Кабацкий певеу запел истошно запел о том, как трудно и порой невыносимо любить бесценную зазнобу в условиях неволи. Пел так пронзительно, с сочными завываниями в самые критические моменты песни. Я невольно оглянулась, не наш ли это клиент, уж больно искренне вещал о жизни в казематах.
На выходе, как я и думала, неспешно попивали пиво Сергей и Семен. Сделав физиономия «лопатами», отвели от меня глаза. Вроде не знают меня и никогда раньше и видали. Я мотнула головой и врезалась в надпись портрет какого-то то ли известного политического деятеля, то ли артиста на футболке на чьей-то груди. Подняв глаза, я буквально краем успела выхватить взглядом под низко надвинутым козырьком бейсболки лицо Авсейкина, котом скользнувшего за дверь служебного помещения.
Стараясь не привлекать внимания, зашла неторопливо дамскую комнату, из кабинки туалетной комнаты спешно набрала эсэмэску Лехе: «Он здесь, в комнате для официантов». Почти сразу мне пришел ответ: «Сиди там и не высовывайся. Позвоню».
Даже быстрый интернет в холодном кафельном помещении не спасал. С полчаса сидела, как на иголках, пытаясь прислушаться за тем, что творится в обеденном зале. Тишина просто пугала. Да нет, это наверняка, не он. Дойдя до крайней точки беспокойства, я стала набирать поочередно, то Сергея, то Семена. Они не ответили. Я стала высовывать нос сначала из туалетной комнаты, потом не торопясь, двинулась в зал. Он был пуст. Осторожно выглянув на улицу, я поняла, почему в зале было пустынно: на асфальте, вытянувшись, с руками за спиной, туго стянутыми наручниками, лежал Авсейкин, в паре метров отлетела его припыленная дурацкая кепка с длинный козырьком, закрывающим поллица. На спине черной майки отчетливо виднелся отпечаток омоновского ботинка размере сорок девятого, если не больше. Как знак качества.
На противоположной стороне улицы ровнехонько поперек припаркована омоновская Газелька. Высоченный, метра два с лихом, командир взвода Цветков о чем-то оживленно беседовал со Звонаревым и Губецкой. Лешка увидел меня и помахал рукой.
Новости по радио: «Вчера на Манежной площади была драка между фанатами «Спартака» и ОМОН. Победили фанаты ОМОНа, Цветков трубно захохотал. Или еще. Партия «Справедливая правда» призвала москвичей не ходит на митинги, поскольку ушибы и синяки теперь можно скачать с официального сайта ОМОН.
Лешка подхватил меня под руку.
Цветков, я думала и вправду что-то серьезное расскажешь! А тебе все шуточки-прибауточки! Пора стать серьезнее, пора.
Ну что, Альчонок, прихватили мы твоего Авсейкина! Сидеть ему, красавчику, пару десяточков лет, Лешка был явно в эйфории. Сейчас уже ждут в СИЗО, местечко греется. Ты едешь с нами?
Нет, я не поеду, рвану с Цветковым в отдел. Возьми копии протоколов, чтоб дело прекратить.
В кабинете буйствовал табачный ветер. Сквозняк не смог справиться с густой дымовой завесой.
Фу, накурили! Григорич, что за безобразие! Дышать невозможно! я закашлялась. Сколько раз говорила, дуйте дымить на улицу.
Нельзя было, Хрулев вальяжно развалился в «дежурном» кресле, невесть откуда появившемся в кабинете и прижившемся, как родном. Жуликов допрашивали.
Открывай все окна! Вот накатает на вас товарищ жалобу, что вы его пытали с применением неприятной атмосферы, попрыгаете тогда! я беззлобно бурчала, распахивая створки. Игорь послушно раздвигал жалюзи, ставшие серыми за несколько последний дней. Нет, все-таки надо закрутить гайки с курением. Во-первых, это здоровье! И самой стало смешно.
Я поправила перекосившийся вышитый мною крестиком цветокяркую сочную розу, дорогую моему сердцу картину, оправленную в симпатичную золоченную рамку, висевший на стене над моим столом. Иногда, проводя много времени в суровом мужском коллективе, где нельзя, просто непозволительно проявлять свою женскую сущность, вышивание и вязание по ночам становилось истинной отрадой, не позволявшей мне превратиться в эдакую гром-бабу, мужика в юбке, матерящуюся через слово и смачно сплевывающую на пол, не вынимая папиросы изо рта. Не скрою, такие случаи тоже были, правда, не в уголовном розыске, где женщины се же редкость, а в других подразделениях. Я не буду их называть, чтобы случайно никого не обидеть, но я думаю, что вы и сами их видели.
Телефонный звонок прервал мою недовольную речь.
Привет, звонил мой давний приятель. Жулик и пройдоха редкостный, но беззлобный. Звонил в основном, когда не на что выпить. Предлагаю встретиться на пивнушке.
Эдик, сколько можно говорить, на пивнушку барышню не приглашают. Давай в кофейне около вокзала, через десять минут.
Все, забились. Про водку договоришься?
Все условия прежние.
Я привела в порядок все бумаги на столе, выключила компьютер.
Григорич, Дыма нет на месте, я на встречу с человечком.
Дело, когда прекращаешь?
Звонарь привезет бумаги из ИВС и все вопросы закрою. Следователь уже едет в суд на арест.
В кофейне негромко в полумраке звучала музыка. Мне тут нравилось. Такая бюджетная забегаловка, но, во всяком случае, я здесь не смотрелась, как пивнушке, словно свинья в апельсинах. Эдик приоделся для такого случая, сменив привычный спортивный костюм с дырками на груди, на майку с заветным крокодилом на нагрудном кармашке. Видно, что батник надет для особого торжественного случая.
Я заказала себе кофе, Эдику с водочкой не торопилась. Его жалобные глаза смотрели на меня в упор, как у кота в знаменитом мультике, но я была непреклонна. Может, информация, которую мне он хочет сообщить, накануне бегущей строкой прошла по первому каналу телевидения. Я, конечно, передергиваю, но баловать этот контингент тоже не стоит.
Ввыкладывай, что у тебя, я отхлебнула кофе. На удивление, горячий и в меру сладкий напиток был на высоте.
Может, хоть полтишку? Эдик невинно захлопал на меня черными очами.
Информация будет стоящая, дам на целую бутылку. Если в магазине будешь брать, то даже на две хватит. Не томи.
Значица, так. Есть у меня приятель, таксистом на вокзале устроился. Недавно начал работать, нравиться емуклиентов хватает на всех желающих. Вчера от вокзала подвозил он своего знакомого, одноклассник, что ли или еще кто, но где-то вместе учились. Повздыхал, что вроде предпринимателем стал, но с бизнесом не ладится. Взял деньги в долг, как-то по копеечке и они разошлись незаметно. Отдавать нечем.
Слушай, такая захватывающая история у каждого второго, я расстроилась. Выбил меня из привычного графика, ято думала, что действительно интересная эпопея, сделала стойку, как охотничья собака, а здесь сплошная лирика повседневности.
Так ищет он киллера для кредитора своего! неожиданно выпалил он, увидев мое кислое лицо. Я прыснула горячим кофе:
Предупреждать же надо!
Да, киллера. Деньги у него остались на оплату, и чтобы купить оружие.
Что-то мне не вериться. Прямо Чикаго! я подначивала, чтобы выпытать подробности.
Я ему сказал, что поспрошаю, взял его телефон.
А кого убитьто хочет?
Соседа своего, Василькова, на железке еще его жена начальником какого-то отдела работает.
Слушай, это не тот Васильков, главный редактор газеты «Бизнес-новости»?
Да, он. Как сказал мой приятель, кстати, очень денежный крендель.
Таксист не сказал, как фамилия у этого бизнесмена?
Нет, да и я забыл спросить.
Значит,так. Может, это и хорошо, что забыл. Нечего привлекать внимание. Будь на связи. Много, как обещала, не дам, а то уйдешь в запой, Эдик заметно насупился. Но! я подняла указательный палец вверх. Завтра на этом месте встречаемся. Ты колоться не начал? я спохватилась.
Упаси бог! Эдик неумело перекрестился, по-моему, даже не в ту сторону, но зато вполне искренне.
Остаток получишь завтра, договорились? Не подведи. Мне кажется, что мы начинаем сотрудничать по-серьезному.
Наутро я неторопливо подъехала на своей новой машине к Лешкиному подъезду. Он впрыгнул на переднее сидение почти на ходу, слегка испугав от неожиданности.
Почему ты купила дорогую машину, а ездишь в жару, как лохушка, с открытыми окнами: Он сразу потянулся и включил в салоне кондиционер.
Потому что в восемь часов утра еще не жарко. Но, во всяком случае, не так как в полдень.
Не спорь, жарко. Что там у тебя случилось? В отделе все равно не дадут поговорить.