А из-за чего вы поссорились?
Да из-за ерунды. Я купила себе новое вечернее платье и в нем пошла с Артемом в ресторан. Платье довольно открытое, но я не видела в этом ничего особенного. Я же не по улице в нем ходила. Мужчины в ресторане обращали на меня внимание, мне это нравилось, честно говоря. А Артем вдруг взбеленился. Ни с того, ни с сего, заявил, что мы уходим. Я, ничего не понимая, встала из-за стола и направилась к выходу. Проходя мимо одного столика, услышала вслед, как один мужик сказал другому: хороша телка, в постель бы такую. Я сделала вид, что ничего не слышала. А вот Артем вернулся, подошел к тому мужику и что-то сказал ему на ухо. Мужик вскочил, хотел ударить Артема, но сосед его удержал. Когда мы приехали ко мне, Артем молча разделся и сел в кресло. Мне бы промолчать, а я начала возмущаться тем, что он испортил вечер. Почему нужно было уходить из ресторана не посмотрев программу, ради которой мы туда и пошли. Он слушал, слушал, потом встал, оделся и ушел. Вот и все. Может быть ему не понравилось, как на меня мужики смотрели. Не знаю. А может быть это был повод, чтобы со мной расстаться, снова всхлипнула подруга.
Действительно, странно. Если он тебя просто приревновал и поэтому увел из ресторана, то почему не объяснил, что ему не нравится, как на тебя смотрят другие мужчины. А когда вы только пришли в ресторан, какое у него было настроение? спросила я.
Отличное. Он заехал за мной, подарил букет, по дороге шутил, все было замечательно.
А когда настроение стало портиться?
Попробую вспомнить. Мы вошли в зал, официант проводил нас к столику, принял заказ. В этом ресторане была очень хорошая музыкальная программа, поэтому свободных мест в нем практически не бывало. Принесли вино, мы выпили по бокалу. Затем подали закуски. Все было хорошо. Потом Артем вышел, сказав, что ему нужно сделать один звонок. Его не было минут пять. В его отсутствие ко мне подошел мужчина из-за соседнего столика и пригласил на танец. За время танца сделал мне пару комплиментов и все. Проводил до места, поцеловал руку. Весьма галантный кавалер. Когда Артем вернулся, я уже сидела за столом. Я не знаю, видел он как я танцевала или нет. Но вернулся он совершенно в другом настроении. Может быть этот телефонный звонок повлиял, а может быть меня приревновал. Не знаю. А потом мы ушли. Вот и все.
Да, не густо. Я сегодня встречалась с ним. Но он в очень подавленном состоянии. Разговаривать со мной не стал. Но завтра я пойду к нему снова. Мне нужно выяснить, зачем он объединился с Шумиловым. Ведь была же какая-то причина.
Узнай у него, может быть нужно какие-то вещи ему передать. А мне разрешат с ним свидание? с надеждой в голосе спросила Виолетта.
Нет, не разрешат. Насчет вещей узнаю. Не унывай, подруга, вытащим твоего Лукина. Завтра позвоню.
Домой я вернулась довольно поздно. Бедный пес еле дождался моего возвращения. Мы выскочили из подъезда и бегом направились в сквер. Пока он справлял свои собачьи дела, я медленно брела по аллеи и думала про Артема. Кому понадобилось убивать Эллу и подставлять его. Зачем он согласился на объединение двух фирм. Я была уверена, что идея принадлежала не ему. Одни вопросы, и пока ни одного ответа. Боцман нагулялся и шел рядом со мной, всем своим видом показывая, что пора заканчивать прогулку. Мы вернулись домой, я покормила пса и пошла в спальню. Выключила свет, но сон не шел. Промучившись примерно с час, я встала и пошла на кухню. Покурила, выпила теплого молока и снова легла в постель. На этот раз я уснула почти сразу.
С утра мне нужно было в суд. Слушалось дело, где я выступала адвокатом. Дело было волокитное, заседания часто переносились то из-за неявки свидетелей, то из-за неявки ответчика. Вот и сегодня. Я пришла как положено к десяти утра, но ни ответчик, ни его адвокат не явились. Судья, женщина спокойная, но и она не выдержала такого хамского отношения к суду. Свидетели со стороны истца явились, и со стороны ответчика тоже, а вот сам ответчик не явился. Она не стала больше переносить заседание, опросила свидетелей и вынесла вердикт в пользу истца. На этом заседание закончилось и я снова поехала в СИЗО.
На этот раз Артем собрался, и мне удалось кое-что выяснить.
Расскажи мне о последнем дне, когда вы встречались с сестрой, попросила я.
Мы гуляли с ней по парку. Там очень хороший парк, и больные могли гулять в нем и чувствовать относительную свободу. Элла спрашивала меня, когда мы поженимся с Виолеттой. Ей хотелось иметь свою семью, но она понимала, что с ее заболеванием иметь детей она не может. Это преступление, родить ребенка и знать, на что он будет в последствии обречен. Поэтому, твоя семья, это и моя семья, говорила она. А Виолетта ей нравилась. Они быстро нашли общий язык. Но я боялся, что мой брак в последствии негативно скажется на ее психике. Поэтому я и не спешил делать Виолетте предложение, хотя я ее очень люблю. После прогулки я проводил Эллу в ее комнату и пошел искать ее лечащего врача. Мы поговорили с ним. Доктор сказал, что Элла вполне поправилась и через неделю я смогу забрать ее домой. Когда я возвращался домой, проколол колесо. Запаски в багажнике почему-то не оказалось. Хотя я был уверен, что она там есть. Пришлось ловить машину, ехать в ближайший магазин, покупать новое колесо, потом возвращаться назад. Короче, домой я вернулся часа через четыре. А в это время была убита Элла.
А что, следователь не проверил твое алиби?
А никакого алиби нет. Чек я не сохранил, продавец в магазине меня не вспомнил. Номера машин, водители которых меня подвозили, я тоже не запомнил, вздохнул Артем.
Но какой у тебя мотив убивать собственную сестру? удивилась я.
Как объяснил мне следователь, мотив у меня есть, и весьма весомый. Сестра выходит из больницы и требует свою долю наследства. А я не хочу делиться. Вот вам и мотив.
Да, убивают и за меньшее. Значит, будем искать водителей машин, которые тебя подвозили. В каком магазине ты покупал колесо?
На трассе. Деревня называется Березняки. Там заправка и магазин.
Должны быть видеокамеры. А водители не заправлялись там? спросила я с надеждой.
Точно. Тот водитель, который привез меня назад с колесом, заправлялся. Я подошел к нему и спросил, в какую сторону он едет, а когда узнал, что в ту сторону, где я оставил свою машину, попросил подвезти.
А следователю ты об этом говорил? спросила я.
Нет. Я совершенно забыл об этом эпизоде. Если бы ты не спросила, я бы и сейчас не вспомнил.
В котором часу это было?
Из клиники я уехал около двенадцати. Проехал километров тридцать, когда спустило колесо. Пока ловил попутку, пока доехал, значит было это где-то от тринадцати до четырнадцати. Домой я вернулся в половине четвертого.
У тебя какая резина стоит? вдруг осенило меня.
Бескамерная, а что, удивился Артем.
А то, что тебе могли проколоть колесо на стоянке в клинике. Оно не сразу спустило, вот ты и проехал тридцать километров. И запаску из багажника могли там же вытащить. Проверим и это.
Ты думаешь, что кто-то из сотрудников клиники все это подстроил?
Не знаю. Говорю, проверим. А теперь расскажи, зачем ты согласился на объединение бизнеса с Шумиловым? Это же не твоя была идея?
Не моя. Отец и Шумилов всегда были конкурентами. Чтобы не потерять своих покупателей, нужно улучшать качество, придумывать новые бренды. Отец был в этом деле асс. Мне до него далеко. Но я старался и наша марка была всегда на хорошем уровне. Чтобы проводить модернизацию производства, нужно вкладывать не малые средства. Отец шел на риск, брал кредиты, проводил модернизацию одного цеха за другим, и все окупалось. А я не такой решительный. Я понимаю, что нужно действовать смелее, но что-то меня удерживает. Однажды ко мне подошел Шумилов и сказал: Артем, мы с тобой в этой области наиболее конкурентоспособные. Все остальные переработчики нам не страшны. Но бороться друг с другом и выживать с рынка ты меня, а я тебя, считаю не рационально. Предлагаю объединить наши фирмы и стать партнерами. Мы сможем планомерно проводить модернизацию цехов практически не снижая производства. Мне показалась эта идея весьма заманчивой. Превратиться из конкурентов в партнеры. Замечательно. Я согласился. Мой юрист и его оформили все документы и мы провели слияние. Обязанности поделили так: он занимался модернизацией, я поисками новых рынков сбыта. И все шло хорошо. Но в тот день, когда мы поссорились с Виолеттой, он мне позвонил. Мы были в ресторане. Он заявил, что не собирается делить бизнес с моей сестрой. Я удивился, причем здесь моя сестра. А Шумилов сказал, что когда он делал мне это предложение, Элла лежала в клинике и надежды на выздоровление не было. А теперь, когда она практически поправилась, и ее выписывают из больницы, она захочет получить свою долю наследства. Ну и что, удивился я. Она будет получать свою часть дивидендов, а на доходах Шумилова это никак не скажется. На что Шумилов мне ответил, сейчас мы вкладываем практически всю прибыль в развитие бизнеса, а она потребует свою часть дохода, а это четвертая часть. Сумма, согласись, не малая. Короче, мы не пришли к соглашению. Я вернулся в зал сам не свой. Мне уже было не до развлечений. Мы быстро ушли. Там еще какой то тип сказал в адрес Виолетты что-то непристойное. Я готов был размазать его по стенке. Хорошо, вмешался его приятель и не дал нам устроить драку. Дома Виолетта устроила мне скандал, я поднялся и ушел.