Миклош услышал, как Ласло позади вдохнул сквозь зубы, но промолчал, как и он сам, ограничившись вежливой улыбкой. Он слышал, как за спиной у него активно перешептывались, однако слов разобрать не мог.
В маленькую столовую он вошел первым, за ним Ласло, сопровождающий Маришку, а следом Андор. Ласло занял место во главе стола, Маришка - в противоположном его конце. Ласло кивнул Миклошу, куда сесть, и он как раз шел к стулу, когда стены и пол знакомо задрожали. Миг спустя в помещение шагнул Вильмош, свежеумытый и переодетый после своих дел с норсками. Взгляд его нашел Миклоша, и лицо великана просияло, как Главный чертог в День Вознесения.
- Мики! - воскликнул он. - Ты вернулся! А ты вернулся?
Он бросился вперед, и братья обнялись.
- Да, Вили, - ответил он, когда снова смог дышать, - я вернулся.
Вильмош смотрел на него, ухмылка до ушей.
- Это хорошо, - твердо, словно заявление.
- Давайте-ка покушаем, - сказал Ласло, который также улыбался.
Миклош устроился на стуле между Вильмошем и Маришкой, хихикнув.
- Я сегодня столько улыбаюсь, что уже лицо болит.
Ласло так же хихикнул. Вильмош громогласно хохотнул. Андор не то улыбнулся, не то сморщился. Маришка наблюдала за Ласло.
Из кухонной двери возникла Юлишка, яркая и нарядная в платье цвета лаванды и вышитом белом переднике, волосы ее были подобраны в тугой пучок. Перед каждым из сидящих она поставила тарелочку с пропаренным полотенцем, кипяченом в лимонной воде. Миклош прижал полотенце к лицу. Оно только что не обжигало, а запах пробудил в памяти то, отсутствия чего он и не замечал эти два года.
Быстро протерев полотенцем ладони, он отложил его, чтобы Юлишка могла убрать ненужное. Она исчезла на кухне и почти тут же вернулась с пятью большими мисками той же похлебки, которую Виктор недавно хвалил. Миклош улыбнулся, едва попробовав. Густая, с картофелем и луком, похлебка источала крепкие ароматы чеснока и красного перца.
- А я знаю, что у нас сегодня основным блюдом, - заявил он.
- Да, - сказал Ласло.
- Кажется, я еще не поздравил тебя и графиню. Удачи. Уверен, все будет
- Зачем ты вернулся? - вдруг спросил Андор.
Ласло шлепнул ложкой по столу.
- Хватит.
- Но я хотел - начал было Андор.
На сей раз его прервало утробное урчание со стороны Вильмоша. Андор сморщился и вновь занялся собственной тарелкой. Короткое молчание нарушила Маришка:
- Спасибо, принц Миклош.
Затем Юлишка принесла кабачки, фаршированные рисом, свининой, луком, помидорами и грибами, под соусом из красного перца, чеснока и сметаны, и каждый был завернут в тоненький листик ветчины. К ним Мате, помощник Юлишки, подал первую перемену вин. Сейчас было знаменитое "песчаное вино", его разливали в восточных краях, неподалеку от Мордфаля, родины Маришки. Та улыбнулась, признавая комплимент. Мате показал вино Ласло, но король указал, что одобрить напиток должен Миклош.
Как водилось в семье, во время второй и третьей перемены блюд ни о чем не болтали. Третьей же переменой был цельнозапеченный молочный поросенок, фаршированный перцем, грибами, луком и ягнятиной - дабы оттенить переход к четвертой перемене. Как раз перед ней сидящие за столом мужчины ослабили застежки брюк до второй пуговицы.
Юлишка подала второе вино, на сей раз легкое северное, когда самолично главный повар, Амбруш Толстый, вынес и разложил картофель. Две половинки для каждого, фаршированные ягнятиной и свининой. Собственно от картофеля осталась лишь кожура, остальное ушло в похлебку, а также мясные соки, которые не использовались для соусов. В мясе ощущался лишь тончайший привкус вина.
Вильмош одобрительно проворчал в адрес повара:
- Хорошо.
Миклош сказал:
- Много чеснока. Спасибо.
Маришка заявила:
- Выше всяких похвал. Вот оно, счастье.
Андор заявил:
- Очень вкусно. Да. Очень вкусно.
Ласло встал и поклонился повару, и тот с улыбкой вернулся в собственное кухонное королевство. Мате подал бобовые стручки и зеленые перцы с имбирем и лимонной цедрой, Юлишка разлила вино, и слуги также удалились на кухню.
- Я уж и забыл, что такое настоящая еда, - сказал Миклош.
Ласло улыбнулся.
- Я передал Амбрушу, что ты вернулся.
- О. Польщен.
Андор скривился, не отрываясь от тарелки. Ласло отправлял в рот маленькие кусочки, запивая каждый глоточком вина. Миклош заметил, что Вильмош наблюдает, как король ест, и улыбается, но решил не спрашивать, по какому именно поводу. Вместо этого поинтересовался:
- Когда свадьба?
- Через несколько месяцев, - сообщил король.
Маришка добавила:
- Отец подготовит все у нас дома. Он поэтому сейчас и отбывает.
Миклош кивнул.
- Лаци, ты предпочтешь не обсуждать за едой то, что у меня в комнате?
Ласло скользнул ножом по тарелке и проговорил:
- Да, я бы предпочел подождать. Спасибо, что спросил.
Андор хотел что-то сказать, но встретил взгляд Вильмоша и не стал.
Еще до появления салата все перешли к третьей пуговице - то есть, разумеется, все, кроме бедняжки Маришки. В салате овощи, фрукты и сыры переплетались в симфонию имени искусника Амбруша, и были залиты свежим уксусом из яблок "ружанемеш", что растут в восточной долине у реки. Миклош сосредоточился на том, чтобы выжить до появления медовых пирожных.
Миклош шел, едва переставляя ноги, дабы привычно вздремнуть после ужина, к своим старым покоям, но на полпути сообразил, что они для этого уже не годятся. Остановился, а потом все равно зашагал туда же, ощутив желание еще раз взглянуть на странное дерево, что проросло в полу в его комнатах.
Отодвинув занавес, он обнаружил, что комната уже занята. Сбоку от дерева стояла Бригитта, внимательно разглядывая один из длинных узких листьев. Когда Миклош вошел, она повернула голову, кивнула ему и вновь принялась изучать растительность.
Миклош шагнул ближе к дереву, раздвинул переплетение ветвей и листьев и присмотрелся к паутине трещин, разбегавшейся по полу от ствола. Вновь отступил, оценил размеры дерева - до потолка осталось чуть больше ладони. До стен осталось несколько больше, но в общем, тоже не так далеко.
За его спиной Бригитта цыкнула.
- Что такое?
- Ты неправильно на него смотришь.
- Неправильно?
- Ты не видишь важного.
Склонив голову, он посмотрел на нее, наполовину в тени дерева, наполовину в лучах вечернего солнца, заглядывающего сквозь окно.
- Ну и что тут важное?
- Посмотри на листья. Видишь, они слегка вогнутые, как ладони? Рассмотри прожилки. Или, если хочешь увидеть его целиком, взгляни на свежую зелень или идеально симметричную форму.
Миклош так и поступил, проговорив затем:
- Все равно не понимаю.
- Оно прекрасно. Разве не видишь?
Глаза Миклоша округлились, однако он повернулся к дереву и вновь изучил его. Прекрасно? Это дерево, да, деревья по-своему прекрасны, и конечно, ему нравилось гулять в Блуждающем лесу и по этой причине в том числе. Но здесь оно попросту неуместно. Так он и сказал.
Бригитта грустно кивнула.
- Я так и думала, что ты увидишь так.
Он прислонился к стене, затем присел на корточки. И проговорил - потому что ему хотелось продолжать говорить с Бригиттой, ну и из других соображений тоже.
- А можешь научить меня видеть иначе?
- Вряд ли. У меня это чувство, а не сознательное решение.
- А что, если я решу, что ДОЛЖЕН чувствовать не так, как сейчас?
- Не знаю. Спроси у Бёлька.
- Может, так и сделаю.
Он смотрел, как она смотрит на дерево.
Когда Миклош встретил свою семнадцатую зиму, как и положено для принцев его возраста, создали его портрет. Он сравнил свой с тем, где изобразили Ласло. Ему бросилось в глаза, что у старшего брата плечи были квадратными, а у него округлыми. Его брат на портрете был сильным и цельным, а он - слабым и колеблющимся. Но у Бригитты плечи были даже круглее, чем у Андора, и для нее они подходили лучше некуда. Очертания плеч, шеи и скул казались более изящными, чем у статуи во дворе.
Он проговорил:
- Думаю, что ТЫ прекрасна.
Она перевела взгляд на него, снова на дерево. Потом ответила:
- Спасибо.
Молчание стало неуютным. Миклош поднялся, отряхнул с одежды пыль.
- Пойду, пожалуй, повидаю Бёлька, как ты и предложила. Хочешь составить мне компанию?