- Что значит этот тон? Мне хочется пройтись, - не понимаю, чего ты злишься.
Дюруа вскочил.
- Я не злюсь! - запальчиво кликнул он. - Просто мне это надоело. Вот и все!
Госпожа де Марель принадлежала к числу тех, кого упрямство раздражает, а грубость выводит из себя.
- Я не привыкла, чтоб со мной говорили таким тоном, - бросив на него презрительный взгляд, с холодным бешенством сказала она. - Я пойду одна. Прощай!
Смекнув, что дело принимает серьезный оборот, Дюруа бросился к ней и стал целовать ей руки.
- Прости, дорогая, прости, - бормотал он, - сегодня я такой нервный, такой раздражительный. Ты знаешь, у меня столько всяких огорчений, неприятностей по службе...
- Это меня не касается, - несколько смягчившись, но не успокоившись, возразила она. - Я вовсе не желаю, чтобы вы срывали на мне злобу.
Он обнял ее и подвел к дивану.
- Послушай, крошка, я не хотел тебя обидеть. Я сказал не подумав. Насильно усадив ее, он опустился перед ней на колени.
- Ты простила меня? Скажи, что простила.
- Хорошо, но больше чтоб этого не было, - холодно ответила она и поднялась с дивана. - А теперь пойдем гулять.
Не вставая с колен, он обнимал ее ноги и бормотал:
- Останемся, прошу тебя. Умоляю. Уступи мне на этот раз. Мне так хочется провести этот вечер с тобой вдвоем, здесь, у камина. Скажи "да", умоляю тебя, скажи "да".
- Нет, - твердо, отчетливо проговорила она. - Я хочу гулять, я не намерена потворствовать твоим капризам.
- Я тебя умоляю, - настаивал он, - у меня есть причина, очень серьезная причина...
- Нет, - повторила она. - Не хочешь, - дело твое, я пойду одна. Прощай.
Высвободившись резким движением, она направилась к выходу. Он поднялся и обхватил ее руками.
- Послушай, Кло, моя маленькая Кло, послушай, уступи мне...
Она отрицательно качала головой, молча уклонялась от его поцелуев и пыталась вырваться из его объятий.
- Кло, моя маленькая Кло, у меня есть причина.
Она остановилась и посмотрела ему в лицо.
- Ты лжешь... Какая причина?
Он покраснел, - он не знал, что сказать.
- Я вижу, что ты лжешь... Мерзавец! - с возмущением бросила Клотильда.
Она рванулась и со слезами на глазах выскользнула у него из рук. Измученный, готовый сознаться во всем, лишь бы избежать разрыва, он снова удержал ее за плечи и с отчаянием в голосе произнес:
- У меня нет ни единого су... Вот!
Она обернулась и посмотрела ему в глаза, стараясь прочитать в них истину.
- Что такое?
Он покраснел до корней волос.
- У меня нет ни единого су. Понимаешь? Ни франка, ни полфранка, мне нечем было бы заплатить за рюмку ликера, если б мы зашли, в кафе. Ты заставляешь меня сознаваться в таких позорных вещах. Не могу же я пойти с тобой, сесть за столик, спросить чего-нибудь, а потом как ни в чем не бывало объявить тебе, что у меня нет денег...
Она продолжала смотреть на него в упор:
- Так, значит... это правда?
Дюруа в одну секунду вывернул карманы брюк, жилета, пиджака.
- Ну что.