Хорошо бы, поминки по безвременно почившему Учителю настроили обоих юношей на светлый философский лад. Если бы Тёмного можно было провести.
Повисло молчание, изредка прерываемое задумчивым бульканьем. Где-то в недрах Часовой Башни раздался скрежет, стук и скрип древнего механизма, а затем крыша задрожала и завибрировала. Одиннадцать ударов, как одиннадцать маленьких гулких землетрясений.
Хилл, когда затихли последние медные отзвуки, Орис решился наконец спросить друга. Так ты расскажешь, где тебя носило?
А надо?
Надо. Обязательно.
Расскажу как-нибудь. Потом.
Твое потом звучит как никогда.
Так заметно?
Угу. И вообще я не уверен, что мы сегодня поминаем Мастера, а не тебя.
А какая разница, Орис?
Не знаю, как тебе, Лягушонок, а мне как-то грустно терять ещё и единственного друга.
Спасибо. Но немного поздновато.
Ты вроде ещё здесь.
Угу. Вроде.
Ладно, хорош. Давай, выкладывай.
Что выкладывать?
Все и в подробностях.
Все? Хотелось бы мне самому знать это все. И в подробностях.
Так слухи не врали, да? Это ты был там, во дворце?
Что, уже догадался?
Не сложно было. Белобрысых менестрелей дивной красоты и невероятной наглости в столице не так много.
Ну тогда ты и сам все знаешь.
Не увиливай.
Да не увиливаю. Мастер тебе не рассказал ничего?
Наплел ерунды какой-то.
Да, это он умел, Хилл ещё немного отхлебнул и потряс кувшин, выясняя, осталось ли там ещё. Что-то забулькало в ответ жизнерадостно. Он меня подсунул Её Высочеству. Опоил дрянью какой-то пополам с магией, продал работорговцу а тотпринцессе.
Продал? За каким демоном?
Не знаю. Заказчик хотел, чтобы я её убил, но сам. Намудрили, короче, и гоблин не разберется.
Нда так у тебя что, и контракта не было?
Ни демона у меня не было, кроме больной башки и железки на шее.
Я чего-то не пойму. Если ты
Не стал я её убивать. И не стану.
А ты что, серьезно?
Нет, шучу.
Она же Тёмная. Как ты вообще ноги унес?
Сбежал. Прошлой ночью.
От колдуньи? И сидишь тут, спокойно пьянствуешь? Прямо перед её башней? Сумасшедший.
А что мне ещё делать? Бегать, как зайцу? Если ей надо, она меня и с Островов достанет. Только ей не надо, на сей раз Хилл приложился к кувшину основательно.
Странный ты. Не надо, так радуйся.
А я радуюсь. Что, не заметно?
Ещё как заметно, оба замолкли на некоторое время.
Слушай, а Махшур тоже?
Угу. Они вместе. Один держал, другой поил отравой.
То-то он испугался. А с каких это пор ты заделался Воплощенным?
Со встречи с Пророком.
И молчал все это время
Да как-то к слову не приходилось. Да и какая разница?
Ничего себе, какая разница! Я думал, это все сказки
Все сказки, Орис. И лучше бы им так и оставаться сказками.
Что она с тобой сделала, что ты сам на себя не похож?
Ничего.
Ничего? Хорошенькое ничего. Да за такое ничего
Не смей.
О вот даже как. То-то ты сбежал от неё и Мастера укокошил. Из благодарности, не иначе. Слушай, какого демона ты торчал там почти две недели?
Ничего ты не понимаешь, Свисток.
Неа, не понимаю. В упор не понимаю, почему она до сих пор жива, а ты похож на покойника.
Ну и не понимай дальше.
У тебя ещё осталось?
Угу.
Дай. Напьюсь и пойду сам её
Только попробуй.
Тебе то что?
Ничего.
Повторяешься. И вообще, неубедительно.
Неважно. Убедительно, не убедительно отдай кувшин.
Ты правда был её любовником?
Угу.
Угу? И все?
А что ещё? Был.
Какая она?
Слушай, не надо, а? Я не хочу.
Угу. А правда, что она тебя на балу э раздела?
Нет, не правда.
Серьезно?
Так интересно?
Очень.
А ты знаешь, что ты просто наглая любопытная свинья?
Знаю. Она хоть красивая?
Да. Красивая, последние капли из кувшина не помогли отвлечься. Таких больше нет. Если бы ширхаб! Я не хочу пустой кувшин прогрохотал по крыше и слабо дзынькнул внизу о булыжники мостовой, но Хилл этого не заметил. Зажмурившись и сжав кулаки, он безуспешно пытался не заскулить, подобно брошенному щенку. Почти целые сутки ему удавалось не думать о ней, не вспоминать но стоило совсем немножко ослабить контроль, и все. Ослепительная, не дающая вздохнуть боль нахлынула прорвавшейся плотиной. Словно все это время подкарауливала и копила силы, чтобы раздавить его. Почти целые сутки он ждал, что она позовет или пошлет за ним. Он надеялся где-то в глубине души, что все же ей не все равно. Но тщетно. Она просто о нем забыла. Любовник? Нет. Старая, надоевшая игрушка. Не достойная ни жалости, ни гнева.
Хилл? Эй, ты чего? обеспокоенный голос друга с трудом достиг его сознания, помогая вынырнуть из захлестнувшего потока тоски. Хилл? Да что она с тобой сделала?
Она? Ничего, сглотнув предательский комок в горле, он старательно ухмыльнулся.
Она что, тебя околдовала?
Да зачем околдовала у него вырвался горький хриплый смешок. Если бы. Я сам. Идиот. Самонадеянный осел. Ей достаточно было поманить всего одна улыбка и пара ласковых слов. Много ли надо? Чтобы поверить, чтобы надеяться. Мне хватило. Если бы ты видел её! Ишак, тролль безмозглый! Как будто принцесса может полюбить мальчишку с помойки! Какой же я кретин!
Успокойся, хватит ругаться.
Я спокоен, как труп. Я и есть труп.
Ты дурак. Самый настоящий.
Дохлый дурак.
Живой, тупой, безмозглый осел. Если уж ты в неё влюбился, зачем сбежал?
По тебе соскучился.
Как же. Ну-ка, почему ты дохлый дурак, когда, на мой взгляд, вполне даже живой?
Потому что Мастер перемудрил с этим контрактом. Тут либо Шу, либо я. А её я трогать не собираюсь. Все понятно?
Угу. Совсем умом подвинулся.
Да я разве отрицаю?
Так почему ты от неё сбежал?
Потому что подыхать в ошейнике не охота. Никогда не был домашней зверушкой? Попробуй, незабываемые ощущения.
И где этот ошейник? Я что-то не заметил.
Снял.
Угу. Только вчера, да? Можешь не отвечать, и так понятно. То есть почти две недели там торчал и не жаловался, и никуда не удирал, а вчера вот так сразу надоело.
Да что ты допытываешься? Какая разница, вчера, завтра
Да никакой. Просто смотреть противно, как ты тут на луну воешь.
Я не вою.
Угу, заметно.
Хватит уже, а? Вон пойди на базаре селедку купи и потроши, сколько влезет. А от меня отстань.
Ладно, отстал уже.
Третий и последний кувшин они распивали в молчании, каждый думал о своем. Сиренево- голубые отблески над Закатной Башней неудержимо притягивали взгляд Хилла. Он пытался не думать о Шу, не представлять себе еёкак она вынимает шпильки из волос, рассыпая по плечам черный шелк, как выскальзывает из платья, как улыбается нежно и зовуще. Не вспоминать запах кувшинок и дикого меда, сияние сиреневых искорок в глазах. Он убеждал себя в том, что не стоит прямо сейчас идти к ней, чтобы только увидеть, прикоснуться на миг, услышать, как она произносит: «Тигренок». Наверняка сегодня она улыбается не ему. Наверняка не помнит даже, как он выглядит. Куда ему, подкидышу, сопляку, до Имперского Дознавателя, начальника Тайной Канцелярии. Глупо было даже мечтать о том, что она может предпочесть великолепному Дайму какого-то мальчишку.
И с чего он взял, что Её Высочество снизойдет до того, чтобы ловить беглую игрушку? Ведь стоило признаться самому себевесь день он прислушивался, не пришли ли за ним? Среди прохожих выискивал знакомое лицо капитана Ахшеддина. Почему-то казалось, что она пошлет именно его. И ещё размышлял, как бы и от него слинять. Дурак. Появись сейчас поблизости Эрке, сам бы протянул руки, только бы не ждать больше. С Мастером и Гильдией все улажено, с Орисом он попрощался, ничего больше его не держит. И как ему в голову пришло, что он сможет жить один, не видя её? Зная, что никогда больше она не улыбнется ему, не прижмется доверчиво кретин. Осел. С чего он взял, что хуже унижения, неволи и страха смерти нет ничего? Есть, ещё как есть. Свобода. Полная, безграничная свобода. Иди, куда хочешь, делай, что угодно, никто слова поперек не скажет, не говоря уже о плетке. И кому она нужна, эта свобода? Что с ней делать? Есть?