Валентина Ососкова - Письмо Великого Князя стр 23.

Вдруг Спец повернулся на бок и невпопад спросил:

 Как рука, Расточка?

 Болит,  удивлённо ответила девочка.  Но не сильно, только когда касаюсь ей чего-нибудь. А так мазь помогает, спасибо.

 Да не за что,  фыркнул Спец.  Главное, промыли и вовремя наложили. Дальше уже всё дело за тобой.

 Дружба существует до тех пор, пока все готовы прыгать вокруг тебя с тем же воодушевлением, с каким ты готов прыгать вокруг остальных, и при этом ты не требуешь от них большего воодушевления, чем твоё,  вдруг ёмко изрёк Каша.

Спец молча показал ему большой палец, не желая ничего к этому прибавлять. Из них троих Каша лучше всех умел формулировать бродящие меж ними мысли.

Раста некоторое время молчала, обдумывая сказанное и примеряя это к себе. Зацепившись за эту мысль, у неё всплыл ещё один вопрос, который она, баюкая вновь разболевшуюся руку, решила тоже озвучить:

 Но этодружба близкая. А обычная?

 Обычной не бывает. Остальноеэто просто хорошие отношения с хорошими знакомыми,  выразил свою точку зрения как всегда категоричный Спец. Более мягкий Каша промолчал.

 Хорошие отношения  словосочетание показалось Расте слишком сухим, бумажным, и ей захотелось спорить:Высокий накал дружбыредкость. Исключение!

 А у нас?  задал каверзный вопрос Спец, улыбаясь.

 Мы тоже исключение,  не смутилась Раста.

 Так на каждого человека, если он захочет и постарается, найдётся такое исключение,  парировал Спец, косясь на Кашу. Тот молчал, не торопясь изрекать новое откровение. Похоже, в откровении пока не было необходимости.

Раста не сумела возразить, поскольку сама в глубине души так думала. И был здорово узнать, что эта мысль живёт не только в её голове. Но разговор хотелось продолжить, поэтому Раста задала ещё один вопрос, на сей раз много менее абстрактный:

 Почему ты дрался с Гавом?

Ей на секунду показалось, что сейчас Спец нахмурится и, потемнев лицом, скажет: «Потому что он слишком громко гавкал». Раста открыла уже рот, чтобы сказать, что это слишком груботак говорить,  но Спец бесстрастно ответил совсем по-другому:

 Потому что дружба с ним у меня кончилась.

 Почему?

 Не люблю людей, которые не видят за человеком право поступать иначе, чем им кажется верным,  всё так же спокойно признался Спец.  Я не хочу с той компанией больше дружить.

 По весне, пока в Крезу не влюбится кто-нибудь, она злая. Как только влюбится какой-нибудь несчастный, она утрачивает человеческую логику  поделился вдруг наблюдениями Каша, до этого крайне неохотно всегда обсуждая других людей.

 Кре-ейзи,  насмешливо протянул Спец, растягивая слово на тот же манер, что это делал Гав.  Чего с неё взять. Просто за год у неё всё это ещё усилилось. Что же будет ещё через год

 Злые вы,  надулась Раста.  Мальчишки

 Факт остается фактом: дружба, я и Креза-с-Гавомпонятия, совместимые только попарно,  заупрямился Спец.

 Ты Гаву губу разбил,  вздохнула Раста, понимая, что мальчишек не переспорить. Они, как петухи, готовы ссориться с кем-нибудь постоянно.

 Не будет курить какое-то время. Ему полезно,  не смутился Спец.

 А он тебя не задел?

 Я маленький. Он промахнулся,  подозрительно легко нашел объяснение Спец. Вообще-то, тему своего роста он не любил затрагивать. Наверняка переживал.

 Разве размеры противников так важны?  удивилась Раста на всякий случай, чувствуя, что Спец может сказать о себе что-то ещё.

 Размеры важны только при выборе обуви,  Спец остался всё таким же невозмутимым. Признаний он никаких так и не сделал.

Разговор стих на некоторое время. По лицам друзей Раста прочла, что оба они забрались куда-то в свои мысли и не хотят оттуда вылезать. Прекрасно, тогда и она о чём-нибудь подумает. И не о странном поведении Спеца, не о том, что он так мало похож на хиппи, а Станок столь странно на него на уроках смотрит. Не о друзьях его опекуна, сплошь военныхнапример тот Котомин, который периодически подкидывает Спеца до метро на машине Лучше думать, например, о том, что планы на май меняются, раз Спец уезжает туда, откуда, наверное, сбежал в ужасе, когда был ребёнком. Правда, говорят, сейчас в Заболе всё мирно и никаких конфликтов Но какими же должны быть воспоминания Спеца, чтобы он так менялся в лице, когда речь заходит о Заболе?

И не оттуда ли его такое странное отношение к военной темеот фанатичного увлечения, упоения пацифизмом несколько лет назад до нынешнего молчания и попыток спрятать взгляд в часах. Офицерских, как у того Володиного друга, который с братом Расты в том году приезжал, двадцать девятого мая праздновать какой-то свой, армейский праздник. И Слава к ним выбрался вместе с молодой женой, Таней Он не служил, но брат ему это простил, заявив, что до первого ребёнка они с Таней молодожёны, а молодожёну служить никак нельзя

Мысли у Расточки разбегались и прыгали с темы на тему. Пока они окончательно не ускакали в семейные дебри, Раста села и спросила и Спеца:

 Слушай А чего ты такой сегодня?

 Какой?  лениво спросил расслабившийся было Спец.

 Ну слишком воинственный для пацифиста.

Каша неожиданно тоже сел, и от этого Спец смутился и сипло, словно у доски перепугавшись, отозвался:

 Да так Это из-за поездки.

 А Станок?

 Он просто опекуна знает.

Некоторое время друзья напряжённо молчали, глядя друг на друга А потом вдруг расслабились и улеглись, головами касаясь друг друга, словно трёхконечная звезда. Всему своё время А дружба может простить многие тайны.

Солнце сквозь быстро несущиеся облака приятно грело лицо. В кустах заливались птицы. Запах свободы из ветра никуда не исчез, но стал не таким дразнящим, не сводил с ума, а просто наполнял что-то внутри, как воздух наполняет яркий воздушный шарик. Даже на губах Спеца появилась неуверенная улыбка.

 Сколько времени?  просто так спросил он, хотя часы были у него на руке. На них Раста и поглядела, приподнявшись, чтобы ответить:

 Половина четвёртого.

Улыбка с губ Сифа сползлабезо всякой на то причины. Он почувствовал вдруг, что у шарика, наполненного газом под названием свобода, на конце верёвочки висит странный груз. Это был груз воспоминаний и страха перед будущим: а вдруг всё когда-нибудь повторится? А вдруг так быстро время течётк страшному повороту назад?..

Полдень миновали уже давно. Стрелка бежала всё вперёд и вперёд, словно не зная, что с каждым своим оборотом приближает наступление заката. Ветер с запахом свободы внезапно утих, осознав, что не в силах изменить ход времени, а закат ждал где-то впереди. Далеко. За несколько лет.

Всё равно ждёт, и люди не в силах остановить время, как бы им ни хотелосьМефистофель не отзовётся на их «Остановись, мгновенье!», у него есть дела и поважнее: войнаэто раздолье для таких, как он, демонов.

А Сиф глядел в небо и думал о том, что когда-нибудь обязательно всё расскажет. Перед поездкой. В мае

Глава 6. Перемены

Сначала Сиф, ещё сквозь сон, понял, что в комнате кто-то есть, затем уже расслышал шаги и разлепил глаза. В комнате было темно, за окном царила ещё ночная тишина, нарушаемая лишь изредка звуками проезжающей машины.

 Что такое?  завозившись, спросил Сиф в воздух.

 Это я, я,  невпопад отозвался из темноты полковник.  Христос воскресе, чуткий ты мой. Ты вещи собрал?

 Воистину воскресе Да, у стола лежат,  Сиф откинул плед и рывком сел:Вы что ищите-то?

 Ты наладонник куда сунул?

 Я не вернул? Извините. Он тогда в верхнем ящике стола лежит,  Сиф дёрнулся было, чтобы вскочить, но Заболотин отмахнулся и сам всё достал.

 Спи, отоспаться нам надо перед полётом. Я вещи в коридор вынесу, чтобы потом не метаться по квартире,  повертев наладонник в руках, он подошёл к кровати и сел рядом с Сифом. В халате, с влажными после душа волосами, Заболотин мало походил на офицерапросто обычный усталый человек. Мальчик подогнул под себя ноги и продолжил сидеть. Уже почти утро. А когда будет «совсем утро», они вместе с Великим князем отправятся в Забол, и от этой мысли в эти часы на грани ночи и дня совсем пропадал сон. Хотелось сидеть и молчать, глядя на синий прямоугольник окна, на несколько жёлтых крапинок в доме напротивтам тоже кто-то не спал,  сидеть и чувствовать странную близость с тем, кто сидит рядом с тобой. Словно выродственники, несмотря на то, что онрусский, а ты вырос в Заболе; словно высемья, несмотря на то, что онпросто твой командир, с детства, на всю жизнь, наверное, а тыпросто его вечный ординарец. Никакой крови Но отчего-то всё равно чувство родства не пропадает.

Странные мысли и ощущения приходятнаверное, от недосыпа. Кто бы знал, какими долгими могут показаться три часа после пасхальной ночной службы, когда хочется заснуть а напряжение не даёт. Когда привычная, из года в год приходящая радостьХристос воскресе!  не может вытеснить из сознания страха перед тем, что будет уже скоро, скоро

 Ваше высокородие Что нас там ждёт?  тихо спросил Сиф.

Заболотин обернулся к нему, обхватил рукой за плечи и так же негромко ответил:

 Ничего хорошего. Попытки разобраться, с кем же Забол хочет больше иметь дело: с опять стремительно набирающей силы Выринеей или с нами. По крайней мере, именно это предполагает генерал Итатин. А знаешь,  тихий смешок,  кто этот человек на самом деле, Сиф?

 Кто?  Сиф по-детски прислонил голову к тёплому боку Заболотина. Этот жест показался ему слишком полным «телячьей нежности», и в любое другое время Сиф себе такого не за что не позволил бы но командир ничего не сказал. Это была странная ночь. Казалось, она переворачивала всё с ног на голову, а если вдуматься, не разумом, сердцемвыходило, что она лишь расставляла всё на свои места. Что жеэто Пасха. Так положено. Теперь всё поменяется

Ну, многое. Наверное. Сегодняточно. Этой ночью Сиф верил в то, что у него всё получится.

 Генерал Итатинэто тот, чьи советы слушает министр иностранных дел. К кому прислушивается сам Государь. Генерал не занимает никакой высокой государственной должности, его слушают, как человека И во многом именно его советы определяют внешнюю политику Империи,  Заболотин вспомнил, как несколько месяцев назад этот самый генерал сидел здесь, за стенкой, на кухне, вместе с Вадимомоднокурсником Заболотинаи пил вино, слушая рассказы об их учёбе и службе. А ещё Заболотин вспомнил несколько вечеров в апреле, которые он провёл в доме Итатиных. Тогда он впервые понял, что генералтот человек, чьи словаэто не пустые разглагольствования, потому что он знает всё. Или почти всё. Уж по крайней мере то, что нужно для принятия того или иного решения,  точно.

И в то же время, милая, по-домашнему уютная жена и две тихие барышни-дочерисразу же превращали Итатина в совершенно обычного человека. Реального. Обыденного. Просто чрезвычайно умного.

 Мало о ком можно с первого взгляда всё сказать,  после некоторого молчания сказал Сиф, думая не о генерале, но больше о себе и своих друзьях, а ещё и о столь любящем таинственность Крёстном. Ведь Сиф до сих пор так и не задал ему прямой вопрос. И прямого ответа не получила это связано

 Спи, Сиф,  поднялся Заболотин.  Скоро уже выезжать. Спокойных снов, если успеешь.

 И вам, ваше-скородие  сонно откликнулся Сиф, залезая обратно под плед.

Командир подхватил его рюкзак и вышел из комнаты. Сиф ещё какое-то время слышал, как полковник ходит по квартире, а затем мальчик заснул, продолжая во сне размышлять о «первом взгляде», Крёстном, генерале Итатине и своих друзьях Спать и не следить, как медленно течёт время

И проснуться, сердце подпрыгнуло в груди Но снова темнота и тишина за окном. Нет, это только сон, что наступило утро. До утра ещё долго. Закрыть глаза и заснуть

Заснуть

И снова проснуться, чутко вслушиваясь в звуки. Вдругуже наступил этот день?

Нет, не наступил.

Снова с усилием нырнуть в сонсловно против течения плывёшь. Там, в деревне, у родителей командира

В следующий раз на границу с явью сон выбросил мальчика за несколько минут до того, как в комнату заглянул Заболотин. За окном оголтело кричали всевозможные птицыворобьи, сойки, курлычущие голуби и множество других непонятных пернатых. Все они шумно радовались наступлению нового дняи это уже не было сном.

 Эй, ординарец, а себе ты рубашку погладить не забыл?  вместо приветствия деланно бодрым голосом спросил с порога Заболотин. Сиф издал несколько невразумительных звуков, которые означали пожелания доброго утра, потом пробормотал, с трудом ворочая непослушными губами:

 Да, вместе с вашей

 О, значит, я напрасно волновался? Тогда просто: подъём! Что валяешься, как барышня на перинах?!  гаркнул над самым ухом у мальчика Заболотин.

Сиф недовольно заворочался, потом сел и стал отчаянно тереть глаза, которые всё норовили обратно слипнуться. Из распахнутой форточки дуло, но Сиф заставил себя встать и, побродив по комнате, натыкаясь на предметы, найти стул с разложенной и развешенной на нём парадной формой. Полковник наблюдал за подопечным без тени злорадства: минут десять назад он сам чувствовал себя не лучше Позор, разумеется, поэтому Сифу об этом знать не следует.

Убедившись, что мальчик, если оставить его без присмотра, не свинтится обратно спать, Заболотин ушёл заваривать крепкий кудин, чтобы взбодрится. Кофе он не любил. А кудин бодрит не хуже, если хорошо его заваритьтак, чтобы от одного глотка волосы дыбом вставали и хотелось пробежаться по потолку, но при этом мысли о яде не появлялись.

На кухне под ногами вертелся перепуганный Кот, которого ранний подъём хозяина совершенно сбил с толку, и тонкая звериная душа ощущала, что происходит что-то не то. Заболотин залил чайник, сел на стул и бесцеремонно отловил Кота за заднюю лапу. Кот вяло сопротивлялся попыткам подтащить себя поближе, но когда полковник гостеприимно пошебуршил пальцем по колену, зверь правильно истолковал приглашение и с разбегу вспрыгнул на колени.

 Ой,  сказал Заболотин.  Ты, кажется, опять потолстел.

Кот потёрся головой о подбородок хозяина и утробно мурлыкнул. Он не понимал, отчего у хозяина такая грустная интонация.

 Кош, я по тебе буду ужасно скучать. Уезжать мне кажется подло, но как этакого тебя брать с собой! К тебе в гости будет приходить Вадим. Если соседям надоест тебя подкармливатьпокормит он,  проинструктировал Заболотин зверя, почёсывая ему лоб. В ванной послышался звук бегущей водыэто пытался смыть с себя сон Сиф.

 А вообще, ты облиняешь мне всю форму,  строго заметил полковник, не делая при этом ровно никаких попыток согнать Кота с колен. А зверь уже устраивался спать, несмотря на то, что на коленях целиком не помешалсяприходилось свешиваться по краям. Вообще, он частенько любил менять своё агрегатное состояние, как и любой уважающий себя кот. Даже если выглядят эти звери твёрдым телом, как им, в общем-то, и положено, на самом деле они могут быть жидкими, а порою, когда хотят, чтобы их потаскали на руках, или если прыгнуть куда надо, даже газообразными