Я уже не ребенок, Донна, прервал ее Хассет. Насчет изначальных Лжи и Правды у нас в клане тоже немало легенд И я прекрасно вижу, когда люди чего-то не договаривают. Просто скажи мне, что это было.
Осколки никогда не сталкиваются и не рассыпаются в прах, сказала Донна и самодовольно улыбнулась при виде замешательства королевского сыщика, самой историей своего клана лишенного возможности слышать и видеть мир в его целости. Я сказала тебе больше, чем могла, боевой маг Хассет.
Она бросила на него почти надменный взгляд, развернулась и величественно поставила ножку на первую ступеньку дубовой лестницы, ведущей на второй этаж. Хозяин постоялого двора явно не бедствовал, чем в немалой степени был обязан проводнику Донате-Тал-Линна и ее коллегам. Дуб в этих краях встречался редкона горных склонах росли древесные карлики, а вокруг раскинулся мрачный и сырой хвойный лес.
Хозяйка тебе благоволит, а Хассет? не вовремя подошедший Кведбер панибратски хлопнул его по плечу. Пойдем, не твоего полета птица, что поделаешь, хохотнул он.
Светлый господин Хас-Сеттен подавил желание вытянуть из брючного ремня скользкую как угорь удавку и накинуть ее на шею старшему охраннику. Он глубоко вздохнул и, улыбаясь со всем дружелюбием, на какое был способен в эту минуту, поплелся за ним в общий залвыпивать с братьями по оружию.
Связанная обетами своего клана Донна сказала не все. Но достаточно, чтобы Хассет понял: произошло нечто из ряда вон выходящее. Взорванные миры пришли в движение и столкнулись. Некоторые, возможно, разрушились, сделав туманные переходы еще более сложными и извилистыми. Он поперхнулся очередным глотком терпкого темного пива, ощутив всем телом ледяное дыхание Хаоса.
«Мрачная эпоха, предсказанная мудрецами как предтеча единения, подумал Хассет, рассеянно прислушиваясь к застольным разговорам, которые сегодня ночью звучали намного тише обычного, эпоха легенд, как величают ее наивные жители Соединенного Королевства. Если оживет хотя бы треть всех тех сказаний, что я слышал за свою жизнь, миру придет конец. Кому будут служить тогда королевские ищейки»?
Свет факелов отражался в оконных стеклах, восстановленных мастером-строителем и парой рукастых плотников, случайно оказавшихся в числе постояльцев. Есть ли еще что-то там, в вечной ночи, за призрачной световой границей, хранящий постоялый двор?
Поймав удивленный взгляд кого-то из товарищей, он поднял кружку повыше и энергично кивнул в ответ на сермяжную истину вроде «живы будемне помрем, а как не помрем, так и разбогатеем», в очередной раз прозвучавшую над столом. К счастью, охранники каравана, с которыми Донна не первый раз ходила за грань миров, не пили в походе ничего крепче пива, чтобы не расходовать силы на заклятия трезвости и борьбу с похмельем. А в более-менее трезвом виде они были ничего. Хас-Сеттен не раз ловил себя на том, что относится к этому закаленному в походах, шумному, хвастливому и задиристому племени с немалой долей симпатии. Наставники клана королевских ищеек не просто так выбрали для молодого сыщика роль вольнонаемного боевого мага, в проницательности им не откажешь. Хассет тряхнул головой и включился в общий разговор о героических походах и женских прелестях.
Следующие две недели обошлись без происшествий, если не считать удлинившихся пеших участков пути и пары ночевок под открытым небом. После ночного дрейфа осколков, перекроившего реальность, Донна с особой тщательностью выбирала места для пересечения призрачных границ.
В карту Бессателя теперь оба они: и проводник, и ищейка заглядывали с опаской. Даже у Донны начиналось что-то вроде головокружения и боязни открытого пространства, когда она слишком долго вглядывалась в искаженную географию взорванных миров, все еще медленно смещавшихся.
Охранники занимались рутиной: наводили порядок в самом караване, проверяли подозрительные постоялые дворы и гоняли на незаселенных осколках любопытную нечисть, среди представителей которой попадались весьма кровожадные и недружелюбные экземпляры.
К концу второй недели как-то так само собой получилось, что количество путников существенно сократилось, и Донна поймала уважительный взгляд Хас-Сеттена. Для проводника она провернула это крайне ловко. Сам Хассет вроде бы все время был на виду, но Донна не сомневалась, что он успел обшарить в поисках следов и зацепок все измерения, встретившиеся на пути. Однако, делиться информацией он не спешил.
По истечении двух недель караван достиг Вересковой Долинынебольшого осколка с единственным городом и живописными деревеньками, разбросанными по округе. По такому случаю местные жители устроили настоящий праздник и до глубокой ночи прославляли отважных путешественников, клан королевских проводников и светлую госпожу Донату-Тал-Линна.
Отсюда я поверну назад, сказала Донна Кведберу, глядя как разворачиваются у городских стен пестрые шатры будущей ярмарки. Отдыхайте и набирайтесь сил. Хас-Сеттен, ты идешь ос мной.
Хассет не без сожаления оторвал от себя двух девиц, которые висели у него на шее на зависть менее успешным соперницам. Его восхищали нравы, царившие на дальних рубежах человеческого мира. Здесь свежая кровь ценилась почти так же высоко как в темных княжествах, но добывали ее наиболее приятным из всех способовс помощью деторождения от заезжих жителей королевских Провинций. Истомившиеся в походе торговцы и боевые маги как правило не возражали.
Донна с Хассетом ушли на рассвете, до того как Вересковая Долина превратилась в шумный балаган. И потянулась вереница ходов темных и узких, полнящихся сырым сумраком, потусторонними иссушающими ветрами, звездными провалами и туманомтаким плотным, что слезились глаза при попытке рассмотреть в нем что-либо, кроме пылающего медальона клана королевских проводников.
И поплыли мимо взорванные миры, энергии которых не хватило, чтобы дать жизнь племени людей. Их одичавшие обитатели хихикали и болтали бессмыслицу, скользили в прозрачных водах, вздыхали в топких болотах, хлопали неуклюжими крыльями, перепрыгивая с одной корявой ветки на другую, шуршали чешуей в глубине скальных расщелин.
Временами Хассет, ни к кому конкретно не обращаясь, заводил с ними разговор на странном наречии, представлявшим собой смесь слов и заклинаний, и разлетались от него во все стороны десятки неспокойных ветерков.
Временами слышались Донне горькие вздохи бессилия, когда тяжелый взгляд древних чудовищ, утративших силу и разум, упирался в Хас-Сеттена, демонстративно выходившего вперед.
После полудня они устроили первый привал на плоской как блюдце безжизненной равнине, в центре которой бил на высоту двух этажей белопенный кипучий фонтан. Над ним навечно застыл ярко-синий глаз голубого неба, и падал к основанию фонтана дрожащий круг солнечного света.
Водный эндемик, такие нечасто встречаются, сказала Донна и опустилась на землю, стянув назад капюшон плащасерым цветом она сегодня уже была сыта по горло.
Хассет молча кивнул, и не снимая одежды, шагнул в солнечный круг, ловя руками редкие капли, долетавшие до земли. Падавшая вниз струя кипела водяной пылью и исчезала на высоте в полтора человеческого роста, но все равно ощущение было приятным, словно он встал под прохладный душ возле лавандовой клумбы.
Он нравится мне больше, чем каменная голова, которая вращает на тебя глазами и жалит остатками древних заклятий, признался Хассет, присев рядом с Донной, которая задумчиво пересыпала черно-кристаллический песок и перекатывала в ладонях оплавленные комочки полупрозрачного кварца, рассыпанные вокруг фонтана.
Что тебе рассказал тот проводник, что завел сюда королевского сыщика Тис-Аллера? Почему он его оставил? поинтересовался Хас-Сеттен.
Ничего не рассказал.
Донна, отряхнула руки, растянула между ладонями туманную полоску, резко хлопнула в ладоши и посмотрела на напарника, который разлегся на кристаллическом песке, закинув руки за голову, и несколько минут наблюдал за кипящей струей, с шипением вырывавшейся из грунта.
Донна, скажи мне. Нас подставляют, наконец, решился он.
Бессат-Эсс-Кассель?
Больше некому. И ты, и я получили задание от него напрямую, без посредников. Тебе он не открыл правды. А меня выбрал, потому что в клане меня никто никогда не хватится. Бессатель ждет от нас только одноговзаимного недоверия и провала миссии. Мы можем возвращаться хоть сейчас и не тратить здесь силы и время, светлая госпожа Доната-Тал-Линна.