Они познакомились с Терезой случайно, во время одного из расследований и Питер сам не понял, как оказался в ее постели в следующий уик-энд. Он хотел бы вспомнить, что такого нашел в Терезе, но никак не мог. Зато хорошо запомнил то, что так хотел забыть. Глаза Кетрин, которая с первой секунды поняла, что между Марлини и Терезой не просто деловые отношения. Стоило ей посмотреть ему в лицо в понедельник, когда он стал наперебой рассказывать ей о результатах анализов в ответ на ее вопрос, где он пропадал все выходные. Она не могла ему дозвониться, и дома никого не было. Она хотела его пригласить погулять вместе в Парке аттракционов с Рейчел, когда в начале ноября стояло необычно солнечно и, что еще необычнее, так это то, что у них был выходной в этот день. Он не ответил на вопрос, даже когда она перебила его и задала его снова. Но ее реплика, после буквально секундного промедления, была красноречивее любого оправдания:
-Это твое дело, Марлини. Просто в другой раз предупреждай, чтобы я не торчала два дня у телефона.
Он посмотрел на нее, когда она уже отвернулась, и почувствовал себя такой невероятной сволочью, что чувство вины буквально пригвоздило его к полу. И с того дня все снова пошло не так.
Ммм, ты ей тоже передай. Сказала девушка.
Питер дернулся, поняв, что она всего лишь сейчас отвечает на его замечание.
Сама передашь. Она пригласила нас пообедать сегодня. Согласна?
Кетрин на минуту выглянула из-за экрана компьютера и вопросительно посмотрела на напарника, словно оценивала правдивость его слов.
Если она пригласила, то конечно. Согласилась она к удивлению. Марлини хотелось встряхнуть ее хорошенько, может, даже толкнуть к стене и, прижав обеими руками, сначала вытрясти всю душу, а потом зацеловать до смерти.
Хорошо. Кивнул он вместо этого.
Он прошел за свое рабочее место и принялся разбирать бумаги, создавая вид кипучей деятельности.
***
Примерно около десяти часов, агентов пригласил к себе заместитель директора Теренс. Они прошли в его кабинет и сели на привычные места.
Кетрин сидела в кресле у стола замдиректора Теренса и пыталась разглядеть на его лице хоть малую толику радости от предстоящего праздника. Но, похоже, что Рождество совсем не заботило начальника. Он сидел, погрузившись в свое уютное офисное кресло, и пытался что-то внушить агентам. Половину разговора Кетрин уже прослушала и украдкой посмотрела на напарников в надежде, что позже они ей все объяснят.
Женщина задумалась над тем, как Питер будет праздновать Рождество. Конечно, ответ был очевиден. Теперь у Питера появилась постоянная подружка, нет, девушка. Хорошая, милая и верная. И, кажется, он был в нее влюблен. Он будет с ней. Они устроят скромный ужин, подарят милые подарки друг другу и
Женщина тряхнула головой, отгоняя мысли о подробностях личной жизни своего коллеги.
Что-то не так, агент Робинсон? Услышала она вопрос начальника и посмотрела на него.
Нет, сэр. Все хорошо. Я слушаю Вас. Соврала она.
Это хорошо. Недоверчиво произнес Теренс.
Он снова заговорил он о деле, а Кет опять погрузилась в свои раздумья.
Ей предстояло еще одно Рождество в компании с родителями, старшим братом и его невестой. Ей осточертели семейные праздники, на которых ее обязательно будут расспрашивать о Питере, о том, как у них складываются отношения и почему она редко приглашает его к ним. А она в очередной раз будет врать, что он уехал к родным и вернется только через неделю и вообще у него своя жизнь, к которой она не имеет никакого отношения, что они только друзья и ничего больше. А потом будет всю ночь бороться с подступающими слезами, рыдать от обиды и злости на саму себя, рыдать от непонимания самой себя. И мать, конечно, все это услышит, а утром будет искоса поглядывать на нее, понимая, что дочь, наверняка врет, причем врёт не только им, но и что самое страшное самой себе. Она знала, что сама вырыла себе могилу. «Могла бы быть куда менее хладнокровной!», ругала она себя: «Он ведь извинился! Ты его простила! Он ведь дал намек! Ты могла бы отвечать не так равнодушно!» Конечно, он просто не захотел ждать, не захотел бороться. И если бы она только в тот понедельник накричала на него, ударила, закатила истерику, разнесла кабинет, сделала бы что угодно, но она предпочла строить из себя Снежную Королеву, которой все по плечу и все безразлично. Какое ей дело до того с кем он спит?! «Это твое дело, Марлини», все, что он заслужил. Как она могла не понять, что он спит с Терезой? Это же было так очевидно, как смотреть на картину Делакруа и видеть желание свободы, справедливости и борьбы. Питер не умел врать. По крайней мере, ей. Стоило ей тогда спросить, где он пропадал, как подозрения, что он не один, оправдались в долю секунды. Ему не нужно было отвечать. Кетрин вздохнула и посмотрела на начальника как раз в тот момент, когда он обратился к ней:
Итак, агент Робинсон, что Вы думаете по этому поводу? Оглушил ее вопрос Теренса. Она недоуменно посмотрела на него, вопрошая, что она должна была прокомментировать.
Что, сэр? Переспросила она, вкрадчиво.
Вы можете сказать, встречались ли подобные случаи? Удивленно повторил вопрос замдиректора.
Подобные случаиЖенщина посмотрела на Марлини, ища поддержки.
Тот сконфуженно улыбнулся, не зная как ей помочь. И что она пропустила?
Да, конечно, сэр. Да. До сих пор не понимая, что происходит, ответила она.
То есть это уже не первый случай? Сквозь очки подозрительно переспросил замдиректора.
Кетрин показалось, что она вся испариной покрылась под предупреждающе-строгим взглядом начальника.
Я думаю, сэр, что мне стоит ознакомиться с этим делом поближе и тогда я смогу сказать гарантированно. Выкрутилась она, протянув руку, чтобы взять дело.
Марлини дотронулся до ее руки и, когда она обернулась, протянул папку, которую им вручили в самом начале.
Кетрин часто заморгала, взяла дело и раскрыла его на первой странице. Она ничего не видела и не могла читать, как ребенок, страдающий дислексией, но упорно смотрела в бумаги, чтобы хоть чем-то заняться.
Генри Теренс посмотрел на Питера, отеческим, строгим взглядом «что вы опять натворили, засранцы», в недоумении таким неоднозначным поведением агента Робинсон.
Агент, может быть, что-то произошло? Осмотрительно спросил начальник, сильнее наклонившись над столом.
Кет подняла на него свои блестящие голубые глаза, обрамленные угольно-черной окантовкой ресниц и, быстро сморгнув, тут же опустила взгляд на бронзовую статуэтку орла на столе.
Все в порядке. Просто не очень удачное утро.
Теренс снова строго посмотрел на мужчину, словно обвиняя его в чем-то, но, поймав тот же недоуменный взгляд в ответ, отвернулся.
Ладно, идите. Работайте. С предрешенностью махнул он, понимая, что большего все равно не добьется.
Агенты вышли из кабинета и тут же на девушку обрушились вопросы от напарника.
И что с тобой сегодня? Ты хорошо спала? Поинтересовался Питер.
Он шла так быстро, что он с трудом поспевал за ней и это при том, что она шла, погрузившись в чтение.
Нет, все было в порядке. Вяло ответила Кет.
Но ты же витала в облаках! И не говори мне, что это нормально! Ты никогда
Кетрин резко остановилась перед лифтом так, что Марлини чуть не впечатался в нее. Он захлопнула папку, отдала ее Питеру и закусила губу, размышляя над чем-то.
Кетрин?
Лифт открылся и несколько агентов уставились на них, ожидая реакции, но Марлини махнул им рукой, дав понять, что они не поедут. Некоторые из коллег усмехнулись и теперь наверняка весь ланч будут обсуждать любовную размолвку между Робинсон и Марлини.
Объясни, что хотел от меня Теренс? Кет виновато улыбнулась и пожала плечами.
Марлини наклонил голову. Ладно, если она хочет играть в эту игру, он примет ее правила.
Нас отправляют в составе группы агентов, которые должны будут следить за порядком во время встречи высших чиновников Египта и США, которая назначена как раз на канун Рождества.
Что за встреча? Спросила Кет, когда они зашли в лифт.
Что-то связанное с подписанием нового контракта на межгосударственном уровне, то ли об аренде, то ли еще о чем. Нас предупредят на месте.