Слегка еще сомневаясь, следует ли это делать, он дал мне свое имя и адрес. Пришлось потратить на него еще минут пять, уговаривая его ничего не брать в голову.
Зато теперь я располагал чем-то большим, чем обыкновенная догадка
Эберхардт сказал:
За такое, вообще говоря, не грех и врезать по шее пару раз
Он только что выполз из спальни, заспанный и всклокоченный, еле волоча ноги, в купальном халате, накинутом поверх ночной пижамы. Из-за его спины выглядывала жена.
Я поднял руки вверх.
Простите ради Бога, Эб, сказал я. Такой свиньи, как я, в самом деле свет не видывал. Когда-нибудь в другой раз я готов понести наказание. Но сегодня это не может ждать.
Он пробормотал еще что-то, чего я не расслышал, но хорошо расслышала его жена. Она неодобрительно хлопнула его ладонью по руке, затем повернулась и привычно исчезла.
Эберхардт плюхнулся на кушетку, пригладил волосы пальцами и уставился на меня, постепенно просыпаясь на глазах:
Ну! Я надеюсь, Сент-Квентин не рухнул?
Из-за такой безделицы я не осмелился бы нарушать вам сон. Видите ли, Колли Бэбкок
Послушайте! завопил он. Уж если вам что втемяшится в голову, то, видно, никакой кувалдой не вышибешь!..
Неправда, сказал я. Случалось, что вышибали, и вы это отлично знаете. Но в этот раз, кажется, Бог миловал
И я рассказал ему все, что услышал в «Тэй-Ликерс».
Он задумался.
Ой, боюсь, не много это нам даст, выдавил он в конце концов. Ну и что, подумаешь! Купил бутылку там, а не здесь
Эб, сказал я с укоризной, поскорее просыпайтесь. Вы, похоже, сова, а не жаворонок. В таком случае давайте считать, что сейчас скорее еще вечер, чем уже утро, иначе нам с вами нипочем не договориться. Значит, так: человек, решившийся ограбить винный магазин, за пятнадцать минут до того заходит в другой такой же магазин и мирно прикупает бутылочку
Возможность для кражи могла подвернуться внезапно.
Исключено. Это не в манере Колли, когда он был вором. Он работал серьезно, всегда готовился задолго, обдумывал все до мелочей.
Он постарел с тех пор, упорствовал Эберхардт. С годами все люди меняются, и воры тоже
Что ж, он вправе был так говорить. Что я мог с ним поделать? Но меня поддерживало одно: он не знал Колли, а я знал. И я решил не сдаваться.
Да, Эб, есть еще одна зацепка. И серьезная.
Ну?
Речь идет о старых грехах Колли. Я читал те дела. Они все однотипные, Эб. Все его кражи похожи одна на другую. Взломан черный ход, грубые следы на замке и дверном косяке. Ломик или что-нибудь наподобие ломика
Мы помолчали.
Эб, сказал я, в этом случае тоже сработали какой-то железякой. Но вот только куда она запропастилась?..
Может, он от нее избавился.
Когда ему было успеть? У него не было лишней секунды. Он вылез из магазинатут они его и застукали.
Эберхардт вытер губы рукавом. Кажется, я начал завоевывать его интерес.
Продолжайте, буркнул он.
Итак, все как при обычных налетах, оживился я. Дверь взломана, ящики обшарены и частично опустошены, бумаги разбросаны. Никаких отпечатков пальцев. И все равно невыносимо отдает любительством. Это почерк дилетанта, Эб!
Он поскреб ногтями щетину на подбородке.
А ваш Колли был профессионал?
Во всяком случае, он мог проделать все то же самое без сучка без задоринки. Он был опрятный и точный. Он не рылся в ящиках наугад. Он знал, куда шел и зачем. Так бывало всегда, Эб. Во всех случаях, которые можно с достоверностью приписать ему!
Эберхардт встал и подошел к занавешенному окну.
Короче. Что вы думаете обо всем этом? спросил он, стоя ко мне спиной.
Эб, сдается мне, вы уже сами догадались обо всем, что я думаю, ответил я.
Он помолчал еще. А потом сказал:
Я-то понимаю. Но мне это не нравится. Совсем не нравится.
А Колли? сказал я. Ему бы понравилось?
Эберхардт резко повернулся и пошел к телефону.
Он долго говорил с кем-то, потом еще с кем-то. Потом повесил трубку и скинул халат. Но на пороге вдруг остановился.
Хотите поехать со мной? спросил он.
Нет, сказал я. Это ведь не моя работа, а ваша.
Он сердито посмотрел на меня:
Надеюсь все-таки, что ваша версия неверна.
Не надейтесь, ответил я.
Тремя часами позже в моей квартире зазвонил телефон. Я не спал. Я курил. Немного полюбовавшись тенью на стене от абажура, я дал телефонному звонку потрудиться, а потом снял трубку.
Вы были правы, без предисловий сообщил Эберхардт.
У меня сбилось дыхание.
Авинизи и Кэрстерс, сказал он. Голос у него был очень расстроенный. Они в полиции недавно, чуть больше года. Старая песня: работа тяжелая, зарплата маленькая Они задумали эту хитрость во время одного из дежурств. Сначала все выходило по их сценарию. В самом деле: ну кому придет в голову подозревать патрульный полицейских?
Поверьте, мне очень жаль, Эб, сказал я.
Мне тоже, отозвался он.
У вас теперь уйма работы?
Да, как обычно.
А как насчет Колли?
Он шел совсем другой дорогой. Но, к своему несчастью, дорогу он выбрал самую неудачную. Она пересекла эту самую аллею в тот самый момент, когда ониа вовсе не онвыходили из служебной двери магазина. Они вылезли прямо на него, нос к носу. Он сразу смекнул, чем это пахнет, и хотел убежать, и тогда они запаниковали и подняли стрельбу. Со второго выстрела Авинизи попал в него. А когда они вернулись в отделение, Кэрстерс вспомнил его лицо по полицейским фотографиям. Там у них как раз сейчас новобранцы приводят в порядок архивы
Так у них появился шанс выйти из воды сухими, сказал я.
Вот именно, подтвердил инспектор.
Послушайте, Эб начал я.
Отстаньте, сказал он. Забудьте. Знаю, что вы хотите сказать.
Думаю, что не совсем, заметил я. Хочу я сказать вот что: наверное, вам втайне приятно хоть раз в жизни проделать это с кем-то из них. Простите, если лезу вам в печенки.
Сказал, хватит об этом, и баста!
Ну, хорошо. До свидания, Эб.
Пока. Можете спать спокойно, чего не скажешь обо мне.
Я еще немного посидел, слушая короткие гудки. Какой, однако, паршивый мир, думал я. Но временами и в нем хоть что-то заканчивается правильно.
Оставалось только позвонить Люсиль.
Если в похоронах вообще может быть что-нибудь хорошее, то у Колли Бэбкока получились хорошие похороны.