваривать поступающую информацию становилось всё труднее. Жизнь вдруг оказалась разнообразнее, чем он ожидал, и, причём, происходила прямо у него под носоми это было неприятно. Для офицера Лейб-гвардии, которому по чину положено знать всёуж, по крайней мере, о собственном ординарцевдвойне.
Нет, Раста пересела ко мне, как только Каше дорисовала, отрапортовал Сиф с улыбкой до ушей. Заболотин-Забольский ещё некоторое время молчал, стараясь уложить у себя в голове, что его ординарец, маленький лохматый фельдфебель, в школе может быть каким-то совсем другим человеком.
Жизнь любит сюрпризы. Чем «сюрпризнее» сюрприз, тем интереснее. Если ты неожиданно узнаёшь, что твой воспитанник более чем неравнодушен к течению «пацифистов и прочих хиппи», жизнь ехидно хихикает, а ты Ты, полковник, потомственный военный, некоторое время не знаешь, что ей ответить.
Через несколько минут старший офицер всё-таки поинтересовался намеренно нейтральным тоном:
А Кашаэто мальчик или девочка?
Кашаэто Саша, ответил Сиф, затем подумал и всё же уточнил для ясности:Он мальчик.
Полковник покивал, подумал и задал следующий вопрос:
Ну, а Расту как зовут?
Расточка, невозмутимо ответил Сиф, тормозя на светофоре. На губах заиграла ехидная улыбка, слишком похожая на усмешку этой треклятой, любящей неожиданности жизни.
Фельдфебель Бородин, прекратить паясничать! рявкнул неожиданно Заболотин-Забольский. Всему есть предел, особенно наглости. Особенно вот в такие дрянные, глупые моменты.
Есть, вашскородие!
Вот так Гном и узнал расшифровку таинственной фамилии «Брдинъ». Впрочем, его это не сильно взволновало. Танки не волнуются по пустякам, а фамилия эта ничего ему не говорила.
На какое-то время в машине снова наступила тишина.
Так как зовут Расту? повторил вопрос Заболотин тихим доброжелательным голосом.
Надя Семёнова, ваше высокородие, негромко доложил Сиф, разгоняясь после светофора.
Полковник на всякий случай запомнил. До вчерашнего вечера он мало интересовался гражданской стороной жизни ординарца. Вернее даже сказатьне интересовался вообще, считая это чем-то неважным. Но потом в сети случайно набрёл на новость, что кто-то расписал стену школы, номер которой показался полковнику знакомым, картинами на тему мира во всём мире и прочего пацифизмато ли вандализм, то ли творческий порыв. Заболотин и тогда не обратил бы на это большого внимания, если бы не глянул мельком на фотографии. Изображённый на одной из них автомат-«внучок» во всех подробностях навёл его на мысль, что как школьника он своего подчинённого знает плохо. Теперь навёрстывал упущенное за за пять лет, по всему выходит. М-да, ситуация та ещё.
А эти Саша и Надя видели твоё офицерское удостоверение?
Не видели Сиф смутился и даже, казалось, испугался. Но ведь это неважно!
Ну-ну покачал головой Заболотин-Забольский, барабаня пальцами по колену. Сиф покосился на него и опасливо произнёс, обращаясь будто бы к дороге, на которую с таким вниманием глядел:
Ваше высокородие, можно озвучить просьбу?
Озвучить можно, неопределённо отозвался полковник, не нарушая ритма.
Тогда можете выговор сделать не сейчас, а вечером?
С чего ты взял, что я собираюсь сделать выговор? с подозрением спросил Заболотин, который действительно об этом думал.
Вы гимн Империи отстукиваете, а так вы делаете, если собираетесь мне выговорить.
Полковник поглядел на свою руку и рассмеялся, развеивая тягостную атмосферу приближающейся грозы:
Ладно, наблюдательный ты наш, живи до вечера.
Благодарю, ваше высокородие! от всего сердца поблагодарил Сиф, снова тормозя на светофоре, ожидая «зелёной стрелочки», разрешающей поворот.
Заболотин-Забольский больше вопросов не задавал, а Гном, отнёсшийся к произошедшему разговору спокойно и отстранённо, сидел на заднем сидении и не пытался заговорить, отчего в машине, естественно, снова повисла тишина. Уже далеко не в первый раз.
И ты оставишь свои ботинки
На пороге серого дома
И пойдёшь гулять по траве,
Босиком гулять по траве негромко запел Сиф, явно провоцируя полковника. Тот некоторое время слушал, затем вполне мирно поинтересовался:
Это чьё?
Не знаю, на Арбате на той неделе слышали. Март же! Потепление, обострениевот всякие фрики и повылазили, охотно пояснил мальчик.
Долгожданная «стрелочка» всё же зажглась, и Сиф газанул, несколько резко, но ловко вписываясь в поворот.
На Арбате, значит, с неопределённым выражением произнёс Заболотин-Забольский.
Я же говорил вам вчера: «Мы поехали гулять»
Полковник повернул голову, взглянул на своего шофёра и улыбнулся:
Разведчик ты мой, лохматый и шифрующийся. Хиппи же длинноволосые, ты не выделяешься, нет?
Сиф некоторое время напряжённо молчал, потом неуверенно ответил:
Они не спрашивают в голосе звучала надежда, что и не спросят. Видать, не всё так просто было в «хипповской» компании с отношением к военным людям, и не всё так просто было с Сифом с отношением к такой точке зрения.
Как он вообще увлёкся этим? Ведь казалось, что может быть противоположнее, чем пацифизм и военная служба!..
Впрочем Кто будет бо?льшим противником войны, чем тот, кто её знает?..
Ложь отравляет дружбу, на всякий случай предупредил Заболотин-Забольский. Рано или поздно всплывёт и правда.
Вряд ли скоро! с показной беспечностью отозвался мальчик, но голос его дрогнул беспокойством. И, надеюсь, вы этому не поспособствуете.
Ладно, согласился Заболотин-Забольский. Разбирайся с этим сам.
Прерывая разговор, у поста взмахнул полосатым жезлом «гаишник». Сиф недовольно срулил с дороги и, дотянувшись до «бардачка» перед полковником, достал документы.
Подошёл полицейский, козырнул:
Прапорщик Казуков, разрешите документики на машину?
Вот, Сиф опустил стекло и протянул, стараясь не улыбаться так нахально, глядя, как ползут на лоб брови прапорщика Казукова. Ну да, мальчишкав форме и при документах на машину.
Ага-а протянул всё ещё донельзя удивлённый прапорщик, убеждаясь, что с правами у Сифа всё в порядке. А паспорт можно?
Сиф молча протянул, кусая губы, чтобы не расползались в ухмылке. На тринадцатой странице паспорта крылась разгадка всего происходящего: там значилось звание фельдфебеля Московского полка Лейб-гвардии.
Прапорщик Казуков долистал до тринадцатой страницы. Проникся. Озадаченно сдвинул фуражку на затылок, вернул документы и скорее уже для порядка попросил:
А доверенность на машину можно посмотреть?
Пожалуйста, юный фельдфебель, стараясь не расхохотаться в голос, снова дотянулся до бардачка. Машина была не служебной, поэтому периодически у Сифа случались такие встречи с полицией, и тогда мальчик искренне жалел об отсутствии «армейского» номера. Потому что каждая такая встреча неизменно превращалась в цирк, а смеяться над исполняющим своим обязанности «гаишником» было совестно.
Так всё в порядке, даже с некоторым огорчением резюмировал полицейский. Всего доброго.
Честь имею, не удержался Сиф, поднял стекло и плавно тронулся с места.
Заболотин-Забольский проводил несчастного прапорщика сочувствующим взглядом и сухо заметил:
А ты, Сиф, мог бы и не улыбаться так нахально.
Да не улыбался я, ваше высокородие! с жаром возмутился мальчик, сворачивая к воротам парка. Честное слово! Я всё прекрасно понимаю!
Понимал быи тормозили бы тебя реже.
Сиф резко нажал на тормоз, но на этот раз по своей воле.
Мы приехали, уведомил он.
Они остановились перед витыми воротами, за которыми расстилался ещё лысый после зимы парк. К машине подошёл дежурный, взял под козырёк.
Цель приезда? осведомился он, когда Сиф опустил стекло.
Его императорское высочество Иосиф Кириллович у себя? подал голос Гном. Дежурный узнал говорящего, подтвердил, что Великий князь у себя, и сделал знак открыть ворота. Сиф, облизнув губы, въехал внутрь.
Не каждый день бываешь в царской вилле. Совсем не каждый. А уж случайно и неожиданно для себятак вообще такого не бывает обычно.
До виллы пришлось ещё несколько минут ехать по паркуюный фельдфебель тащился еле-еле, в кое-то веки не желая разгоняться.
Само здание располагалась за ещё одними воротами, там повторилась та же история: Гнома здесь все знали и лишние вопросы задавать не торопились.
Как только Сиф припарковался и заглушил мотор, Гном открыл дверцупохоже, ждать он был никого не намеренвылез из машины и уже на ходу обернулся:
Идёмте.
Вторым вылез мальчик, проворно обежал машину и открыл дверцу своему полковнику. Проделал он это так быстро, что Заболотин, даже если и хотел, не успел бы вылезти самостоятельно.
Куртку возьми, велел полковник своему юному шофёру.
Обязательно, ваше высокородие? уточнил Сиф, впервые жалея, что не успел переодеться полностью. На аудиенцию к Великому князю совсем не хотелось являться одетым в потёртые джинсы и с пацификом на спине. Но джинсы уже не переодеть, так хоть куртку
Знал бывот точно переоделся. И стоял бы сейчас спокойно в мундире, в форменных брюках, может, даже с фуражкой.
Но нет ведь, не знал, а командир и не подумал сказать!..
Обязательно, оборвал его размышления Заболотин. Пошли.
Они вошли в виллу, никого на входе не встретив, словно здание давно опустело. В нём было по-особенному тихо, как бывает в доме, из которого уехали, но время от времени возвращаются, это лёгкое ощущение присутствия, пробивающееся сквозь пыль и полумрак. Ни в одном из помещений, мимо которых Гном, Заболотин-Забольский и Сиф проходили, свет зажжён не был, только в коридоре через одну тускло горели лампы. Свернув прочь от парадной лестницы и пройдя насквозь анфиладу полутёмных комнат, Гном уверенно потянул на себя дубовую скрипучую дверь, шагнул за порог. Сработали датчики: за дверью немедленно зажёгся свет, и Гном принялся подниматься по узкой лестнице.
Мягкий ковёр под ногами скрадывал звуки шагов. Медленно преодолев десяток ступенек, Гном остановился на лестничном пролёте и отворил ещё одну скрипящую дверь. Обернулся коротко, убедился, что полковник со своим ординарцем не отстали, и целеустремлённо зашагал прямиком к кабинету Великого князя. Следом шёл ещё с порога виллы крайне задумчивый и молчаливый Заболотин. Его с братом Государя связывало нечто большее, чем просто шефство Иосифа Кирилловича над корпусом, к которому Заболотин был приписан, и полковник сейчас погрузился в воспоминания шестилетней давности. Последним шагал Сиф, теребя свою куртку и с интересом поглядывая по сторонам.
Кабинет был заметен издалека: в нём единственном были подняты шторы, свет заливал комнату, двери были гостеприимно распахнуты. Шаги полковника, осанкавсё это неумолимо изменилось, словно перед парадом. Встреча с Великим княземне рядовое событие для офицера Встреча со вторым человеком Империи, с государевым младшим братом.
А, входите! приветливо произнёс Иосиф Кириллович, завидев гостей. Нетерпеливо отмахнувшись от приветствия Гнома, он порывисто встал и приблизился к пришедшим. Полковник застыл по стойке смирно, рядом поспешно вытянулся Сиф, который во все глаза глядел на легендарного князя. Такое знакомое лицословно раньше не на портрете и фотографиях видел, а вживую.