Жизнь потекла своим чередом. Но это было только внешне. На самом деле, все принципиально изменилось. Пока Варя болела, а Алла металась между ней и врачами, вдруг образовалась между ней и ребенком какая-то пуповина. Алла уже не могла воспринимать эту девочку, как дочку своей сестры. Это был ее ребенок. Он болел и умирал на ее руках. В тот момент только от нее зависела жизнь этого маленького существа. Это чувство невозможно забыть и изгладить в памяти, невозможно затереть бытовыми хлопотами. Алла все больше и больше сближалась с ребенком, а Мила все больше отдалялась. Младшая сестра иногда замечала, что Варя больше любит тетю, чем родную маму, но Алла не хотела обострять отношения и переводила разговор на другую тему.
Шли годы, Алла растила Варю, готовила ее к школеучила читать, писать, водила в разные кружки и секции. А Мила все устраивала свою жизнь. Вернее, она ее не устраивала, а просто плыла по течению. Все тот же самый инфантилизм. О будущем она просто не думала. А вы знаете, чем отличается ребенок от подростка, а подросток от взрослого? Все очень просто. Ребенок оперирует временным отрезком в один-два дня. Определение «на следующей неделе» или «через месяц» для него пустой звук. А слова родителей «На следующий год ты пойдешь в школу» не имеет никакой связи с реальностью. Мамы и папы, которые ругают своих детей и пророчествуют, что, если те будут плохо учиться, то будут после школы подметать трамвайные пути, попросту теряют время. Эти обещания полной страданий и мучений взрослой жизни вследствие безответственного отношения в учебе обречены на провал. Детей, на самом деле, пугает не будущность, а «Дед Макарка», который непослушных мальчиков и девочек ворует, сажает в мешок и уносит к себе в темный лес.
А чем же отличаются подростки от взрослых? У них временной период несколько больше, они уже умеют оперировать понятиями «через месяц», «через полгода», даже «через год», но понятия «в будущем» или «через пять-десять лет» у них еще нет. Когда родители советуют, какой ВУЗ выбирать, они приводят в качестве аргумента, чем потом придется в жизни заниматься их отпрыску. Но чадо интересует совсем не то. Ему понятнее и доступнее, что придется изучать, а не кем потом работать. Есть, конечно, исключениядети, которые хотят с детства стать учителями, врачами, космонавтами. Но таких меньшинство. Не о них речь.
Алла, думая, что перед ней не ребенок и не подросток, а взрослый человек, который осознает последствия своих поступков, все время говорила сестре, что надо подумать о будущем. Но фразы «молодость не вечна», «всегда найдутся те, кто моложе и красивее тебя», «не вечно же тебе щелкать ножницами» вызывали у младшей сестры рефлекторную глухоту. Мила основательно застряла в парадигме «шестнадцать», дальше вакуум.
Варя подросла и уже стала превращаться из подростка в девушку. Алла устала бегать по клиентам, открыла свой кабинет, чтобы принимать пациентов в одном месте, дополнила свою практику баночным массажем, изучила методы Риодараку и Фоля, а Мила все никак не могла найти того единственного, с кем счастливо проживет долгие голы и достойно встретит старость. Она периодически сетовала «К нашему берегу то гно, то щепки», но это была неправда. В ее фильтрации поклонников был какой-то изъян. Не ей только такие попадались. Это она таких выбирала. Алла, несмотря на практически отсутствие личного опыта, тем не менее, неплохо разбирающаяся в людях, периодически пыталась направить поток отсева в другое русло, но безуспешно.
Мила, ну чем тебе не угодил Коля? Хороший, спокойный, детей любит, зарабатывает хорошо, проводила профагитацию старшая сестра.
Он скучный, отвечала вяло Мила, качая ногой, сидя на табуретке в кухне, и рассматривая свой педикюр.
А тебе клоун нужен? Иди работать в цирковое училище. Их тамморе Лаптевых.
Да я не о том.
А о чем?
Хочется чего-то такогои Мила разводила руками, изображая вселенский объем, и мечтательно закатывала глаза к потолку.
Алле стало понятно, что опять все придется брать в свои руки. Варя уже большая, ей нужна своя комната, от родителей же досталась крошечная двухкомнатная квартирка. В одной из комнат жила она, в другой Мила с Варей. Можно, конечно, было бы продать это жилье, взять ипотеку и купить другое, побольше. Но это только теоретически. Почти все заработанные деньги уходили на аренду ее кабинета и Вариных репетиторов. Большую ипотеку не потянуть, а на маленькую можно взять только квартиру где-нибудь за МКАДом. Как тогда Варя будет добираться до школы? А школа хорошая, еле-еле удалось попасть. Не переводить же ребенка не пойми куда? Так что, выход одинвыдать Милу замуж. Но за кого?
Вариант подвернулся совершенно неожиданно. К ней на прием как-то пришла старушка с болями в шее. Алла поставила иголки и попросила посидеть спокойно минут десять. Бабуля сидела неподвижно, но рот у нее не закрывался. Она рассказывала про свои болячки, про одинокую жизнь, позабывших о ее существовании родственников, покойном муже и многом другом. В конце она спросила, не может ли та приезжать к ней на дом? Она уже пожилая, добираться до кабинета ей тяжело. Алла решила было уже отказаться, но пациентка была такой милой, да еще была готова оплачивать сеансы в двойном размере, так что передумала и согласилась. Жила Елена Борисовна не где-нибудь, а в Романовом переулке, в двух минутах ходьбы от Кремля, одна в огромной четырехкомнатной квартире, полностью заставленной антиквариатом. Старушка явно не бедствовала, но была очень одинока. Из всей родни ее навещал только внучатый племянник Илья и то не чаще двух раз в месяц. Сказывался дефицит общения, и Елена Борисовна плотно присела Алле на уши. Рассказала всеи про свою жизнь, и про отца-художника и его друзей, и про дальних родственников. В том числе, и про Илью. Показала несколько альбомов с фотографиями, подробно описывая истории жизни всех изображенных на снимках людей. А еще про то, что собирается подарить эту квартиру и дачу в Малаховке любимому племяннику, чтобы после смерти в имущество не вцепилась родня, которая ее и знать-то не хочет.
Вот тут и родился у Аллы план. Зная, что в тот день в гости к старушке приедет Илья, она прихватила с собой Милу. Елене Борисовне она объяснила, что сестра с ней зашла исключительно потому, что они вместе после этого собираются пойти на выставку в Кремле. Хозяйка только обрадовалась. И Мила ей очень понравилась. Такая хорошенькая, как куколка. Алла немного боялась, что сеанс закончится и надо будет уходить, а Илья так и не появится, но Мила ей невольно подыграла. Сестра увидела в одной из витрин большое количество маленьких забавных фигурок и поинтересовалась, что это такое. Елена Борисовна расплылась от удовольствия и стала рассказывать, как ее дед и отец всю жизнь собирали коллекцию нэцкэ. Очень сетовала хозяйка при этом на современную безграмотностьлюди собирают крошечные фигурки, тратят на них безумные деньги, покупают их на международных аукционах, гордятся своими коллекциями, но даже не понимают разницы между нэцкэ и окимоно, хотя это же так очевиднонэцкэ носили на поясе и в них всегда было отверстие для шнура, окимоно дословно означает «поставленная вещь», то есть крошечная статуэтка, не более. Она аккуратно доставала с полки одну фигурку за другой, ставила на небольшую подставку, чтобы можно было ее рассмотреть со всех сторон, и подробно сообщала, кто мастер, в каком веке она была сделана, и какой глубокий смысл вложил в нее мастер-резчик. Алла из вежливости один раз позволила себе тактично напомнить, что, вроде как, им пора уходить. Но Мила действительно с интересом слушала хозяйку, внимательно рассматривала фигурки и даже что-то спрашивала. Старушка решительно сообщила, что их поход в музей никуда не денется, туда можно наведаться и в другой раз, так что лучше пусть Алла сходит на кухню и сделает всем чай, пока она знакомит милую гостью с коллекцией.
Именно в тот момент, пока Алла отлучилась по хозяйству, и пришел Илья. Она выглянула только на минутку, чтобы представиться и предложить сделать чай и ему, дальше она в процесс вмешиваться не стала. Судя по тому, что рассказала Елена Борисовна о внучатом племяннике, Мила теоретически должна была ему понравится. Риск, что из этой затеи ничего путного не выйдет, конечно, был, но, с другой стороны, а чем она рисковала? Когда Алла же вошла с подносом в комнату, Илья уже поедал ее сестру глазами, но та не обращала на него внимание, поскольку вся была поглощена созерцанием предметов японского прикладного искусства.