Столько лет прошло, а день, когда Мариночка умерла, стоит перед глазами, как будто это вчера случилось. Вы, наверное, знаете, что у Марины с Кузьмичевой отношения не сложились. Кузьмичева ведь даже нашей начальницей не была, так, старший научный сотрудник. Только власти у нее было куда больше, чем у начальника. Как же, жена директора! Эта гадина все делала, чтобы Марине жизнь испортить. То начнет за дисциплиной следить, не дай бог Марине на пять минут опоздать, то распускает сплетни, что Маринамать плохая. Как будто не видела, как Мариночка о Яшеньке пеклась. Тяжело Мариночке было, только она не унывала. Работой очень увлечена была. Совсем над ней тучи сгустились, когда ее на конференцию в Германию, не в Восточную, в Западную, с докладом пригласили. Этого уж Кузьмичева пережить не могла. Естественно, что партком Маринину поездку зарубил. Разве можно было непроверенного человека в капиталистическую страну отправить? Мы, молодежь, считали, что партком отнесся к Марине предвзято. Она была честным советским человеком. Из комсомола она уже вышла по возрасту, тем не менее наш комсорг Гена Сомов пошел к Кузьмичеву просить за Марину. Он считал, что Марина может достойно представить нашу страну на международной конференции. Это тогда был весомый аргумент. Не знаю, о чем говорили Гена и Кузьмичев, но как-то так получилось, что в это время в кабинет к Кузьмичеву заглянула Марина. Секретарша Кузьмичева потом под большим секретом нам рассказала, что из кабинета вылетела совершенно белая Марина с криком: «Как Вы смеете! Я буду жаловаться! Я на Вас в суд подам!» За Мариной выскочил из кабинета Кузьмичев, секретарше показалось, что испуганный. Он кричал Марине вдогонку, чтобы она успокоилась, что она все не так поняла. Потом попросил Гену догнать Марину и дать ей успокоительного. Гена Марину догнать не сумел. Потом выяснилось, что она побежала к Смирнову. Он по ней сох, и она это знала, наверное, поэтому другом его считала. По мне, так скользкий он человек, Смирнов этот, флюгер. Куда ветер дует, туда и он. Через час мы узнали, что Марина скоропостижно умерла. Нам сказали, что от сердечного приступа. Слухи ходили, что она какие-то таблетки не те приняла, и у нее сильнейшая аллергия началась. Не знаю. Нам Кузьмичева строго-настрого запретила обсуждать Маринину смерть, премии обещала лишить. Мы, дураки, и молчали. Когда Кузьмичев умер, тяжело Кузьмичевой было от старых привычек отвыкать. В один момент стала как все.
Скажите, а Сомов жив? спросила Лиза. Почему-то у меня его в списке старых сотрудников нет.
Генка-то жив, на пенсии, на даче живет. Мы иногда с ним по старой памяти перезваниваемся. Ушел он из института после Марининой смерти. Не захотел дальше с Кузьмичевыми работать. Наивным был. Думал, в другом месте таких же Кузьмичевых нет. Телефончик его я Вам дам. Пригласите на юбилей, может, он и придет.
12
К Сомову Елена поехала с Георгием Викторовичем. От его услуг Лена отказываться не стала. Неохота было на электричке тащиться, все-таки на машине комфортнее. Георгий вроде не типичный такой начальник и на нее запал. Это она теперь и сама, без Лизки, видит. Не поймет только: она-то на него запала или пока еще нет? Иногда ей кажется, что да. Вот это ни в какие ворота не лезет!
Сомов оказался моложавым и умным старикашкой. Георгий начал разглагольствовать о юбилее института, вручил приглашение. Сомов засмеялся.
Это что же делается? Заместитель директора крупного института, лидера отечественной науки, сам ездит пенсионерам приглашения раздавать. Смешно. Мне Лида звонила, про Лену Полянскую рассказывала. Хвалила очень. Идемте чай пить. Вы ведь приехали узнать, что же тогда у Кузьмичева в кабинете было. Расскажу, хотя воспоминания не из легких. Марина ведь такая светлая была, и вдруг такая нелепая смерть. Вам же, наверное, все говорят, что Марина была талантливым человеком, была ученым от Бога, хотя тогда про Бога мы ничего не знали. Мне казалось совершенно неверным, что Марину на конференцию не пустили, и я по глупости пошел к Кузьмичеву объясняться. Как-то так получилось, что в кабинете мы оба стояли спиной к двери. Кузьмичев вел со мной разговор отеческим тоном, так сказать, наставлял молодое поколение. Большую часть времени он распространялся о той громадной ответственности, которая лежит на его плечах. «А знаете ли Вы, молодой человек, что отец Марины во время войны вошел в контакт с немцами? Его подозревали в предательстве, в мародерстве, в утаивании от государства материальных ценностей. Он целых семь лет провел в лагерях. Вы можете поручиться, что, будучи в Германии, Марина не войдет в контакт со старыми друзьями отца? Вы представляете, какой может быть скандал? Кроме того, мы должны принимать во внимание национальность Марины Яковлевны». Тут мы услышали шум за спиной. Я обернулся и, к своему ужасу, увидел Марину. Она стояла совершенно бледная. Я помню все, что она сказала, дословно: «Мой отецкристально честный человек, он, в отличие от Вас, прошел всю войну, онкавалер трех орденов Славы. Мой отец реабилитирован, он отбывал срок безвинно. Он никогда не крал государственных ценностей, а вот Ваша супруга Откуда у нее немецкая брошь? Я выведу Вас на чистую воду! Я буду жаловаться! Я подам на Вас в суд!» Потом Марина повернулась и убежала. Я был в шоке, поэтому упустил время. Кинулся за Мариной и опоздал. Думал, она побежала вниз, к выходу, а она побежала наверх, к Смирнову. Дальше Вы все знаете.
Георгий с Леной еще раз убедились, что все упирается в злосчастные ценности. Скорее всего, кто-то положил на них глаз, а они пролетели мимо. Не иначе. Надо искать, узнать бы фамилию доносчика. Ситуация с таблетками тоже непонятная. Никто не знает, откуда у Марины взялись таблетки. Все-таки что это было: несчастный случай или убийство?
За разговорами Георгий и не заметил, как они с Леной доехали до Лениного дома. Слишком быстро! Когда надо, ни одной пробки. Пришлось опять напроситься гулять с собаками. Лена заметно подобрела к Георгию. Он это чувствует. Лена искренне делится с ним своими мыслями и слушает Георгия непредвзято. Перестала искать в его словах подвох. С одной стороны, это хорошо, с другой стороныне очень. Георгию не хочется превращаться для нее просто в друга, в своего парня. Очень хочется, чтобы Лена разглядела в нем мужчину и влюбилась без памяти. Так же, как он влюбился в нее.
13
Георгий постепенно начал привыкать к новому месту работы. Он обошел все лаборатории и немножко познакомился с людьми, т. е., встречаясь с людьми на лестнице или в столовой, мог примерно представить себе, кто есть кто. Пришло время более внимательно познакомиться с научной работой. Самые яркие впечатления у Георгия остались от группы Полянского. Вместе с тем в памяти занозой сидела одна зависимость, которую ему показали в лаборатории. Она совершенно не вписывалась в представления Георгия о том, как должно быть. С этим надо было разобраться. В лабораторию Полянского Георгий зашел уже к концу дня. Он про себя чертыхнулся, потому что в комнате была одна Ирина. Но не отступать же?
Георгий Викторович, Вы что-то хотели? Чем я могу Вам помочь?
Ирина Константиновна, меня интересует одна зависимость, которую я у Вас видел. Может быть, я что-то напутал и не так понял. Но из уравнения, Георгий написал его на листке, следует, что зависимость должна быть монотонно убывающей, а у Вас она растет, причем немонотонно.
Уравнение Вы написали совершенно верно, начала Ирина.
Георгий покраснел. Конечно, уравнение он написал совершенно верно. За кого его эта Ирина держит? Все-таки он доктор наук и вообще ее начальник.
А Вы помните, в каком приближении написано это уравнение? Ирина слегка улыбнулась. В этом собака зарыта.
Позвольте, но ведь условия приближения выполняются практически всегда.
Вот именно, что практически. А Вы представьте, что в системе резонансно растет плотность, все идет в разнос, и уравнение становится уже неприменимым. Смотрите: вот точка резонанса, кривая резко идет вверх, потом система выходит из резонансакривая монотонно убывает, затем следующий резонанс
Это же потрясающий результат. Вы это публиковали? Почему я Ваших статей не видел?
Публиковать только начинаем. Очень долго провозились. Мозги набекрень вставали, но работа уж очень интересная.