Ты такой красивый, любовь моя.
В ответ Хилл потерся щекой о её руку и заурчал, в точности как большой кот.
Эй, Тигренок? синие, глубокие, полные искрящихся золотистых бликов глаза открылись. Ты ведь не сердишься на меня больше?
Разве я сердился? Тебе показалось, сейчас ему казалось, что он никогда и никуда отсюда не уходил, и не стоял прикованным в её круге, ожидая смерти. Все это было не с ним, и эта нежная, робкая девушка, с тревогой заглядывающая ему в глаза, вовсе не та разъяренная фурия, что налетала на него с проклятиями.
Иди ко мне, Шу, он снова приник к послушно подставленным губам. Неужели я могу на тебя сердиться? Моя прекрасная фея, я так люблю тебя! видеть в сиреневых глазах любовь и надежду, о чем ещё он мог мечтать? Разве что
Шу, милая, сосредоточиться на словах, когда обнаженное горячее тело трется о него, когда жадные руки бродят по его бедрам, когда влажные губы зовущее открываются ему навстречу? Что ты делаешь, Шу
Люблю тебя, она толкнула возлюбленного плечиком, переворачивая на спину, и удобно устроилась сверху. А что, ты против? извилистая дорожка поцелуев-укусов, прочерченная вниз от шеи к животу, и колени, крепко охватившие его ноги, лишали не только дара речи, но способности мыслить.
О-о Шу все остальные слова испарились в неизвестном направлении, как только принцесса добралась до цели. Хилл мог только стонать, метаться и сжимать в кулаках покрывало, весь мир для него сузился до ощущения жаркого настойчивого язычка и рук, прижимающих его бедра к постели.
Шу
Мрр не отвлекайся
Зажмурившись, он выгнулся и закричал.
Шу любовь моя притянув её обратно на себя, он слизывал пряные капельки с её губ, зарывался руками в разметавшиеся шелковые пряди, и любовался лучащимися довольством лиловыми глазами. Ему казалось, что маленькие золотистые молнии пронизывают его насквозь и щекочут изнутри. Сейчас, когда между ними почти не осталось никаких преград и недомолвок, когда Шу открылась ему, он буквально купался в её любви, чувствовал, как на самом деле сливается с ней в одно целое.
Мой солнечный Тигренок расслабленный, улыбающийся, такой родной и драгоценный возлюбленный её сердце сбивалось с ритма от счастья. Можно мне звать тебя Тигренком?
Да все, что только захочешь, Шу какой глупость было обвинять её в том, что она с ним играла.
Все?
Да.
Все, что я хочу?
Да, любимая.
Тогда я хочу, чтобы ты остался здесь, со мной. Насовсем.
Твоим Тигренком?
Кем угодно. Хилл, её глаза посерьезнели. А ты? Ты сам чего хочешь?
Я? Хочу любить тебя. И увезти куда-нибудь очень далеко, где никто не знает, кто такие принцесса Шу и Лунный Стриж поселиться в городе на берегу моря, гулять с тобой по крышам но ты же не можешь оставить Суард? Значит, останусь с тобой, здесь.
Лунный Стриж? Причем тут Лунный Стриж? Откуда ты знаешь его?
У меня два имени, и второеЛунный Стриж. А вот откуда тебе знать, кто это такой? Хилл замер, не дыша. Все. Теперь она знает о нем все. И если сейчас Шу не оттолкнет его с отвращением
Злые боги. Ты наёмный убийца? Призывающий Тень? в её голосе прозвучало удивление. Странно, даже что-то похожее на радость. Как будто он упомянул её хорошего знакомого. Не может быть! Шу рассматривала его, словно не узнавая. Не думала, что ты такой нет, не может быть! она уткнулась ему в шею, прижавшись ещё теснее, и захихикала.
И чему ты смеешься? Я такой забавный? поглаживая черную макушку, Хилл улыбался. Непредсказуемая Шу.
Угу, она потерлась щекой о его плечо. Мы с тобой давненько знакомы.
Ты никогда не встречалась с Лунным Стрижем, он все ещё не верил, что все так просто.
Лунный Стриж выполнял мои заказы, Шу улыбнулась возлюбленному так нежно и доверчиво, словно речь шла о новом сорте роз, а не дюжинах погибших насильственной смертью. От его рук.
Твои? И пророк тоже? Хилл облегченно выдохнул. Как много общего оказалось вдруг у помоечного подкидыша и принцессы, кто бы мог подумать.
Разумеется.
И где же мой орден? теперь и Хилл смеялся.
За тайные заслуги? Он засекречен. Но у меня есть другое предложение, она легонько посопела ему в ухо.
Да? Какое же?
Одна принцесса вместо одного ордена. Подойдет?
Одна принцесса? Ну за одну принцессу он бы отдал не только орден, но и весь мир в придачу. В личное пользование?
Угу, Шу была слишком занята покусыванием нежной кожи между плечом и шеей, чтобы отвечать вразумительно.
Тогда я согласен, поймав её губы, Хилл на некоторое время лишил принцессу возможности продолжать беседу.
А как тебе в голову пришло написать ту записку? Я смеялась до слез.
Из чистого хулиганства. Лунному Стрижу ты платила гораздо больше десяти монет.
Если точно, последний раз сто сорок.
Ну и жук был Мастер! Мне сказал про девяносто.
Был? приподнявшись на локтях, Шу подозрительно разглядывала любовника.
Это он меня продал, Хилл улыбнулся как можно невиннее, глядя на принцессу честными-пречестными глазами.
А вот, значит, что за долги Шу обуял острый приступ любопытства. Сколько ещё сюрпризов у любимого в запасе? Мастер Тени? Да?
Угу.
Ты хочешь сказать, что вот так запростосамого Мастера Тени?
Ну он бы не понял, если бы я поступил по-другому.
Хилл, нежно поглаживая его по щеке, Шу пыталась осмыслить только что услышанное. Почему ты позволил надеть на себя ошейник? И скажи мне, разве Призывающий может нарушить контракт?
Не может. Шу, теперь уже он тревожно заглядывал ей в глаза. Ты же не думаешь, что я могу причинить тебе вред?
Нет, любовь моя. Не думаю, она почувствовала, как напряженные руки, обнимающие её, расслабились и снова стали нежными. Если бы ты хотел, у тебя было достаточно возможностей.
Ни за что. Потерять тебя эти два дня были самым ужасным, что только со мной случалось.
О, Хилл, мне так стыдно, одного только отблеска боли в любимых синих глазах хватило, чтобы она почувствовала себя последней болотной гадостью.
Шу, родная, ну что ты, прижимая к себе спрятавшую лицо у него на плече возлюбленную, Хилл покрывал поцелуями заалевшее ушко. Шу?
Я не отпущу тебя больше. Слышишь? сердитый шепот и крепко вцепившиеся в него руки возносили его на небеса.
Слышу. От меня не так просто отделаться.
Хилл, так на тебя теперь вся Гильдия охотится?
Делать им больше нечего.
Ты же Мастера убил?
Ну и что? Никто этого не видел, никто ничего не докажет. И вообще, им и так проблем хватит, без меня.
Но тогда тебе придется туда вернуться
Ещё чего! Обойдутся.
А как же Хилл? Посвященные не могут покинуть Гильдию! Ты же принадлежишь Хиссу
Ничего подобного.
Как это? Ты же Посвященный?
Да. Шу, любовь моя, Хилл не переставал удивляться. Вместо того, чтобы выпытывать у него, за каким демоном Мастер продал его и не грозит ли ей самой опасность, она беспокоится о нем. Ты ничего не забыла?
Что я забыла?
Я твоя собственность.
Чушь. Какая ты к ширхабу собственность! Не говори ерунды! от возмущения она заискрила голубыми молниями.
Это не ерунда. Я предпочитаю принадлежать тебе, а не Хиссу, идея о том, как все же можно обвести и Гильдию, и божественного покровителя вокруг пальца, только что пришла ему в голову. И показалась весьма соблазнительной.
Я отпустила тебя.
Угу. Так возьми обратно.
Хилл зачем? Ты свободен! Даже если считать, что я купила тебя законно, то я же имею право отпустить тебя на свободу?
Хисс не признает свободы, Шу, он не особенно разбирался в таких тонкостях, он же не храмовый жрец, но рисковать? Нет уж.
Но Хилл, милый, ты не боишься, что я
Нет, не боюсь. Шу, я не хочу больше иметь с ним дела. Понимаешь? Мне не нравится убивать. А он требует. Постоянно, представив себе, что снова окажется перед выбором, Хилл вздрогнул. Боги, Шу! Ты единственная, кто не хлопнулся в обморок, услышав слово Призывающий!
А что, надо было?
Ну обычно, стоит намекнуть на то, кем я являюсь, у людей начинаются судороги и медвежья болезнь, он ухмыльнулся, припомнив Шу её же слова.