Ну что ты, дурочка, меня отталкиваешь? прервал он один из своих поцелуев. Я же тебе нравлюсь. И ты мне очень нравишься. Нам будет очень хорошо.
Значит так! Даша резко вскочила на ноги. Хочешь со мной общаться, забудь о своих феодальных утехах. Если тебе это надо, обратись к кому-нибудь из своих подружек. Вон их сколько на кухне сидит, любая согласится. А я в постель лягу только с мужем. Понял меня?
Понял, Илья не ожидал такого яростного отпора и несколько опешил.
Дарья рванула в коридор, схватила сумку и выскочила за дверь. А Илья поплелся обратно к друзьям на кухню. Настроение было испорчено. Не то, чтобы он никогда не получал отказов, такое бывало, но, чтобы так резко и категорично, никогда. Он никак не мог понять такой бурной негативной реакции. Посидев немного из вежливости, он понял, что вся эта веселая кутерьма его уже не радует, и поехал домой.
Проснувшись на следующее утро, он вспомнил всю эту неприятную сцену, но на трезвую голову оценил ее совершенно иначе. А что, собственно говоря, произошло? Целомудренная девушка бережет себя для мужа. Это же хорошо. С одними гуляют, на других женятся. Может быть, Дашакак раз то, что надо, для создания семьи? Это даже хорошо, не надо беспокоится, что за время каких-нибудь длительных его отлучек из дома к жене начнет захаживать в гости какой-нибудь сосед. Ее даже можно одну отпускать на курорт, не страшно, рога не отрастут. И он стал иногда задумываться об их совместном будущем.
С Дашей он объяснился в этот же день. Извинился за свое поведение, сославшись на возбуждающее действие допинга. Обещал, что больше подобного не повторится и впредь он будет исключительно корректен. Попыток он и вправду больше не делал. Да, он встречался с ней, ходил по спектаклям, выставкам и концертам, иногда чмокал в щечку на прощанье, но не более того. Нет, конечно, он не записался в монахи. Периодически он знакомился и встречался с другими девушками. Но с тех пор одно правило было железнымникогда и ни с кем из родного института, чтобы Даша не узнала. Эти маленькие романчики на стороне ничего для него не значили, и он легко и быстро расставался со своими пассиями, пока те не начинали думать, что у них серьезные отношения. К концу следующего семестра он уже точно решил, что женится на Даше. До окончания института оставалось всего полгода, ждать недолго. Вот получат дипломы, и можно будет сыграть свадьбу. Избранница восприняла его предложение руки и сердца благосклонно, но без восторга. Такая реакция слегка обескуражила его, но Илья объяснил ее себе тем, что воспитанные девушки так и должны себя вести, а не виснуть на шее и визжать от счастья. Будущая супруга выдвинула только одно условиеона оставит в браке свою девичью фамилиюСкоба. Илью удивило такое решение, поскольку считал ее неблагозвучной. Но у Даши было иное мнениефамилия Погуляев звучала слишком двусмысленно и вульгарно, так что лучше оставаться со своей.
Свадьба была под стать реакции невестывсе чинно, спокойно и благородно. Родители невесты взяли инициативу в свои рукивыбрали невесте платье, заказали ресторан и определились с тем, кого надо пригласить. По этой самой причине практически никого из друзей Ильи на ней не было, лимит был выделен только на троих. А у Даши их просто не оказалось. Родители жениха, со своей стороны, тоже старались хоть каким-то образом, кроме спонсорской помощи, поучаствовать в процессе, но долго продержаться под натиском будущих родственников невестки не смогли и устранились. Мероприятие прошло по жесткому протоколуроспись, два часа на фото, три часа на банкет и все по домам. Даже тамада не нарушил его торжественностичитал нравоучительные стихи и вовремя предлагал поднять бокалы за всех присутствующих в порядке убывания их значимости, не более того. Все, кто по своей глупости или неосведомленности считал свадьбу радостным событием, были только счастливы побыстрей убраться восвояси.
Первая брачная ночь прошла не менее странно. Илья из личного опыта знал, что девушки бывают поначалу стеснительны и зажаты, ничего не знают и ничего не умеют. Чего-то подобного он и ожидал. Но с Дашей было совсем по-другому. Она просто разделась и легла в постель. Когда он начал обнимать и ласкать ее, она лежала не шевелясь, даже рук не подняла, чтобы обнять его. Когда же он перешел к основному действию, и тут ничего не изменилось. Даша была холодна, как голова чекиста. Но хуже всего было то, что она даже не пыталась это скрыть. Ей просто было все равно. Илья решил, что надо как-то исправить ситуацию, расшевелить жену и на следующую ночь попробовал уже более изощренные ласки. Но реакция его поразила.
Извращенец! оттолкнула она его. Делай, что там собирался, и давай спать.
Дашенька, что не так? Чем я тебя обидел?
Я не знаю, какой ты там порнухи насмотрелся, но это просто омерзительно!
Да я просто хотел тебе сделать приятное, растерялся и расстроился муж.
Не надо мне этого всего.
Как же так? А зачем ты тогда замуж выходила и для мужа себя берегла?
Чтобы ребенка родить. А заниматься этим просто так считаю развратом.
Господи! Что за пуританские нравы? В каком монастыре тебя воспитывали?
Не в монастыре, а в нормальной семье! Это ты, похоже, рос в борделе.
Что-то объяснять и доказывать было бессмысленно. Илья продолжал делать попытки разбудить в ней женщину, надеялся, что со временем ей это понравится, она войдет во вкус. Но нет, ничего не менялось. Так прошло два года. Но беременность не наступала, и Дарья обратилась к врачу. Выяснилось, что у нее бесплодие, и детей иметь естественным образом она не может. Врач предложил ей пройти процедуру ЭКО, но она категорически отказалась, считая, что все должно идти своим путем. После этого известия Дарья стала все чаще отказывать мужу в близости, не видя в этой возне больше никакого смысла.
Но это было только полбеды. Как-то незаметно и постепенно жена стала все больше и больше ограничивать свободу Ильи. Она по-прежнему плохо относилась к алкоголю, но если раньше она просто высказывала свое мнение, то теперь стала контролировать мужа и читать проповеди о вреде пьянства, которые иногда продолжались по несколько дней. Сначала Илья считал, что Даша просто заботится о его здоровье, но потом это стало его тяготить. Выпить бутылку пива перед телевизором во время футбольного матча стало в их доме федеральным преступлением. Он пытался поначалу как-то отстаивать свои права, но от этого она только еще больше заводилась, и тогда нравоучительная тирада превращалась в вынос мозга на целую неделю. Потом он понял, что проще уступить и промолчать, дома спокойнее будет. Не то, чтобы он заделался трезвенником, но в кругу семьи он не употреблял горячительных напитков даже на праздники. Но он нашел лазейкупоездки с друзьями на рыбалку или погонять на природе на квадроциклах. Даша его в таких поездках не сопровождала, считая их скучными и неинтеллектуальными. Илье этот экстрим тоже не очень был по душе, зато можно было оторватьсянесколько дней пить в хорошей компании и петь песни. Кстати, любительское пение жена тоже считала вульгарным и запрещала исполнение музыкальных номеров даже в душе или под работающий пылесос.
Друзья знали о том, в каких ежовых рукавицах его держат дома, и даже подсмеивались над ним. Как-то раз один из них рассказал анекдот:
«Была компания веселых друзей, которые часто собирались вместе, выпивали, посещали ночные клубы, смотрели футбол. И вот один из них женился. Прошло немного времени, и друзья опять встретились.
Ребята, а пошли в ночной клуб? предлагает один.
Ночной клуб? Нельзя в ночной клуб, говорит свежеиспеченный супруг.
Тогда поехали в кабаке посидим? предлагает другой.
Кабак? Нельзя в кабак, опять говорит женившийся приятель.
Ну, хоть дома посидим, пива попьем? предлагает третий.
Пиво? Нельзя пиво, снова отрицательно качает головой их приятель.
А ты вообще не жалеешь, что женился?
Жалеть? Нельзя жалеть».
Все посмеялись, в том числе и Илья, но друзья этот анекдот не забыли и звали за глаза своего приятеля «нельзя жалеть».
Дома после таких поездок он появлялся в таком помятом виде и с таким амбре, что сомнений не оставалось, чем он там занимался. Друзья при прощании подкалывали его: «Сейчас в тебя твоя Скоба вопьется». И были абсолютно правы. Скандал, обычно, был дичайшим. Илья оправдывался и говорил, что выпил совсем чуть-чуть и Даше просто кажется, что он не просыхал несколько дней. Но ее это мало убеждало, и она после длительной нотации наказывала его недельным молчанием. Мужа всегда это очень тяготило, но он продолжал вырываться периодически на свободу, потому что только в это время он был по-настоящему счастлив.