Крикс сполз с чужого тюфяка и сел на пол, привалившись спиной к плавно изгибавшемуся борту корабля. Линар смотрел на него так, как будто ожидал, что Рикс с минуты на минуту передумает и перейдет к исполнению своей угрозы.
Прости, Лар выдохнул Рикс. Собственный голос показался ему хриплым и фальшивым. Прости. Я сам не понимаю, что на меня вдруг нашло. Ну хочешь, я подержу руки за спиной, а ты мне врежешь? Это будет только справедливо.
Нет! испуганно воскликнул Лар. И шмыгнул носом.
Крикс помедлил и, поднявшись, снова лег на свою койку, ощущая себя крайне неуютно в наступившей тишине.
Глава II
Над лагерем вставало бледно-золотое северное солнце. Проснувшись, энониец первым делом обнаружил, что постель, устроенная для Линара из попоны, конского седла и двух плащей, уже пуста. Но в тот момент Крикс не придал этому обстоятельству особого значения. С утра ему всегда хватало и других забот. Он сбегал за водой и отодвинул полог их походного шатра, а потом бегло осмотрел оружие мессера Ирема. Меч и кольчугу своего сеньора Крикс, как и положено оруженосцу, чистил сам, в то время как на долю помогавшего ему Линара достались хлопоты о сапогах, плаще и остальной одежде каларийца. Крикс отметил, что один из ремешков на перевязи коадъютора вылетел из предназначенного ему ушка, и принялся подтягивать его. Руки «дан-Энрикса» быстро и ловко делали привычную работу, но мысли южанина в этот момент витали очень далеко.
В то утро, когда у Валларикса происходило совещание с участием имперских лордов, магов из Совета Ста и высших лиц из Ордена, оруженосец коадъюторакоторого на государственный совет, конечно же, не допустилибесцельно шатался по дворцу и, дойдя до галереи, опоясывающей хрустальный купол Зимней оранжереи, неожиданно увидел Лейду и Элиссив. Начисто забыв о своем аристократическом происхождении, девчонки бегали вокруг фонтана и плескали друг в друга водой. Им явно даже в голову не приходило, что кто-нибудь может их увидеть. Воздух над фонтаном радужно переливался от мельчайшей водной пыли. Обеи Элиссив, и ее подругабыли уже совершенно мокрыми и весело смеялись. Ничего особенного в этом зрелище как будто не было, но Крикс замер, словно завороженный. Прошло уже около двух месяцев, но и сейчас эта картина вставала перед его глазами, словно наяву.
Чья-то рука тяжело опустилась на его плечо, бесцеремонно оборвав воспоминания «дан-Энрикса». Едва не подскочив от неожиданности, Крикс обернулся к своему сеньору. Лорду Ирему определенно нравилось дразнить оруженосца его участившейся задумчивостью, но обычно энонийцу все же удавалось вернуться к действительности прежде, чем тот успевал застать его врасплох. На этот раз Крикс даже не заметил, когда Ирем успел встать с устроенной в углу походного шатра постели.
Калариец улыбался.
Снова спишь с открытыми глазами?.. Будь добр, очнись и подай мне умыться.
Крикс поставил медный таз на табурет, налил туда воды и сделал шаг назад, чтобы не мешать рыцарю. Мысли немедленно вернулись к Лейде Гвенн Гефэйр.
После истории с игрой и «выкупом», при одном воспоминании о котором в груди Крикса начиналось нечто вроде праздничного фейерверка, они разговаривали только один раз, причемк большому облегчению «дан-Энрикса» эта беседа проходила в присутствии Элиссив. Никогда не отличавшийся стеснительностью Рикс с некоторых пор буквально цепенел при одной мысли о возможной встрече с Лейдой Гвенн Гефэйр наедине. Даже в присутствии принцессы Крикс почувствовал, что во рту почему-то пересохло, а язык буквально прилипает к нёбу. К счастью, Лейда избавила его от необходимости придумывать, что бы сказать, обратившись к нему первой.
Я бы хотела еще раз сказать тебе «спасибо», начала она.
За что?.. переспросил «дан-Энрикс» непослушными губами.
За то, что ты помог мне на пиру, на этот раз леди Гефэйр смутилась. Надо полагать, не от его присутствия, а от воспоминаний о Финн-Флаэне. Надеюсь, твой сеньор не очень рассердился?
Нет, нисколько. Он не любит Эймерика.
Почему?.. спросила Лейда.
Потому что Эймерик дурак и пьяница, фыркнула Лисси.
Крикс ответил более сдержанно:
Думаю, это потому, что род Финн-Флаэнов не верен императору. Они зовут себя вассалами дан-Энриксов, но думают только о своей выгоде и постоянно мутят воду на Совете лордов. Хотя, конечно, Альверинсовсем другое дело, поспешно поправился южанин, осознав, что Лейда может истолковать его слова как попытку очернить в ее глазах семью ее жениха. Он прекрасный воин.
Задумчивые серо-синие глаза остановились на лице «дан-Энрикса».
Почему-то все уверены, что я должна быть счастлива, когда мне говорят, что мой будущий мужпрекрасный воин. Но я вовсе не хочу, чтобы меня вручали победителю, как приз на рыцарском турнире. Пусть героев награждают землями, деньгами, титулами или чем-нибудь ещеэто гораздо более уместно.
Лисси почему-то покосилась на «дан-Энрикса» и плутовато улыбнулась.
В самом деле Но ты не тревожься, Лей. Будь Альверин хоть десять раз герой, он все-таки Финн-Флаэн, и твой отец должен будет передумать, если между нашими сеньорами и партией Дарнторна выйдет окончательный разлад. А дело идет как раз к этому. Ты слышала о том, как Ульфин Хоббард вызвал коадъютора на поединок?..
Нет, в голосе Лейды прозвучало удивление, и Лисси укоризненно качнула головой.
Об этом сплетничают третий день подряд. Надо же хотя бы ради любопытства слушать то, что говорят другие люди. Крикс, ты не расскажешь нам подробности этой истории?..
Я знаю не так много, предупредил «дан-Энрикс», пытаясь вспомнить разговоры, слышанные накануне в Ордене. Естественно, во всех услышанных им версиях симпатии рассказчиков оказывались на стороне лорда Ирема. У Крикса было свое собственное мнение на этот счет, но сейчас он решил придерживаться фактов.
Ну Как вам, наверное, известно, Хоббардыдавние вассалы Дарнторнов. Мессер Ирем как-то раз беседовал с Лан-Дареном и сделал пару замечаний о молокососах, которые цепляют перевязь и шпоры, не успев побывать ни в одном сражении. Ульфину Хоббарду, который был при этом разговоре, меньше месяца назад исполнилось семнадцать лет, после чего он прошел свое Посвящение. И на войне он раньше не бывал ну, одним словом, он решил, что Ирем намекает на него. Он никому ни слова не сказал, а вечером явился в «Черный дрозд» с тремя свидетелями и сказал, что вызывает коадъютора на поединок. Ирем в это время ужинал и, говорят, сначала очень удивился. Он сказал: «Не помню, чтобы я чем-нибудь оскорбил вас лично и этих троих господ». Хоббард почти дословно повторил ему все то, что слышал во дворце, а после этого спросил, не хочет ли сэр Ирем взять свои слова назад. Мне кажется, вполне возможно было решить дело миром. Но сэр Ирем в общем, он сказал: «То, что у вас хватило глупости принять все это на свой счет и явиться ко мне с вашим нелепым вызовомлучшее доказательство того, как опрометчиво возводить в рыцарское звание подобных сопляков». Такого Хоббард, разумеется, стерпеть не мог. Его свидетели потребовали у мессера Ирема назвать условия будущего поединка. А коадъютор только рассмеялся и сказал, что все зависит от того, как именно они намерены с ним дратьсявместе или по отдельности, Крикс помолчал и, сделав над собой усилие, признал: Мне кажется, что он нарочно выводил их из себя. Они как раз повздорили с Дарнторном на Совете, и, думаю, сэр Ирем просто захотел на ком-то отыграться. Он ведь не мог не понимать, что ни один нормальный человек не сможет без конца терпеть его издевки. Хотя, разумеется, со стороны Ульфина Хоббарда было ужасно глупо затевать драку в трактире.
Лисси рассмеялась.
«Глупо» это еще слабо сказано! По-моему, когда через неделю после Посвящения тебя макают головой в подливку, можно сразу бросать мысль о рыцарстве и уходить к Безмолвным Братьям.
Лейда тоже прыснула, но, посмотрев на огорченное лицо «дан-Энрикса», послала ему виноватую улыбку.
Лучше бы сэр Ирем обошелся так не с этим Ульфином, а с лордом Дарнторном, заметила она. «Дан-Энриксу» эта идея показалась исключительно разумной. Глава Круга лордов не внушал ему никакой симпатии, зато оруженосец коадъютора испытывал невольное сочувствие к злосчастному мессеру Хоббарду. Когда-то, только начиная свою службу сэру Ирему, Крикс сам не мог отделаться от мысли, что любой нормальный человек, имеющий хотя бы каплю самоуважения, в первый же день общения с его сеньором страстно возжелал бы вызвать рыцаря на поединок. Или просто потихоньку придушить, пока тот спит.