Возможно, у него все же найдется, что им сказать.
И вот они достигли дворцовых ворот.
- Стоять! - воскликнул начальник караула. - Кто таков и с чем пожаловал?
Глубоко вздохнув, он ответил:
- Я Миклош, принц Фенарио, собираюсь войти в свой дом.
Стражник застыл, широко распахнув очи, чуть не уронив копье, что держал в руке.
- Минутку, принц Миклош, мы сейчас, то есть
Троица караульных в надвратной башенке быстро о чем-то посовещалась. Миклош ласково улыбнулся, ничего не сказав. Затем решетка ворот распахнулась.
- Вперед, Бёльк, - сказал Миклош. - Посмотрим, что у него на уме.
И вступил во двор. Кто-то умчался вдаль, несомненно, сообщить Ласло, что он здесь. Что решит Ласло?
Он выпрямился в седле. Слуга, имя которого Миклош почти вспомнил, приблизился с низким поклоном:
- Могу ли я увести вашего коня, мой принц?
Миклош, чуть поразмыслив, спешился и кивнул.
- Позаботьтесь о нем как следует. Чтобы был накормлен и ухожен.
- Да, мой принц.
Бёльк был уведен на конюшню, подарив Миклошу взгляд, которого тот не понял. Принц зашагал ко входу во дворец. У изваяния Богини ждал еще один стражник, который поклонился и проговорил:
- Мой принц, королю доложили о вашем прибытии.
- Очень хорошо.
- Если вы подождете здесь, уверен, нам сообщат
- Чушь. Это мой Дворец, и я вхожу. Или мне этого не дозволено по каким-то причинам?
- Я то есть нам ничего такого не приказывали, мой принц.
- Вот и хорошо. А то я таких причин не знаю.
И прошел дальше. Но до дверей оставалось еще шагов двадцать, когда левую створку распахнул изнутри тот самый слуга, который убежал с сообщением. Отступил, и в дверях выросла фигура его брата Ласло, короля Фенарио.
Братья смотрели друг на друга, каждый отказывался первым продемонстрировать свои чувства, каковы бы они ни были. Миклош на миг пожалел, что Бёлька здесь нет, тот бы дал ему совет - но что бы он сказал? Воспоминания огненными стрелами вспарывали память Миклоша. В самых первых воспоминаниях Ласло предстал каким-то чужаком. Затем годы отчаянных попыток задобрить его. Шок открытия, что однажды Ласло станет королем, Миклош с ним тогда целую неделю не разговаривал. Редкие моменты, когда Ласло садился и рассказывал ему истории о великих битвах за независимость Фенарио, или легенды о Фенарре, или историю отцовского меча, который сейчас сам носил на поясе. И какими становились глаза Ласло, когда он все это рассказывал - мечтательными, отстраненными, - и Миклош понимал, что они тоже часть тысячелетней истории, и дрожал от удовольствия.
Женщина, в которой Миклош узнал Маришку, дочь графа Мордфаля, появилась позади Ласло и ласково сжала его руку. Говорили ли они о нем? Несомненно. Что она сказала?
В этот самый миг Ласло сурово склонил голову.
- Миклош, брат мой. Добро пожаловать домой. Светильники зажжены, стол накрыт. Мы приветствуем тебя.
И Ласло собственноручно распахнул правую створку дверей во Дворец.
Вновь Миклош ощутил, как глаза его застилают слезы, и во вспышке безвременного внезапно все его намерения, планы и стратегемы для переговоров с братом были смыты потоком чистейшей беспримесной радости, какой он не ощущал много-много лет.
- Брат, - выдохнул он, и они с Ласло обняли друг друга.
Ласло шепнул ему на ухо:
- Добро пожаловать домой, Мики.
- Спасибо, Лаци, - сказал Миклош, - спасибо тебе.
Через несколько минут они были в Главном чертоге. Как всегда, народу тут хватало, но все уважительно держались на некотором расстоянии от них обоих
Беседа не клеилась: Миклош отказывался обсуждать свое пребывание в Стране эльфов, а Ласло совершенно не хотел говорить о своем будущем браке или сложностях в управлении страной. Повисло неуютное молчание, и Миклош кашлянул.
- Лаци, я чувствую, мне следует извиниться перед тобой. Я знаю, как сильно ты привязан
- Не нужно говорить об этом, Мики.
- Возможно. Но я чувствую, что должен. Можно?
Король словно собрался с силами и коротко кивнул. Руки его лежали на подлокотниках кресла, словно он приготовился покрепче в них вцепиться, если понадобится.
- Я знаю, как сильно ты привязан к нашему Дворцу, - продолжил Миклош. - Я наговорил много такого, чего не должен был говорить. Причин тому много, но хороших среди нет. В будущем попытаюсь придержать язык. - Взглядом он обвел помещение, отметил трещины на штукатурке, щербины на блоках песчаника, подгнившие потолочные балки. Но увидел и игру теней от светильников на стенах, и резные потолочные своды, и изящную резьбу на дверных косяках. - Я тоже люблю это место, Лаци. Может, не столь сильно, как ты, и по-другому, но все равно люблю. Тебе стоит это знать.
Король закрыл глаза и явно пытался собраться с чувствами.
- Спасибо, Мики. Знать это и правда приятно. Со своей стороны, - он помолчал и также обвел взглядом зал, - готов признать, что здесь не все идеально. Возможно, теперь, когда мы все четверо вместе, мы сможем починить его - привести в ту форму, в какой ему надлежит быть. В ту форму, какой он может быть. Я говорил об этом с Маришкой, у нее есть немало идей на эту тему. С твоими новыми способностями и после дальних странствий у тебя наверняка тоже найдутся полезные идеи.
- Да, - согласился Миклош, - будем работать вместе.
Улыбка его была такой же, как у короля.
Затем лицо Ласло омрачилось.
- Что такое, Лаци? Если есть трудности, сейчас как раз пора поговорить о них.
- Да, Миклош. Я готов, сейчас, сегодня, простить тебе все, что угодно, если прощение требуется.
- Я готов попросить прощения, Лаци, если сделал что-либо плохое.
- Вот в этом и вопрос. Сделал ли?
Брови Миклоша вздернулись сами собой.
- Если ты говоришь о чем-то конкретном, я не знаю, о чем именно.
- Твоя комната. Та штука, что там растет.
- А, тот крохотный росток! Да, я
- Крохотный росток?!
Миклош нахмурился.
- А что?
Король поднялся.
- Пошли. Посмотрим на этот твой крохотный росток.
Миклош последовал за ним, вниз по лестнице и в свои прежние покои. Ласло отбросил занавес, и Миклош ахнул.
- Во имя Богини!
- Да, - сказал Ласло. Он сжал руку Миклоша - крепко, но не до боли. - Миклош, еще раз спрашиваю: это ты сделал?
Миклош не без труда отвел взгляд от дерева. Внимательно изучил лицо короля и, глядя прямо в глаза брату, ответствовал:
- Ласло, я понятия не имею, что это такое или как оно здесь оказалось. Если я каким-либо образом к этому причастен, я не знаю, как.
Ласло кивнул.
- Хорошо. Я тебе верю. - Усмехнулся. - Хотя вынужден отбросить теорию, которая мне нравилась.
- Что это все я натворил? А почему тебе эта теория нравилась?
- Потому что я надеялся убедить тебя избавиться от него.
- Избавиться от него? А что, нельзя ни срубить, ни выполоть?
- Виктор выщербил об него свой меч. А вырвать корни не под силу никому, кроме Вильмоша. Мы не можем привести сюда толпу работников или установить технику, которая выкорчевала бы корни. А Вильмош почему-то не хочет.
- А что Шандор?
- Его чародейские фокусы, кажется, тоже на него не действуют.
- Хммм. Если хочешь, Ласло, я поговорю с Вильмошем. Мы с ним всегда были близки, возможно, я смогу его убедить
Ласло хлопнул его по плечу.
- Да! Спасибо, брат. Этим ты и правда поможешь.
- Так и сделаю, - пообещал Миклош.
Покинув комнату, они пошли обратно к Главному чертогу.
- Пока эта штука не уничтожена, - проговорил Ласло, - тебе в той комнате все равно не жить. Но граф Мордфаль отбывает, у нас освобождаются покои, я велю, чтобы их подготовили для тебя.
- Спасибо, Лаци. А где сейчас Вильмош?
- Со своими норсками, скорее всего. Ты его встретишь за ужином. Я собирался ужинать наедине с Маришкой, но раз теперь мы все вместе, не хочу откладывать наш первый семейный ужин за два года.
- Да, мне тоже не терпится.
- А, и - Мики, насчет этих двух лет
- Да.
- Я тоже прощу прощения. Той ночью, когда я вынудил тебя сбежать
- Не нужно говорить об этом, Лаци. Не надо. Я понимаю.
Король обнял брата за плечи, и так они вернулись в Главный чертог, избрав окольный путь, потому что винтовая лестница была слишком узкой, чтобы позволить двоим идти бок о бок.
Андора они нашли в Главном чертоге.
- Мне сказали, ты вернулся. - проговорил он. Миклош кивнул, и услышал назидательное: - В будущем мы ожидаем от тебя лучших поступков.