А я сам себе срок назначил и искупаю свои грехи вместе с тобой!
Не все же, кто воевал, идут в священники?
Им Бог судья. И мне. Мы попали в засаду, все погибли, я ранен, кругом враги. Тогда обратился к Богу. Если выживу, то буду помогать таким как сам. Чудо! Вертолеты, спецназ, госпиталь. Радист перед смертью успел передать точные координаты.
Разные у нас судьбы.
Как посмотреть. Зло принимает обличия разные!
Подставлять другую щеку?
Содеянного не вернешь. Наказание от людей ты скоро исполнишь. Душу надо обрести, полюбить Бога в себе, полюбить людей, полюбить жизнь! Бог есть любовь!
Сложно это, батюшка. Но буду думать над вашими словами.
Думал. Армянский поэт Исаакян напутствовал сына« Люби весь этот мир большой!» Последний год на зону стали приходить молодые здоровые наглые. О содеянном ими не жалели, хвастались этим. Как их любить?
Василий Иванович передачи получал редко, всегда брал себе только кружок копченой домашней колбаски. Такие кружки делали у него в семье, когда появлялось свежее мясо, мать набивала, а отец коптил. Ел понемногу, вдыхал аромат, надолго хватало, на душе теплело. В бараке об этом знали, но в этот раз двое новеньких стали потрошить передачу без разрешения, пока Василий Иванович снимал ватник. Барак притих.
Не подавишься? сквозь зубы спросил качка.
Ты что, старик, оборзел? угрожающе вставая, демонстративно откусил кусок.
Василий Иванович ударил в печень, коротко, беспощадно. Качок стал оседать, глаза закатились, остатки колбасы выпали на пол. Повернувшись, к его напарнику сказал.
Захочешь доестьбери зубами с пола, привыкай! Если рукой тронешь, то эту руку на делянке отрублю!
Встречал Василий Иванович и других людей, например Зверек. Прозвище от фамилииЗверев, но парень задиристый, вот и Зверек. Местный, срок за драку отбыл, но остался работать трактористом на трелевочнике. Василий Иванович помогал ему с трактором, опекал, почти в сыновья годился по возрасту Зверек. В их кампании был и третий, черный ворон. Прилетал, иногда подкормится и погреться, морозы стояли под сорок градусов. Ворон слушал разговоры, молчал, зря не каркал. Скрипел одобрительно и махал крыльями возмущаясь.
Отцу написал, что в село не вернется, мачехой стала родная сторона, западней! Отец Анатолий зовет работать при церкви истопником и сторожем, доверяет. О многом договорить надо.
На делянке оживление, новый вальщик положил одну елку на другую, пытался сбить большой сосной, помощник вилкой толкал сосну в сторону свисающей кроны. Порыв ветра крутанул крону и сосна «заплясала» на пне! «Бойся» испуганно закричал вальщик. Опытные лесорубы заворожено следили за деревомот него не убежать, а увернуться можно. В этот момент за спиной Василия Ивановича хрипло каркнул ворон, метнулся черной молнией от трактора. Зверек поднял щит, копался в моторе, не следил за происходящим. В два прыжка достал Зверька Василий Иванович, рванул за ватник и отбросил в сугроб. Сосна на морозе хрупкая, как стекло. С треском накрыла трактор, а огромный сук отломился и ударил Василия Ивановича в спину и ногу. Срок закончился, когда Василий Иванович еще лежал в больнице. Батюшка помог оформить документы, так что после выписки Зверек с невестой отвезли Василия Ивановича в церковь. В церковь переделали здание бывшего поселкового совета депутатов, приспособили маковку с крестом, колокол небольшой, обложили кирпичом, внутри отделали, освятили. Рядом стояла котельная с сараем для угля. В котельной комната для жилья, кухня и душ, на кухне даже стоял холодильник, а в комнате телевизор, шкаф, кровать, столик и пара табуреток. Догадался, что ребята постарались, поблагодарил.
Да что ты, Василий Иванович, за твое здоровье свечки буду ставить до конца жизни!
На «новоселье» не остались, зато пришел отец Анатолий.
Как самочувствие, Василий Иванович? с порога.
Поздоровались за руку, посмотрели в глаза друг другу.
Спина к непогоде ноет, и хромота останется, короче одна нога стала.
Нам уже на пятый десяток, кросс не бегать, заживет.
Достал из пакета графинчик кагора и поставил на стол.
Надо отметить порусскому обычаю.
В холодильнике нашлось, чем закусить, после второй стопки наладилась беседа.
Отец Анатолий, а почему вы мне помогаете? Что во мне особенного?
Мама Саши Зверева по всему поселку разнесла, что ты, Василий Иванович, хоть и убивец, но мужчина правильный! Сам изувечился, а ее сыночка спас от верной смерти! Значит, я в тебе не ошибся, грехи не молитвой искупаются в основном, а добрыми делами.
А кто знает, остался грех на человеке или нет?
Бог, конечно, через людей! В каждом есть Бог, каждый сам себе судья и грешник.
А ведь я хотел сам себя жизни лишить, а не того егеря застрелить, грех?
Думаю, и судья догадался, который не дал тебе высшей меры. Вот ты спросил, что в тебе особенного? Знаешь, я воевал. С начальником этого лагеря в разведку бы не пошел, а с тобой без оглядки!
Начальник лагеря рвач был известный. Квартира в областном центре, в районном, в поселке терем в три этажа. Жена работала в поселке бухгалтером, вся в соболях, золоте, бриллиантах. У обоих сыновей дорогие машины, старшего женил на дочери столичного генерала. Время было такое. Но чтото не срослось, год назад погиб казнокрад, несчастный случай на охоте. Хоронили с почестями, в областном городе. О нем говорили разное, то ли не поделился, то ли ктото из высокого начальства следы заметал.
В город на курсы поездишь на оператора котельной и на курсы шоферов, вон под навесом пикап ржавеет.
Да кто мне разрешит?
Нацелю на рясу ордена, пойду к начальствуне откажут! Оба рассмеялись.
Покатилась жизнь Василия Ивановича по иному руслу. Работал в охотку, помогал по ремонту, ездил на учебу. Приоделся, скромно, но все новенькое. Женщин пока сторонилсястеснялся хромоты. Обзавелся щенком овчарки, охрана лагеря отдала забракованного. Навещал его и черный ворон. Как нашелтолько Богу известно! В свободное время играл с Пиратом, так назвал щенка, когда тот устроил в его комнатке кавардак. А с вороном вместе обедали, в любую погоду открывал Василий Иванович форточку. Если забывал, то ворон забавно возмущался за окном. Осенью Василий Иванович получил удостоверение оператора котельной и водительское удостоверение. Пикап давно отремонтирован и покрашен.
Письмо из дома принес батюшка, сестра не знала нового адреса и отправила на старый. Отец, сказал, что ты в село больше никогда не приедешь, поэтому они с мамой продали дом, хозяйство, добавили сбережения и купили квартирку в городе. Отец настоял, чтобы оформили на тебя, сейчас так можно. Умер, сказались ранения фронтовые, ждал тебя. Маму забираю к себе, приезжай повидаться, документы и ключи тоже у меня.
Надо ехать, Василий Иванович! Захочешь остатьсядокументы пришлю! сказал отец Анатолий.
Не оглядывайся, батюшка, я вернусь!
Восемьсот километров, отдыхал только на заправках, но не успел. Мать умерла три дня назад, он еще и письма не получил. Сестра с мужем встретили хорошо, без обид. Семья состоятельная, дети выросли, ждут внуков. Всплакнули на могилке, помянули. Через день снова в путь. Город шумный, большой. Не успел оглядеться в квартире, звонок в дверь. Управдом, надо подписать бумаги, оплатить коммунальные платежи. Все подписал, оплатил коммуналку на полгода вперед, купил в магазине кагора, плавленый сырок. В квартире разделся, налил вина, залпом выпил, глядя на фото с ретушью, где отец с наградами и прильнувшая к нему мама. Вдруг прорвало, слезы полились рекой, рыдал со стонами и всхлипами. Пил и плакал, пил и голосил. Повалился на диван, забытье. Следующий день отдыхал, вечером познакомился с соседями, показал документы, оставил второй комплект ключей от квартиры, а поутру в обратную дорогу.
Въехал в поселок, когда уже стемнело, редкие огни плохо освещали улицы, но Василий Иванович их помнил, каждую лужу и ухаб. Церковь стояла на холме и подсвечена лучше. Последний поворот, подъем. Мимо, виляя по сторонам, пролетела легковушка, пикап вжался в обочину. Василий Иванович оглянулся, как этот лихач пройдет крутой поворот. Машина не вписалась в поворот, полетела с насыпи. Гдето на дереве озабоченно крикнул ворон. Ругая сам себя, Василий Иванович развернул пикап. Автомобиль лежал на крыше, смятая крыша заклинила дверцы, выбило только заднее стекло. Через него Василий Иванович и пролез в салон, где на водительском сиденье барахталась женщина, пытаясь освободиться от подушки безопасности. Опрокинув сиденье, он стал тянуть женщину наружу. Двигатель продолжал работать, в салоне резкий запах бензина.