Фушероль теперь не считал нужным держать в тайне ранее замалчивающиеся обстоятельства дела. Теперь общественность была информирована обо всем. Рукопись Даниэля появилась в печати. Один психиатр поставил диагноз и объявил убийцу шизофреником, а еженедельники перепечатывали интервью из «Криминалистики». Морис Латель, «критик и выдающийся автор детективных романов», тоже не был забыт. В архивах были найдены старые фото, на которых он вместе с Даниэлем присутствовал на приемах и коктейлях. Благодаря этому Морис попал в центр внимания общественности. Фонтевро торопило его: просили поскорее закончить находящийся в работе роман, чтобы заработать на бесплатной рекламе. Со всех сторон к нему сыпались заказы на статьи, но он не очень интересовался этой работой. Когда он писал, его мысли постоянно отвлекались. Он начинал думать о Даниэле, Кулонже, Дюпоне, Фушероле и чаще всегоо Валери. Теперь они виделись каждый день. Под предлогом защиты Валери он встречал ее после работы в шесть часов и шел с ней ужинать. Казалось, что ресторан он выбирал случайно, но на самом деле он тщательно обдумывал выбор. Затем он ехал с Валери домой и некоторое время проводил в ее обществе. Его визиты изо дня в день становились более продолжительными. Накануне он часами молча наблюдал, как она рисовала. Они все больше сближались друг с другом. Морис был счастлив, что Валери, по ее словам, не любила Даниэля.
Да, мой друг,сказал он Милорду,таковы наши дела.
Кот прыгнул на свое любимое кресло и, обосновавшись там, внимательно прислушивался к словам хозяина. Зазвонил телефон.
Хелло, Латель?
Да.
Это Фушероль. Вы мне нужны. У вас есть сейчас время?
Да.
Не могли бы вы сейчас подъехать к полицейскому участку во Вьевр?
Охотно приеду. Вы уже там?
Нет. Но сейчас выезжаю туда.
Есть что-нибудь новое?
Я все расскажу вам на месте.
Комиссар положил трубку. Морис был в страшном возбуждении. Очевидно, опять что-то произошло. До шести часов оставалось уже не так много времени, и на свидание с Валери он сегодня не успеет. Морис позвонил ей на работу и сообщил об этом. Через несколько минут он уже ехал в машине. Из-за облачного неба сумерки, казалось, наступили раньше.
Круглая лампа матового стекла, похожая на белую конфетку, приклеенную к потолку, освещала мрачную комнату участка. Трехцветный плакат на стене призывал молодежь идти на службу в полицию. Лейтенант полиции предложил своим посетителям два удобных стула, а сам, со знанием своей значимости, сел за письменный стол.
Здесь у меня результаты нашего расследования,сказал он, хлопнув по папке.Они в вашем распоряжении.
Фушероль прибыл сюда незадолго до Мориса и еще не успел ознакомиться с документами. С недовольным видом он сказал офицеру:
Сначала сделайте краткий обзор.
Расследование производилось до июня прошлого года. Точнее, до двенадцатого июня.
Точность, казалось, была неотъемлемой частью и свойством этого полицейского, который перед разговором, вероятно, внимательно просмотрел эти документы.
Пятнадцать месяцев назад, в воскресенье, после обеда во Вьевре случилось происшествие, взволновавшее весь округ. Некий Давид Шнеберг был убит на своей вилле около реки. Шестидесятилетний старик был владельцем кожевенного дела на площади Оперы в Париже. Со времени смерти жены он жил в одиночестве. Девушка-прислуга нашла его труп в понедельник утром.
Девушка не жила в его доме?
Жила. Но по воскресеньям она всегда уезжала к своим родственникам в Сен-Уан. Алиби было в порядке.
Время преступления?
По мнению судебного врача, в воскресенье между четырнадцатью и восемнадцатью часами.
Орудие убийства?
Тупой предмет, которым пробит череп.
Что за предмет?
Он не найден.
Мотив?
Неизвестен.
Вопросы Фушероля были краткими и немногочисленными. Они касались только существа дела. Комиссар предстал перед Морисом совершенно в ином свете.
«Почему, собственно говоря, он просил меня приехать?»подумал Морис. Оба случая, казалось, не имели ничего общего. Он не нашел ответа на этот вопрос и был вынужден ограничиться ролью слушателя.
Что-нибудь было украдено?спросил Фушероль.
Это не было установлено. Давид Шнеберг сам вел свои дела. Каждое утро он уезжал в Париж, а вечером возвращался во Вьевр. Возможно, он хранил у себя ценные вещи и крупные суммы денег, но этого никто не знал.
Его знакомые?
Он жил замкнуто и не имел друзей.
Любовницы?
Не было. После смерти жены он больше предпочитал выпивку.
Подозреваемые?
Свидетель видел поблизости неизвестного за рулем «Ягуара». Опознать его не удалось.
Разведя руками, полицейский выразил свое сожаление:
Убийство все еще не раскрыто.
Фушероль иронически посмотрел на Мориса.
Совершенно идеальное убийство или случайное стечение обстоятельств, благоприятных для преступника? Либо речь идет об особо интеллигентном убийце, либо ему просто повезло? В связи с этим случаем можно возобновить спор между убийцей и Морэ.
Морис промолчал. Лейтенант вежливо улыбнулся.
Хорошо,пробурчал Фушероль.Ну, перейдем к свидетелю.
Маноло Саншец, тридцати семи лет, испанский подданный, по профессии каменщик, проживает во Вьевре,читал протокол лейтенант.Женат, четверо детей, репутация хорошая. Здесь его показания, которые он дал в день обнаружения преступления.
Комиссар бегло просмотрел бумагу, отпечатанную на машинке, и протянул ее Морису.
Прочитайте это.
Показания Маноло Саншеца, сформулированные и записанные участковым полицейским, были сухими и бесстрастными.
«В воскресенье, двенадцатого июня, я вскапывал свой огород, расположенный на улице Ферье. В шестнадцать часов, когда работа была закончена, я сел на свой мотоцикл. Мне надо было заправиться горючим, и я поехал на заправочную станцию на улице Сакле. Когда я туда приехал, там заправлялся красный «Ягуар». Я очень интересуюсь спортивными автомобилями, а этой марки еще не видел. Ожидая своей очереди, я осмотрел машину. Я не обратил внимания на номер, но помню, что машина была парижская, так как номер заканчивался цифрами 75. Машиной управлял мужчина, и он сидел в тот момент за рулем. Я заправился и пошел в кафе. Там я находился около получаса, не больше, затем поехал домой. Когда я проезжал мимо дома Давида Шнеберга, то я еще раз увидел «Ягуар». Он стоял поблизости от ворот сада, и в нем никого не было. На заправочной станции я, правда, видел водителя, но не могу его описать. Если мне покажут его фото, то я его определенно узнаю».
И он узнал его?
Полицейский кивнул.
Да. Узнал вчера в газете. Саншецпоблизости. Позвать его?
Да, и сейчас же,ответил Фушероль и поднялся.
Полицейский подошел к двери и крикнул:
Маноло Саншец!
В комнату вошел темноволосый мужчина с мохнатыми бровями и обветренным лицом. На нем была тесная праздничная одежда.
Саншец,сказал лейтенант,расскажи, пожалуйста, комиссару то, что ты вчера вечером говорил мне.
Испанец с серьезным видом развернул газету, которую держал в руке, положил ее на письменный стол и проговорил с сильным испанским акцентом:
Мужчина в «Ягуаре» былвот этот!
Толстым опухшим пальцем он показал на портрет Даниэля Морэ.
Глава 13
Если бы флаг на плакате вдруг заколыхался на ветру, то Морис удивился бы не больше.
Это был он! Я могу в этом поклясться!уверял Саншец. Испанцу сказали, что он больше не нужен, и он покинул кабинет, исполненный достоинства. Он был вполне уверен в своем заявлении.
Комиссар закурил сигарету.
Ну, Морис Латель, как вы это объясните?
Морис вообще ничего не мог объяснить. Его мозг просто не работал. Не появись в газете сообщения о смерти Даниэля, каменщик, вероятно, никогда бы не увидел его портрета. Таким образом, убийство Даниэля дало возможность выявить его связь с другим убийством, случившимся более года назад.
Может быть, поэтому он в своих книгах всегда убивал?предположил полицейский.
Нелепость!возразил Морис.Разве не мог этот Саншец ошибиться? Возможно, здесь просто путаница?