Теперь уже из-за стола вскочил и Глеб.
А разве я хоть раз сказал, что его убили? Я просто сказал, что мне не нравится всё, что происходит после смерти Ваньки. Ты спишь и видишь, чтобы подвинуть нас в прибыли и выжать из акционеров.
Да я же вас и взял в эти акционеры. У тебя что, с памятью проблемы?
Ты взял нас тогда, потому что без нас ни хрена бы не смог сделать. Тогда мы были тебе нужны. Ты прекрасно знал, что мы не будем долго терпеть того, что ты единственный хозяин фирмы, которая на халяву досталась всем нам!
Во-первых: с чего ты взял, что фирма досталась мне на халяву; во-вторых: что значит «всем нам»? Всё было легально и я был единственным учредителем
Лёша, давай не будем! Глеб выставил безымянный палец в предупреждающем жесте. Ты же знаешь, к чему приведёт этот разговор. Ты прекрасно знаешь, за что каждый из нас имеет эти доли. Ванька, за то, что нашёл ключевых клиентов, Тимур, за то, что помогал нам отбиваться от блатных, и свою долю я заслужил по праву. Я так же, как и ты участвовал в создании этой конторы. Кто виноват, что Шпильман записал её на тебя
Тимур, который всё это время сидел с отвисшей челюстью, не веря, что это произносят друг другу в глаза некогда лучшие друзья, наконец-то пришёл в себя. Он тоже вскочил из-за стола и встал между ними, словно рефери в боксёрском поединке.
Парни, чё вы несёте? Вы хоть сами-то понимаете? У вас чё, крыши посносило? Ваньку не застрелили и не задушили. Он умер от инфаркта. Это доказано экспертизой и следствием. Что с вами происходит, парни? Вместо того, чтобы объединиться и подумать, как разобраться с этой дурой, вы срётесь друг с другом. Кстати, не так уж она и не права. Вы ей копейки заплатили. Добавьте, пока не поздно и весь этот сыр-бор прекратится.
Добавить?! Вся злость Лёхи теперь переместилась на Тимура. А ты хоть знаешь, откуда берутся деньги, как их зарабатывают? Хочешь добавить? Добавь из своих дивидендов!
Тимур молчал. Он смотрел на Лёху, взглядом собаки, которую ни за что ни про что ударил хозяин. Ударил в первый раз, но очень больно.
Снова включился Глеб. Теперь он встал на сторону обиженного товарища.
Да прав он, о чём разговаривать. Надо выходить на переговоры с этой дамой. Дать ей ещё столько же чтобы она успокоилась. И в карманы ты нам не заглядывай, твой карман гораздо шире оттопырен. Как бы не лопнул! В конце концов, мы все здесь учредители, давайте голосовать.
Это был первый серьёзный спор между ними. Нет, они и раньше много спорили. В «Моцарте», когда оценивали размер груди сидящих неподалёку красоток, или в бане, когда обсуждали в какой стране темпераментнее бабы. Это был первый за двадцать лет деловой спор, спор не друзей а соучредителей. Победили в этом споре Глеб и Тимур. Выиграли две поднятых руки против одной опущенной. Алексей с достоинством принял своё поражение и весь его внешний вид выражал полную невозмутимость, мол ничего личного Как бы там ни было, но пожимая друг другу руки в конце того совещания, все трое ясно понимали, что прежней дружбе настал конец.
10
Она чувствует, что увязла, погрузилась в эти отношения больше, чем это необходимо для выполнения задачи. Это самая большая сложность в её работе. Никогда нельзя предугадать насколько сильной будет реакция объекта. То, что она притягивает мужиков, как сильнейший магнит, ей давно известно, это её конёк. Но иногда ситуация зашкаливает, приобретает характер форс-мажора. Иногда случается так, что объект влюбляется. В её работе это является наивысшей опасностью. Влюблённый объект становится спрутом, который начинает обвивать её своими щупальцами, лишая всех степеней свободы, мешая действовать, рационально мыслить. Всё конечно зависит от силы спрута. Чаще всего, оторвать от себя назойливые щупальца не составляет труда. Сейчас не тот случай. Алексей обладает неимоверно сильными щупальцами, и его объятия будет разорвать довольно сложно.
Прошло уже пять дней с их жаркого тесного знакомства на письменном столе. Все эти пять дней они неразлучны как Шерочка с Машерочкой. Алексей не отпускает её ни на секунду. Он выхлопотал для себя и своей новой секретарши небольшой отпуск.
Из отеля они сразу же поехали в аэропорт, откуда улетели в Крым.
С прилётом на полуостров ничего не поменялось кроме обстановки вокруг. Они занимались сексом на такой же огромной кровати в таком же люксовом номере, только номер находился в пятизвёздочном отеле, расположенном в двух ста метрах от моря.
Три дня от моря ей доставался только шум и шикарная картинка в панорамном окне. Было жарко и номер, оборудованный кондиционером, покидать не хотелось. Еду и выпивку доставляли прямо туда, и уже к концу третьего дня номер превратился в свинарник. Алексей много пил, курил как паровоз и запрещал убираться в номере.
Я никого не хочу здесь видеть кроме тебя. На пять дней эта берлога только наша. Шептал он, дыша ей в ухо перегаром. Она уже устала от его неутомимости, но алкоголь поддерживал в нём силы.
***
Только на четвёртый день, она первый раз выкарабкалась из его щупалец, пока он спал. Она выходит из отеля, и полной грудью вдыхает пока ещё не разогретый солнцем прохладный воздух свободы. Ещё рано, и солнце только поднимается, освещая золотистым светом гладь спокойного моря. Утроэто то самое время, когда она сможет спокойно поплавать. На пляже ещё никого, а купальника у неё нет. Дорогущее цветастое платье от «Дольче Габана», которое Алексей купил ей прямо в аэропорту, мягко сползает на ракушечник, и она остаётся в своём любимом наряде. Только так она чувствует себя полностью свободной. Она быстро заходит в прохладную воду, и начинает плыть от берега, разводя в стороны солёную плоть, плавными движениями рук. Она наконец-то оказалась в своей стихии. Рыбка уплыла на волю.
Она может бесконечно плыть вот так, не спеша, к горизонту, по золотистой дорожке, которую ей указывает поднимающееся солнце. Думать не хочется. Хочется просто плавно двигаться в этой тёплой воде и наслаждаться утренней тишиной. Но мысли всё равно одна за другой залетают в голову, где выстраиваются в сложные конструкции.
Процветающая фирма, которая находится на пике своего развития. Четыре учредителя, они же четверо друзей, которые знают друг друга с молодых ногтей. У них много общих интересов и они все с одного поля. Ни один из них не является мажором. Все они парни из простых семей, которые добились того что сейчас имеют не благодаря родителям и связям, а за счёт своего трудолюбия и ясных голов. Лёша конечно выделяется из всех, и он является локомотивом, но всё таки каждый из соучредителей внёс свой вклад в развитие «Олимпа». Всё вроде бы хорошо, прибыль растёт, фирма занимает устойчивое положение на рынке. Открытых конфликтов между хозяевами нет и всё вроде бы прекрасно. Вдруг что-то идёт не так. Один скоропостижно умирает и ввся их дружба рассыпается как карточный домик. Дружбы больше нет, это точно. А что есть? Подозрения? Подозрения в том, что смерть Ивана не случайна. Убийство? Убийство, это интересно. Они допускают эту мысль. Когда два разных человека допускают одну и ту же оговорку, то это уже оговорка по Фрейду. Пусть эта оговорка была произнесена в равных для них и почти экстремальных условиях, в пьяном угаре , на пике экстаза, женщине, на вопрос которой нельзя не ответить, так как она сжимает в своих руках волшебную палочку. Осталось разговорить третьего. Глеб является инициатором её внедрения в компанию, значит, он тоже что-то подозревает. Конечно, в её задачу не входит раскрытие убийства и она должна всего лишь вскрыть возможные финансовые махинации. Её главной миссией является угон инсайдерской информации, которую она должна слить со всех носителей, в том числе личного компьютера директора. Но всё это ерунда. Она должна доказать Глебу, что он не там копает. Всё гораздо серьёзней чем он думает. Она примет активное участие в раскрытии этого убийства, она изобличит преступника, во что бы то ни стало!
Ева и не заметила, как за раздумьями миновала буйки и оставила позолоченный солнцем берег далеко позади. Золотистая дорожка, которой она придерживается, указывает путь к горизонту. Она будет плыть вдаль, пока её мышцы, наконец-то не насытятся привычной нагрузкой, пока не приведёт свою голову в порядок и не отдохнёт от компании Алексея.