Распределение пищи и энергии, бизнес, торговля… Пострадают миллиарды ни в чем не повинных людей. Под угрозой окажется существование самой цивилизации!
— Нельзя считать невинным человека, чье счастье основано на страданиях других. И если нам придется разнести на куски цивилизацию и собрать ее заново в новом, более справедливом варианте — что ж? Мы это сделаем! Вспомни, в каком ты был ужасе, когда увидел, как живут люди на Туманном Мире! Кошмарные условия, ранняя смерть… Так подумай, как же должны жить клоны и экстрасенсы по всей Империи, если они рискуют жизнью, чтобы попасть на эту планету! Они не третьеразрядные граждане и даже не крепостные. Они — собственность. Их заставляют работать до кровавого пота, а когда они погибают, их просто заменяют другими. Когда я говорила об уничтожении нынешней цивилизации, я не шутила, Оуэн! Все, что угодно, лучше, чем то, что мы видим сейчас.
— Тут я ничего не могу возразить, — сказал Оуэн. — Большую часть своей жизни я просто не замечал того, чего мне видеть не хотелось, но теперь я прозрел. Однако есть еще одна проблема. «Чужие». Где-то во Вселенной существуют еще как минимум две расы, чей уровень технологии равен нашему или опережает его. Кроме того, кто-то ведь создал Лабиринт! Если Империя ослабнет, они могут прийти и уничтожить нас.
Хэйзел пожала плечами.
— Нельзя же думать обо всем, что может случиться. Так и спятить недолго. Давай разбираться с неприятностями по мере их поступления. Сейчас наша проблема — Лайонстон. Мы должны ее свергнуть во имя освобождения людей и ради собственного спокойствия. Не хотим же мы всю жизнь бояться за свою шкуру. А о «чужих» ты будешь думать, когда и если они появятся. Может, они нам вовсе и не враги. И вообще, странно мне слышать все это от тебя. Разве не ты вытащил из Гробницы целую армию хайденов? Тех самых хайденов, которых перестали считать официальными врагами человечества только потому, что ИРы с планеты Шаб еще хуже. Я думала, именно с ними ты и предложишь нам объединиться на следующем этапе.
— Да я лучше отпилю себе голову ржавой пилой! Хайдены — это обдуманный риск, а Шаб хочет уничтожить всех гуманоидов — не больше и не меньше. Может, иногда я и поступаю опрометчиво, но я еще не полный идиот.
Один из «измененных» внезапно направился к ним. Оуэн и Хэйзел чуть не подскочили. Девушка потихоньку направила на хайдена уже собранный пистолет. Оуэн придвинул руку поближе к кобуре. Хайден подплыл ближе и остановился. Глаза «измененного» сверкали так ярко, что Оуэн и Хэйзел просто не могли смотреть ему прямо в лицо. Впрочем, оно все равно не выражало никаких человеческих эмоций, а бесстрастный голос гудел, как труба.
— Мы вышли из подпространства и находимся в настоящий момент на орбите Голгофы. Корабельный компьютер вошел в контакт с орбитальными спутниками системы безопасности и внедрил в них информацию о том, что наше присутствие здесь вполне естественно и ничему не угрожает. Маскирующее устройство поможет нам укрыться от пролетающих кораблей и радаров с планеты. Никаких трудностей нет и не предвидится. Сейчас мы подойдем поближе к поверхности планеты. Готовьтесь к высадке.
— Спасибо, — вежливо сказал Оуэн.
Но хайден уже ушел. Он сказал все, что хотел, и не собирался задерживаться ни на секунду. Хэйзел показала язык его удаляющейся спине и снова повернулась к Оуэну:
— Ну что, готов ты к спуску или опять побежишь в сортир?
— Не думаю, что из меня сейчас можно выжать хоть каплю. Пойдем лучше в трюм. Пора начинать спектакль.
— Да уж, лучше не скажешь, — откликнулась Хэйзел.
Чтобы попасть в трюм, надо было пробраться через нагромождение невообразимых хайденских механизмов.