Значит, я по-прежнему архканцлер?
На означенные два годабезусловно!
Ну и чудесно. Я не собираюсь приписывать себе года. Пусть все будет по старым уложениям. А через две недели власть возьмет новый император.
Капитан значительно кивнул. Слова мои ему понравились. Он не понимал, правда, что обе печати дают мне возможность сделать будущего императора своей марионеткой, лишенной серьезной власти. Таким был Людовик XIII при Ришелье. Да, очень похожеа сегодня как раз День одураченных, тот самый, когда Ришелье разделался со всеми своими врагами махом.
Но если меня попытаются сейчас сместить путем насилия, что вы сделаете, капитан?
Ашар! Я буду противостоять и всячески препятствовать и разобью хар Докажу всякому, кто будет злоумышлять против вашей власти, что он не прав!
Это я и хотел услышать.
Я проштемпелевал еще несколько готовых указов, среди которых сунул чистые листына будущее! Я прикладывал имперскую печать к подушечке с чернилами в руках Шутейника, затем с силой, разбрызгивая кровавые капли, хлопал по листу бумаги рукой мертвеца. Удар. Удар. И еще удар! И каждый удар вгоняет гвоздь в крышку гроба Коронного совета. И дарует мне безопасность от нового императора.
Все. Теперьотогнуть заклякшие артритные пальцы. Впрочем, они сомкнуты не так сильно, давление им обеспечивает моя рука. Большая имперская печать упала на мраморную стойку и покатилась к краю, но я вовремя заслонил ей путь рукой Эквериса Растара. Миги Атли накрыла печать прозрачной полусферой из горного хрусталя хоггов. Все. Дело сделано. Я вынес Растара в опочивальню, опустил на ложе. Осмотрел внимательно лицо. Да, Экверис Растар умер давно, и, конечно, не сегодня ночью, а куда раньше, ибо разложение успело оставить на запавших щеках пятна.
Очевидно, император не пережил приступа подагры в тот самый вечер, когда я находился возле его покоев вместе с Блоджеттом. Простые узнали об этом, хотя Великие, к которым относился Накрау Диос, видимо, скрывали, да не слишком-то тщательно И воспользовались случаем
Но это уже не важно.
Какой-то умелец изрядно постарался, бальзамируя труп прямо в опочивальне, так, что и следов практически не осталось, только от мумии исходил тошнотно-сладкий запах, будто ее вытащили из пчелиного улья. Какая-то местная химия, вернее, алхимия, конечно Но действенная, действенная.
За маленькими витражными окошками раздавался шум, похожий на глухой рокот прибоя. Я медленно отжал створку и выглянул в крохотную щель на главную эспланаду Варлойна. Толпа вооруженных дворян перемещалась к покоям Растара, смотрела в окна. Смешались пучки соломы, красные перчатки и зеленые банты, виднелись короткие стрижки боевых монахов. И если до моего появления в Коронном совете интересанты проекта «крейн-Торнхелл» были готовы к схватке, то теперь все были обескуражены. Ждали. Великие, несомненно, знали о смерти императора уже давно, равно как и Простые. Насчет Умеренных я не был уверен. Великие по какой-то причине хотели поставить меня императоромдаже не спросив моего согласия! Простые хотели помешать В любом случае, мой неудавшийся арест спутал фракциям карты. А я сейчас еще спутаю. Главноене допустить кровопролития. И попытки путчаа именно путчем и является ставка Великих на меня, архканцлера Торнхелла. И если я приму правила их игрыв воздухе явственно запахнет гражданской войной.
Я отмыл изрядно дрожащие руки застоявшейся водой в керамическом тазу для утренних омовений. Растару она больше не понадобится В верхнем углу комнаты паук спокойно подновлял паутину, в которой уже висела какая-то мелкая мушиная тварь. Затхлость. Запустение. Безвластие
Так. Глубокий вдох. И еще. Работаем.
Я вернулся в предпокой.
Бришер, вот указ на немедленный арест Трастилла Маорая, главы фракции Умеренных. Нет, это не бессудные действия Речь про черный мор. Трастилл Маорай виновен в его распространении.
Черный мор? Ашар! Но все знают, что черный мор сам по себе миазмы! Да, вот эти самые скверные миазмы, которых никто не видит Эти самые миазмытаинственно появляются и исчезают тоже незримо Тайна!
Никакой тайны. И никакого черного мора. Его насаждают там и тогда, когда хотят. Именно поэтому черный мор появляется и исчезает внезапно.
Я бесцеремонно отобрал у капитана фляжку и допил остатки успокоительного.
Веснушки на лице капитана слились в большие острова, когда он сморщился в раздумьях.
Это правда?
Это несомненная и вернейшая, и ужасная правда, капитан. И я не собираюсь заниматься бессудными расправами над своими врагами Именно поэтому мне необходим надежный свидетельвы. Вместе мы прекратим черный мор.
Ашар!.. Я не понимаю
Вы все поймете. Мне нужно ваше всемерное содействие сегодня. Наша задачане допустить схватки за престол. Наша задачавообще не допустить схватки и привести Варлойн к имперскому балу через две недели тихо и спокойно. И тами только там! будет избран новый император.
Капитан слушал, кивал, мои слова были созвучны его мыслям.
Черный мор
И виновен в немТрастилл Маорай. Вот указ. Согласно емуМаорай является государственным преступником. Немедленно арестуйте его. Все, кто будут сопротивляться аресту Маораяповинны смерти.
Он кивнул.
Но доказательства?..
Будут. Будут доказательства. Именно поэтому вы мне и нужны, Бришеркак честнейший и неподкупный свидетель!
Щеки его заалели.
Куда привести Маорая?
Сюда. Прямо сюда. Возьмите с собой много Алых, постарайтесь отсечь Умеренных без особой крови, если они решат его освободить. Про мор и прочеени слова никому! Даже Маораю. Мне не нужно, чтобы его люди уничтожили все улики
Сказал и подумал: а ведь я снова применяю хитрость. Я издал заверенный указ, не имея прямых доказательства только предположения. И я должен буду раскачать и вскрыть Маорая, чтобы получить улики.
Капитан ушел. Я оглянулся, тяжело переводя дух. Пространство сузилось до какого-то туннеля, я видел только центр, а по краям все было размыто и требовалось повернуть голову, чтобы разглядеть детали.
Бернхотт? Я не заметил его сразу. Вот указы. Ступай к дезертирам и ветеранам на площади у Коронного совета. Ты отныне назначаешься военным администратором. Шендарр Брок освобожден от должности. Прочти дезертирам указ о помиловании всех, кто вернется под знамена Растаров, и покажи оттиск Большой имперской печати, чтобы не возникло слухов и недомолвок. Веди их к военным складам и казармам, как и было условлено. Вооружайесли есть чем. Затем снова веди сюда. Будь готов ко всему. Если попытаются задиратьне отвечать.
Сделаю, мессир!
Бернхотт и капитан ушли.
Тяжелый день. Много еще предстоит сделать. Главное не допустить крови.
Я вышел из покоев императора. Толпа придворных в зале Среди них около десятка степняков и горбоносый Мескатор. Атли вышла следом, что-то сказала ему резко. Он ответил неожиданно тихо, на губах появилась довольная улыбка. Кажется, старику нравилось то, что я делаю. Он ценил военную хитрость.
Через толпу с бычьим ревом пробивался Фальк Брауби. За его плечом мелькал брат Литон. Крикнул из-под руки Брауби:
Господин архканцлер! Нашли!
Алхимик подтвердил трубным гласом:
Нашли!
Толпа раздалась, и Литон, обогнав Брауби, подал мне выдранный из Законного свода лист, старый, с искрошившимися краями.
Первичный сервитут.
Я взял бумагу и углубился в чтение. Сервитут был краток. Кроме упоминания о даровании общего приюта в Санкструме с уравниванием в правах к людям (смотри об этом отдельный указ), он отписывал хоггам часть гор Тервида. Ежегодная платаесли принять во внимание золотые шахтыочень невелика: двадцать тысяч золотом Растары оставили себе лазейку: сервитут необходимо было подписывать, легализуя заново, каждому новому императору. Это была прекрасная новость. Это была настолько прекрасная новость, что я едва не подпрыгнул и не хлопнул каблуками друг о друга.
Я вернул бумагу Литону, подозвал вестового из Алых и велел именем архканцлера вызвать в ротонду для разговора Баккарала Бая, если его толстое дюковство еще не покинуло пределы Варлойна.