Благодарю, он вновь вытянулся и резко кивнул, после чего быстрым шагом направился к поезду, к вагонам, рядом с которыми лежали немногочисленные мёртвые тела тех солдат, которые погибли самыми последними уже после остановки состава.
Чегось это он задумал? пробормотал Прохор.
Увидишь. Нам это не навредит, не волнуйся.
Подойдя к вагону, немецкий капитан достал из кобуры пистолет, поднёс его к виску и спустил курок. На хлёсткий звук пистолетного выстрела оглянулись все, оценили картину, кто-то пожал плечами, кто-то что-то казал товарищу рядом, после чего работа вновь закипела.
Хоть и враг, но солдат, только и сказал Прохор.
Вскоре все работы были завершены. Снятые гусеницы и катки были закреплены на броне танков. На них же активированы дополнительные облегчающие амулеты, чтобы феям было проще с транспортировкой.
Уходим! Отряд зачистки, здесь всё спалить дотла! громко крикнул я.
Дело происходило поздним вечером. К тому моменту, когда немцы подняли тревогу, окончательно стемнело и найти нас в лесу сало невозможно. Хотя гитлеровцы очень старались, отправив несколько воздушных разведчиков. Наездникам на грифонах, которые кружили над нашей колонной, очень хотелось спустить этих гадов с небес на землю. Но я запретил.
Больше всего проблем доставила переноска танков в лесу. Деревья слишком тесно росли друг к другу, а трофеи оказались слишком внушительными. Очень часто приходилось останавливаться и рубить стволы, а затем их оттаскивать в сторону. Феи вымотались так, что по прилёту в лагерь они упали на землю, как листва с осенних деревьев, и замерли там без движений. Другим летающим малявкам, которые несли дежурство в Цитадели, пришлось на руках разносить своих соплеменниц по их домам-деревьям.
Захваченные танки я поставил недалеко от озера. Там им соорудили навесы из жердей и досок и оставили в покое. Их время наступит позже.
Наверное, стоит рассказать про обстановку на фронте, который с недавних пор проходил совсем рядом с моим лесом. Немцы создали очень плотную линию укреплений вдоль дороги от Лепеля до Полоцка. Оба города были превращены в мощные оборонительные очаги за короткий срок. Еврейское гетто и два лагеря с пленными красноармейцами и местными жителями были расформированы и отправлены далеко на северо-запад в местечко Шарковщина. Там по данным моих разведчиков уже имелись два гетто на окраине посёлка. За прошлую осень и минувшую зиму гитлеровцы в них уморили не одну тысячу мужчин, женщин и детей.
С южной стороны моих лесов немцы не стали делать сплошной линии. Вместо этого создали крупные опорные очаги в самых удобных местах и пустили частые патрули между ними.
Красная армия прочно закрепилась в Витебске. Немалую роль в этом сыграл я, фактически закрыв город почти с двух сторон и забрав на себя огромные силы врагов. Немцы наседают на Витебск с юга, севера и частично с северо-запада. Там, где ещё сравнительно недавно был партизанский край, сейчас всё кишело солдатами в фельдграу.
Под моим контролем оказался лесисто-болотный край в виде треугольника с вершинами Витебск, Лепель и Полоцк. Этот треугольник почти пополам рассекала Западная Двина. Наибольшая концентрация моей дружины находилась в районе Цитадели, от дороги Лепель-Полоцк до Двины, от Горян до Бочейково. В зоне треугольника находилось несколько деревень и хуторов. На текущий момент население там сильно уменьшилось. Но уже с конца апреля люди стали прибывать в них. Многие из новых жителей были те, кого согнали немцы с родной земли во время создания новой линии фронта. Разумеется, там были всегражданские, дезертиры ещё с сорок первого года, еврейские беглецы из тех, кто до сир пор избежал ловчих сетей гитлеровцев, немецкие агенты. В каждой деревне и хуторе уже побывали мои подчинённые и разъяснили что к чему. Ничего конкретного не сказали, кроме того, что любой немецкий пособник будет казнён на месте. То же относилось и к преступникам. Чуть позже, например, летом стоит покрепче взять эти поселения в свои руки.
Зачем мне это? Всё просто: я хочу стать, если не правителем небольшого баронства, так хотя бы наместником треугольника. Немного подумал и решил, что даже согласен принять над собой власть Москвы в некоторой степени за такую возможность. Вроде как Сталин очень умный человек и вполне дойдёт до мысли, что не стоит приказывать то, что я не выполню. В свою очередь я могу обещать, что не буду часто делать то, что не понравится властям страны. Увы, совсем уж без таких экзерсисов не обойдётся из-за специфики моих занятий и разницы менталитетов.
«Но лучше отделить это кусок земли, как независимую территорию. У СССР земли полно, не обеднеют», помечтал я. Но тут, опять же, всё упиралось в характер Сталина. Не тот он человек, чтобы отдавать кому-то просто так свои земли. К тому же я совершил лёгкую ошибку, когда делал больше необходимого для пользы СССР. Русские поимели с меня на порядки больше, чем я с них. И это дало им ложную мысль, что на моей шее можно и дальше кататься. Отсюда и растут ноги наглости Шелехова, приведшей к нашей с ним конфронтации.
Впрочем, об этом пока рано говорить.
Глава 3
Здравствуйте, товарищ Киррлис.
Здравствуйте, Аристарх Ильич, ответил я на приветствие гостя.
Аристарх Ильич Швиц оказался новым послом из Москвы ко мне. Невысокий сильно пожилой мужчина с морщинистым лицом, седыми волосами и крупными залысинами. Но аура у него была очень хорошая. Не без чёрных пятен, конечно, но у кого их не бывает на седьмом десятке лет? Швица с его сопровождающими встретили мои патрульные на другом берегу Двины. Пять бойцов НКВД, вооружённых до зубов, и сам посол, который пришёл в галифе и гимнастёрке без знаков различия. Только на серой фуражке краснела маленькая рубиновая звёздочка с серпом и молотом. Оружия у него не было, даже ножа на поясе или за голенищем сапог. Возможно, что-то имелось в чемодане и большом вещевом мешке, с которыми он прибыл ко мне.
Я от руководства страны с просьбой восстановить прежние отношения.
С просьбой?
С просьбой, подтвердил он. Конечно, когда меня готовили, то подразумевалась иная суть. Но я смею считать себя не настолько глупым, чтобы передавать слова тех людей. Их не иначе как требованиями можно назвать.
Хорошо, что вы всё правильно понимаете. Вы есть хотите? Пить? Сходим в трактир, там перекусим и поговорим, предложил я.
Не откажусь. А мои сопровождающие?
О них уже позаботились. Или хотите, чтобы они присутствовали при нашем разговоре? Мне всё равно так-то, пожал я плечами.
Не обязательно. Главное, что с ними всё хорошо.
У Петра Ильича было малолюдно, тихо и прохладно. Последнее особенно было приятно, так как вторая половина мая оказалась очень жаркой. Такая погода простоит ещё пару дней.
Пока шли в Трактир, Швиц с интересом крутил головой по сторонам. Пару раз издавал невнятные возгласы удивления, когда впервые увидел фей, а затем стал свидетелем, как волколак обернулся в животную ипостась.
Стол Пётр нам собрал большой. Тут не вдвоём, а впятером нужно садиться за него. И то, чтобы все пятеро были оборотнями, отличающимися отменным аппетитом. Единственного чего не былоэто алкоголя. Пить предлагалось квас, чай, травяной отвар, холодную сыворотку и воду.
Первым делом хочу уточнить один важный момент, сказал Аристарх, когда мы сели на стулья. Вы согласны продолжить прежнюю связь с Советским Союзом, товарищ Киррлис?
Я их и не разрывай вообще-то, усмехнулся я кончиками губ. Думаю, вы должны быть в курсе, что недавно переслал тонну вольфрама согласно договору. Вот только как прежде уже не будет. Мной вы просто пользовались, почти ничего не давая взамен.
Люди? намекнул он.
Они сами ко мне пришли. Половина моих людей вообще не земляне. Полагаю, об этом моменте вы знаете? Нет?
Я в курсе, подтвердил он. Хорошо, про советских граждан, которых вы сманили к себе, не будем ничего говорить. Мне дали достаточно широкие полномочия, чтобы провести ряд первичных договорённостей
Беседа оказалась долгой. Швиц немного рассказал о себе. Так я узнал, что больше двадцати лет назад он воевал против действующей советской власти. В восемнадцатом году пошёл добровольцем в Народную Армию Комуча, став там подполковником. А уже год спустя получил звание полковника. Но очень скоро слёг с тифом, попал в плен и чудом выжил. Немалую роль в этом сыграла его болезнь и приступы эпилепсии от контузий, из-за которых его пожалели. К тому же его нашла жена, которая смогла не только выходить, но и убедить Советскую власть, что муж больше не представляет опасности для неё. Встав на ноги, подал прошение о принятии его добровольцем в Красную армию. В этом ему пошли навстречу. Тем более, в рядах вооружённых сил молодой республики служило много «бывших». Ещё один новичок никого не удивил. После окончания братоубийственной войны Аристарх устроился в одну из местечковых газет, которых в стране было полно. Газета работала по колхозной тематике. Спустя пять лет, в середине двадцатых, Швиц сумел резко подняться, перейдя из мелкой газеты в «Красную звезду». В этом ему помогло его военное прошлое: кто-то решил осветить моменты перехода «белых» в стан «красных» и выбрал несколько кандидатов из бывших офицеров. Тогда же он вступил в партию, что дало толчок его карьере. К сороковому году Аристарх Ильич являлся видным лицом, носителем некоторых тайн и секретных госзнаний. Благодаря своему военному прошлому, доказанной верности партии и стране, высокому положению и профессии газетчика он попал ко мне. Если у нас с ним не сложится, то в Москве ждут своего часа другие кандидаты с другой профессией, возрастом и взглядами на жизнь. Руководство страны очень хотело вернуть отношения со мной. И главная причина этого заключалась в случаях пробуждения магических способностей у немцев. В СССР знали про трёх человек, получивших сверхспособности. Мои разведчики доложили о шести, причём двоих они же и прикончили. Также я знал про одного политрука, который во время боёв в направлении Полоцка инициировался, как огненный маг во время атаки. Забросил удочки насчёт этого эпизода, но советский посланник ничего не знал. Был в курсе только того старого знахаря, которого я сманил к себе. Видать, руководство решило не рассказывать ему о многом, посчитав, что так для них будет безопаснее.