Во мне нет ни капли божественности. Со мной не говорят дагулы, я не слышу наставления Безымянного Короля.
Как же тяжело
Хоть бы раз увидеть доказательство того, что во мне течет божественная кровь. Хоть бы один проклятый раз В черепе застучали молоточки боли, а к горлу подкатил противный комок. Я сильный. Надо держаться. Сейчас не время раскисать. Даже если старейшины что-то и напутали, на мне лежит груз ответственности перед жителями Мезармоута. Я не могу бросить всё. Как бы мне хотелось походить на настоящего Безымянного Короля. В книгах Фертора он такой храбрый, такой уверенный в себе. Грубый, но сильный. Сострадательный, но жестокий. Да его качества можно перечислять до следующего менсе!
Я не такой. Слабый и неуверенный в себе. Однако одно знаю точно: меня заботит благо Мезармоута. Придет время, и я пойму как управлять городом.
Если бы только было это время
Я помню, как маленьким бегал по замку, играя в прятки с Тиберием. Сколько тогда мне исполнилось хакима? Пять-шесть, наверное. Я носился с радостными криками по галерее, заставляя краснеть за свое поведение нянечек и рабынь. Прекрасные и чудные хакима. Весь мир казался таким необъятным, таким невероятно прекрасным. Помню большой стол, сделанный из кости филя, что стоял в тактической комнате. В свои шесть хакима я мог коснуться его поверхности, только встав на цыпочки. А сейчас этот стол еле-еле доходит до моих бедер. Со временем замок словно уменьшается. Иногда кажется, что настанет такой момент, когда я буду биться головой о своды большого зала.
Воспоминания
Мне всего тридцать три хакима, но я чувствую себя стариком. Ничего не заставляет сердце биться сильнее. Возможно, дело в члене, которого у меня нет. Я не могу даже влюбиться. У меня не будет детей. Не будет жены, в конце концов. Такова плата за могущество. Но проблема в том, что меня никто не спрашивалхочу ли я становится Безымянным Королем? Надо спросить Димира о моих родителях. Живы ли они еще? И что чувствуют?
Ветер усилился, завыл, протискиваясь через башни королевского замка. От холода захватило дух, стало трудно дышать. Снег повалил гуще, однако снежинки измельчились. Я повернулся и двинулся в сторону двери, ведущей в комнату скорби, чтобы затем выйти в свои покои. В груди неприятно щемило. Грусть терзала сердце.
Я сильный. Я выдержу.
Ябог.
Умоляю тебя: не отправляй меня в ледяную пустыню! Хочешь, я буду целовать твои ноги?
Тиберий повалился на мраморный пол. Я скривился. Глаза его горели огнем безумия, брови грозно сшиблись на переносице. Стараясь не обращать внимания на прокуратора, я принялся стягивать с себя плащ.
Прошу! закричал Тиберий. У меня же дети! Если я уйду, то кто будет следить за ними? Владыка, не обрекай меня на смерть!
Я хмыкнул и кинул маску на кровать:
Прекрати, Тиберий. Ничего с тобой не случится. Ты лучше меня знаешь, что за стенами Венерандума нет живых существ. Тестатем их всех перебил. К тому же я помню о твоих детях. Луций, Доминик и Гименея переедут на время в королевский замок. За ними буду ухаживать слуги. И я распоряжусь, чтобы они жили в покоях рядом со мной.
Тиберий схватился за голову, возразил дохлым голосом:
Доминик поранил ногу. Он не сможет дойти до замка. Лекарь запретил ему двигаться.
Я пожал плечами:
Тогда слуги его отнесут ко мне. Не переживай.
Я открыл окно. В лицо ударил сильный ветер. Стараясь не обращать внимания на слезящиеся глаза, я отряхнул сапоги от снега. Слуги как всегда пытались раздеть меня, однако пришлось выставить их за дверь. Уж сил снять одежду мне хватит. Раздражало, что за столько хакима этим лизоблюдам не хватало ума понять простую вещья ненавижу чужую помощь.
Владыка, я не оспариваю твое решение, заговорил Тиберий, вставая, но почему нельзя отправить кого-нибудь другого? Более сильного и талантливого. Например, Димира.
Я, отряхнув сапоги, закрыл окно:
Дурень, Димир слишком стар для такого похода. Он и десяти шагов не пройдет за стенами Венерандума.
Тогда отправьте демортиууса, выдавил кривую улыбку Тиберий.
Не глупи, я засмеялся, представив как комично будет выглядеть воин богов в ледяной пустыне. Никто из солдат не будет слушать его. Ты идеальная кандидатура. Тебе выпал такой шанс, Тиберий: увидеть настоящего бога. Так вот будь добр, держи себя в руках.
Я кинул плащ на кровать, надел сухие сапоги. Поведение королевского прокуратора начало меня раздражать. Что ему еще надо? Его дети переедут в мой замок, сам он отправляется в экспедицию, которую будут воспевать поэты. Как только он вернется, то я щедро награжу его за труды. Возможно, подарю земли в Юменте. Однако этот дурак всё никак не может успокоиться.
Но, Владыка Тиберий замолчал.
Что? сердито спросил я.
За стенами Венерандума жар-камни не горят.
После этих слов в моих покоях повисла долгая звенящая тишиналишь когда за дверью раздались крики слуг, я тыльной стороной ладони вытер вспотевший лоб.
Вы будете пользоваться огнем, Тиберий.
Прокуратор опустил голову, избегая смотреть мне в глаза, затем тяжело вздохнул:
Но корни деревьев очень дороги, чтобы
Разумеется, перебил его я. Поэтому для похода вам выдадут специальную горючую смесь. Тиберий, давай сделаем вид, что этого разговора не было. Потому что ты вынуждаешь меня вытащить меч.
В дверь постучались. Я бросил осуждающий взгляд на Тиберия, затем крикнул:
Входите.
Я очень сильно надеялся, что это мастер по мечам решил проведать меня. Но это оказался Димир. Старик оглядел помещение, непроизвольно скривился от аскетичного вида покоевон всегда был против того, чтобы убрать мебель и золотые украшения отсюда. Тиберий и я поприветствовали старейшину. Затем дворцовый прокуратор раскланялся и покинул покои.
Я предложил Димиру сесть на единственный стул.
Владыка, я к вам ненадолго. Не хочу нарушать ваш покой, сказал он.
Что-то случилось?
Старейшина вскинул руки:
Нет! Конечно, нет. Я по небольшому делу.
Давай тогда продолжим разговор в коридоре. Мне надо попросить слуг приготовить покои для детей Тиберия.
Димир часто-часто закивал.
Мы вышли в коридор. Проход был узким, здесь всегда гулял сквозняк. На стенах висели металлические светильники, украшенные блестящими кристаллами. Жар-камни ярко освещали коридор, не давая тьме расползтись даже в углах. От них тянулся кверху черный язык копоти.
Владыка, начал старейшина, нам необходимо спуститься в Юменту. Вы должны показать людям, что помните о них в эти трудные времена.
Я пожал плечами. Мысли были заняты предстоящей экспедицией. Необходимо всё просчитать, чтобы не лишиться людей. Экипировка, вода, жир, огонь Ни один палангай не должен умереть в пустыне. Жаль, что жар-камни не работали за стенами Венерандума. Старейшины пытались дать этому объяснение, однако их теории строились на мифах и легендах прошлого.
Лжепророки будут действовать быстро, продолжал Димир. Нам необходимо просчитывать на несколько ходов вперед. Сейчас в Юменте начнется битва за души горожан. Вы не должны позволить
Я понял.
Из правого прохода вышли двое слуг в белых тогахмужчина и женщина. Увидев нас, они упали на колени и принялись читать молитвы о бессмертии души. Димир проигнорировал их, я же подошел к ним, приказал убрать одежду в моих покоях. Слуги расплылись в довольных улыбках и засеменили в другой конец коридора.
Они любят вас, довольно сказал Димир.
Я кивнул:
Знаю.
Так вы отправитесь в Юменту? не унимался он.
Разумеется. Как только отправлю Тиберия, так сразу спущусь в Подземный Город.
Мудрое решение.
Мы направились к большому проходу. Из глубин замка послушались возбужденные разговоры слуг. Десятки ног шаркали, щелкали пряжки, звенела посуда. Старейшина Димир тяжело вздохнул.
Как Квинт? спросил я, решив сменить тему для разговора.
Вы, Владыка, перебили ему плечевую кость. К тому же он потерял много крови, пока мы перевязывали рану. Боюсь, министр не скоро оклемается. Если вообще оклемается.
Я кивнул:
Он это заслужил.
Димир вздрогнул.
Боюсь, вы правы, Ваше Высочество, сказал он. Министр забыл свое место. Но стоит отметить, что многие в этом замке позволяют себе разговаривать с вами как с равным. После того, как один из них получил по заслугам, другие буду держать язык за зубами.
Ощутив что-то вроде удушья, я остановился и сложил руки перед грудью. Совесть не давала покоя. Я чувствовал вину из-за случившегося. Все-таки нельзя было позволять ярости брать верх над разумом. К тому же сейчас по всему Мезармоуту разлетятся слухи о том, как Безымянный Король тяжело ранил невиновного человека.
Квинт еще мне нужен, сказал я. Димир, друг мой, отправь министра на лечение в астулу старейшин. Пусть ваши лучшие лекари займутся им. Необходимо поставить его на ноги хотя бы за один менсе. Объясни ему, что случившеесянедоразумение. Дай, если потребуется, Квинту золотые монеты. Найди красивую девушку. Но не забывай: он должен раскаиваться за свой проступок. Если такое повторится вновь, то я отрублю ему голову.
Старейшина кивнул.
До конца коридора мы шли в тишине.
Глава седьмая. Тиберий
Венерандум, особняк королевского прокуратора
Небо утопало во тьме, несмотря на то, что пылал в самом зените Огненный Шар. Тиберий пытался найти хотя бы одну звезду, однако чернота была плотной, практически осязаемойвытяни руку и коснешься её. Сердце отчаянно ёкало, а от страха по спине продирал мороз. Ужас парализовал тело. Чем больше Тиберий смотрел на небо, тем сильнее затуманивало разум.
«Я хочу домой».
Он с трудом огляделся. Вокруг простиралась ледяная пустыня. Куда ни глянь, бородавками торчали сугробы. Вдали виднелись хребты каменных гор, верхушки которых засыпало снегом. Вот только даже случайно брошенный на них взгляд заставляло всё внутри Тиберия сжаться. Чувство одиночества придавило каменной плитой.
«Где я? Где люди?»
Он прислушался. Что-то было не так. Его поразила царившая в пустыне тишина. Ни криков палангаев, ни звона мечей, ни хруста полозьев свежевыпавшим снегом. Странно и жутко. Казалось, Огненный Шар следил за каждым его шагом. Тиберий сглотнул и опустил голову, стараясь не смотреть на небо. Надо понять, где он оказался. И всего лишь. Наверняка за ним уже отправили помощь.
Помощь?
Он попробовал вспомнить события вчерашнего анимама, однако ничего не получилось. Мысли вязли в сумбуре происходящего. Догадка мельтешила где-то на задворках сознания и ухватить её было делом крайне сложным. Практически невозможным. Тиберий коснулся сначала своих ножен, затем дотронулся до холодного эфеса длинного меча. Он не любил гладиусы из-за слабого металла и плохой балансировки.
Вытащить оружие или не стоит?
На звуки могли сбежаться твари из ледяной пустыни. Тиберий нахмурился. Дыхание участилось. Изо рта с хрипами вырывались плотные облачка, в воздухе звенели крохотные льдинки. Не волноваться. Всё хорошо. Ничего плохого не может произойти. В конце концов
Зигзаг красной молнии разорвал чернильное небо. Страшный грохот прокатился по ледяной пустыне. Обезумев от страха, Тиберий вытащил из ножен меч. Лезвие противно блеснуло на солнце.
«Я не умру. Только не сейчас. У меня дети».
Грохот повторился, земля под ногами задрожала так сильно, что Тиберий не удержался и рухнул. Затем горы вдали извергнули из себя какую-то красно-зеленую вязкую жидкость. Из Огненного Шара ударил в ледяную пустыню луч ослепительно белого света. Крича от ужаса, Тиберий выставил перед собой меч. Вдруг снег вокруг него начал багроветь, словно по нему потекла человеческая кровь. Раздался треск.
Из луча вышла гигантская фигура. Тиберий поразился её колоссальному росту. Казалось, она подпирала ночное небо головой. Мускулистое тело, кожа цвета белого мрамора, горящие красным огнем глаза и гигантская пасть от уха до уха.
Существо выставило вперед руку и показало на Тиберия пальцем.
Я твой бог! взревело оно.
Весь снег в пустыне окрасился кровью
Вынырнув из сна, Тиберий вскочил с кровати. Сердце билось как у запуганного зверя, крупные капли пота скатывались по всему телу. Каждая из них казалась ледяным шариком, который вместе с теплом забирал остатки ночного кошмара. Хотелось пить. Тяжело дыша, Тиберий подошел к столу, взял холодный графин и принялся жадно глотать воду.
Руки и ноги по-прежнему тряслись.
«Всё хорошо. Это всего лишь сон. Да, точно. Сон. Я в порядке. Дома».
Стараясь не вспоминать ночной кошмар, он плюхнулся на костяной стул и положил локти на стол, словно примерный ученик перед хаятом. В последние анимамы он плохо спал. Ужасающие сновидения мучили сознание, не давали покоя даже в редкие перкуты отдыха. Самым противным было то, что они многократно повторялись. Ледяная пустыня. Огненный Шар в ночном небе. Солнечный столб. Гигантская тварь. Кровавый снег.
Раз за разом. Бесконечно.
«Я просто боюсь предстоящий экспедиции. Не могу оставить детей».
Правда лишь наполовину. Да, он страшился будущего похода. Шутка ли: он никогда не покидал стены Венерандума, никогда не разводил огонь, никогда не руководил солдатами, никогда не проходил такие большие расстояния. Всё это его пугало. Однако Тиберий боялся признаться себе: его тянуло в ледяную пустыню. Ему хотелось стать новым героем в глазах жителей Мезармоута. Он прекрасно понимал насколько это инфантильно, но мальчишеские мечты брали верх над ним. Возможно, когда-нибудь про него напишут в «Деяниях»!
«У меня дети!»
Тиберий тяжело вздохнул. Он в их возрасте сам зарабатывал себе на фоенумную лепешку. Слава дагулам, что Безымянный Король забрал его к себе. Кто знает, чем бы он сейчас зарабатывал Жизньсложная и запутанная штука. Вчера ты был беден, обозлен на весь Мезармоут, а сегодняты второй человек после бога. У тебя есть рабы, слуги. Не надо готовить, не надо думать о будущем.
«Не забывай про свою цель».
Тиберий собственными глазами видел, как дагул рухнул с небес. Еще с начала дня он заприметил необычное свечение, исходившее от летающего бога, однако не придал этому большее значение. Есть астрономы, в конце концов. Пусть сами ломают головы. Тиберий стоял на улице неподалеку от каменных ворот, ведущих в Юменту, и разговаривал со старейшиной Кадарусом, когда воздух вокруг дагула загорелся. Раздался взрыв. От сильного удара повыбивало несколько стекол в королевском замке. Палангаи закричали, показывая руками и копьями в небо. Тиберий поднял голову, и ужас миллионами иголок впился в тело. Летающий бог Сир, подаривший людям души, падал огненной кометой