Оказавшись за рулем, Дмитрий немного расслабился и сказал, что и представить не мог, что частным сыском могут заниматься такие красотки. Мне это слово ужасно не нравится, особенно, когда его применяют по отношению ко мне.
Если ты думаешь, что сделал мне комплимент, то я так не думаю, сухо сказала я.
Он заинтересованно взглянул на меня:
Тогда извини. Просто слово красавица мне кажется слишком напыщенным. Но ты ведь действительно очень красива. Я промолчала, и он после небольшой паузы спросил: Так лучше?
Я рассмеялась:
Пожалуйста, впредь воздержись от любых комплиментов. У нас чисто деловые отношения.
Я ни на что большее и не претендую, ответно рассмеялся он.
Дмитрий подвез меня к офису, где мы тепло распрощались, договорившись созваниваться в любое время, если в том будет необходимость.
Макс объявился только в шесть часов:
Умираю, слабым голосом прошептал он в трубку, и не только от усталости, но и от голода.
Я на него сразу напустилась:
Зачем ты так надрываешься? Никакой срочности нет. Преступление произошло восемь лет назад, так что несколько лишних дней ничего не изменят.
Оказывается, изменят. Следователь, по запросу которого прислали дело Климова, сказал Максу, что больше трех дней на ознакомление с делом дать не может. У него какие-то проблемы с начальником архива, а тот через три дня вернется из командировки. А в деле была куча томов, так что Максу придется забыть об отдыхе в ближайшие дни. Я кратко рассказала о своей встрече с Климовым. Ему не понравилось, что мы вместе обедали, но заострять на этом внимание он не стал и сказал, что сейчас сходит куда-нибудь перекусит и вернется в архив.
Я выдержала в офисе до семи часов и, придя домой, сделала легкую уборку, потом приготовила ужинподжарила любимые котлеты Макса из трех сортов мяса и потушила овощи. Я так устала, что едва смогла отдать должное своей стряпне, после чего отправилась в ванную. Макс появился уже в одиннадцатом часу, с покрасневшими глазами и не в лучшем настроении.
Расследование велось кое-как, сказал он, усаживаясь за стол, а защита и того хуже. Такое впечатление, что собрались одни дилетанты.
Разве ты не можешь раздобыть копию дела? поинтересовалась я.
Макс с возмущением ответил, что цифровой копии нет, а самостоятельно копировать тысячи листов некогда, да и никто ему этого не позволит. Спасибо, что разрешили хотя бы ознакомиться. Увидев котлеты, он сразу преобразился и, пылко поблагодарив меня, приступил к ужину.
Глава четвертая
Дни летели незаметно. Мы с утра до вечера были заняты работойМакс изучал дело Климова, я наводила справки обо всех, причастных к нему, а в четверг мы посетили его очередного приятеля. Благодаря такой напряженной загрузке несанкционированные мысли о моих чувствах к Максу несколько потускнели, и наша личная жизнь вернулась в привычное русло. Я с нетерпением ждала вечера пятницы, чтобы встретиться с Машкой. В разговоре по телефону она показалась мне непривычно серьезной, и я не знала, чего ожидать. Машка очень оптимистичный человек, старается не зацикливаться на неприятностях, отчего иногда кажется мне легкомысленной и неглубокой. Она, в свою очередь, считает меня мрачной и закомплексованной личностью, которая не умеет радоваться жизни. Хотя бы отчасти она права. Однако такая оценка друг друга не мешает нам дружить уже много лет.
Вечером Машка появилась в нашей конторе. Макс всегда относился к ней с симпатией и любил побалагурить.
Ну что, Марья, присмотришь за моей женой, пока я буду пополнять наш бюджет? намекнул он на предстоящую игру в преферанс.
Насчет пополнения бюджета не уверена, отозвалась Машка, но за твоей женой присмотрю, у меня не забалуешь.
Она отвечала вроде бы шутливо, но я чувствовала, что ей не до шуток. Что же случилось? Неужели Денис опять вспомнил свою прежнюю любовь? Несколько месяцев назад из-за этого они оказались на грани разрыва. Впрочем, он вроде бы этот вопрос для себя решил в пользу Машки, а она сделала вид, что ни о чем не догадывалась. Такое поведение для нее совсем не типично. У меня много приятельниц, но настоящая подруга только одна. Я всегда знаю, что во всем могу на нее положиться, и что для нее мои дела важны не меньше, чем собственные. Это дорогого стоит. Я так распереживалась из-за подруги, что о своих проблемах забыла.
Куда пойдем? спросила я. В кафе или ко мне домой?
Давай к тебе, не хочется всякой суеты. Устала.
Это заявление было столь необычным, что я разволновалась не на шутку. У Макса встреча с друзьями была назначена позднее, так что, распрощавшись с ним, мы отправились на Херсонскую, по пути заглянув в магазин. Мы молча вошли в квартиру. Я подогрела котлеты с овощами, Машка нарезала салат, и за это время мы почти ни слова не сказали друг другу. Только сделав глоток мартини, она произнесла:
Кажется, я больше его не люблю.
Я ожидала услышать прямо противоположное, что Денис опять смотрит налево, но в Машке была уверена на сто процентов, ведь она боготворила мужа!
Что он опять учудил? спросила я.
Ничего. Говорит, что любит и хочет ребенка.
Но ведь и ты хочешь ребенка!
Теперь не уверена.
Это было что-то немыслимое. Машкины чувства всегда казались мне преувеличенными. Может, и сейчас она преувеличивает? Просто устала и за что-то обиделась на Дениса, и ей кажется, что любовь ушла. Я донесла до нее свои мысли, но она не согласилась: «Понимаешь, говорила она, теперь я смотрю на него и вижу совершенно чужого человека. Даже понять не могу, как мы целый год прожили вместе. Ты же знаешь, прежде у меня ни с кем таких длительных отношений не было, да еще официальных». Затем стала всхлипывать: «Не думала, что я такая злопамятная. Но не могу простить измену, не верю ни одному его слову. Больше не хочу так жить». Я ощущала ее боль, как свою собственную, и мне были понятны ее терзания. По счастью, у нас с Максом так далеко не зашло. Он не кажется мне чужим человеком, он мне очень дорог, и подчас я испытываю к нему нежность и даже нечто большее. Хотя
Я и не заметила, как стала рассказывать Машке о своих проблемах. Я замкнутый человек, редко раскрываюсь. У меня внутри будто стоит фильтр, через который я пропускаю информацию собеседникам. Причем, для каждого свой фильтр. Я это делаю неосознанно, но если хорошенько подумать, то ту или иную плотность этого фильтра для тех, с кем общаюсь, можно объяснить. Одним я не слишком доверяю, про других считаю, что они не смогут что-то правильно понять, перед кем-то не хочу выглядеть дурой, кого-то не хочу расстраивать. В общем, полностью не раскрываюсь ни перед кем, даже перед лучшей подругой. Сейчас я признала, что не делала этого потому, что считала ее недостаточно глубокой для того, чтобы понять мои тонкие и уникальные чувства. Но ничего особо тонкого и уникального в них нет! Сейчас Машку терзают похожие проблемы.
Я даже не подозревала, как это здоровоизлить душу близкому человеку. Боже, ведь столько лет одиноко копошилась в своей скорлупе, обрастая всевозможными комплексами! Мои сомнения оказались напрасными, Машка очень хорошо понимала меня. Да и как могло быть иначе? Через час мы уже расправились с первой половиной бутылки мартини и приступили ко второй. Слова лились из нас непрерывным потоком, мы не перебивали друг друга, а просто передавали эстафету из одних уст в другие. И мы ничего друг другу не советовали, лишь выплескивали накопившееся на душе. Казалось, этому конца не будет, но в двенадцать часов Машка, несмотря на мои уговоры, вызвала такси.
Завтра утром Денис вернется из командировки и не застанет меня дома. Представляешь?
Услышав это ее «представляешь?», впервые за сегодняшний вечер, я немного расслабиласьМашка на пути к выздоровлению. Хотя, как знать. Однако, когда дверь за ней закрылась, воодушевление меня покинуло, и стало не по себе. Зачем я ей столько наболтала о наших отношениях с Максом? А если она как-нибудь проявит свою осведомленность? Ведь она такая открытая и непосредственная! Похоже, без своей скорлупы я чувствовала себя неуютно. Отголоски этих сомнений оставались со мной все выходные, и Макс с тревогой посматривал на меня:
Милая, что случилось? Машка чем-то тебя расстроила?
У нее большие проблемы с Денисом, отвечала я. Я за нее переживаю.