А-а! короткий, но звонкий выкрик боли и отчаянья. Верга пытается отскочить назад, спотыкается, падает набок; с трудом, шипя, привстает на четвереньки. Вот как? Должно было хватить, по моим прикидкам. Ну ладно, добавлюя не жадный.
Делаю быстрый шаг к поднимающейся верге и получаю зверской силы удар в затылок. Пульсирующая вязкая тишина наваливается душным саваном, искажаются и плывут в нем удивленная морда верги, что-то неслышно орущие бестии вокруг меня. И, напоследок, растворяющаяся в чернеющем мареве фигура вожака, целеустремленно хромающего ко мне с очередным камнем в лапе. Чувствую ускользающее ощущение досады: Сатр, как глупо!
IV. Non credula postero.
Дерек?
Капитан поднял на меня усталый и чуточку недоумённый взгляд. Очень мне от этого взгляда захотелось тихонечко сказать 'Прошу прощения' и выскользнуть за дверь. Но я не стал этого делать, разумеется. Наоборот, вытянулся стрункой, как образцовый легионер, и замер, всем видом выражая готовность выполнить любой, даже самый идиотский, приказ. Не наше делоподражать Плинию, наше деловыдерживать линию.
А Шелест Хорошо, капитан кивнул, садись. Стоя истину не познаешь.
'Истина, как всякая шлюха, познается лежа'хотел я ответить старой солдатской поговоркой, но побоялся. Кивнул и сел на скамейку.
У Новиомагуса ты вергов чистил?
А то он не помнит. Не один я, если, что. Шестеро нас там было лейтенантов и егерей сотня.
Трех Когтей клан, я кивнул, ровно, я уверен.
Вздохнул капитан, бумажки на столе перекладывает. Я не выдержал.
Что там? Верги?
Волки, опять вздохнул Дерек, телят таскают, овец
Посмотрел на меня холодным взглядом, продолжил:
Детей, женщин, охотников одиноких тридцать два человека уже пропало.
Теперь уже я вздохнул. Взгляд отвёл.
Моя ошибка, сказал, упустили мы волков тогда.
Так тебе и исправлять, ухмыльнулся Дерек, десятки хватит?
Я поворошил мозгами, поприкидывал. Не больше тридцати их там сбёгло, волков-то. Так что
Скриттурой обойдусь. Могу идти? Людей набирать?
Что с того, что лейтенантов там шестеро было, да и вообщекомандовал чисткой вовсе не я, а Сестерций. У нас оно какраз в чём-то участвовал, значит, в полной мере отвечаешь за всё, что там было. В полной. Более чем вероятно, что Дерек до меня уже Сестерция и отправил Новиомагус дочищать. Но неважно.
Завтра. Завтра с утра и поедешь, Дерек сказал, кинжалы своих ястребиных глаз в меня втыкая, а сейчас скажи: что про Ольштад думаешь?
Что-что, я взгляд в сторону отвёл, там-то уж точно всех ровно зачистили: и вергов, и волков ихних.
А как думаешь, будь там две кохорсыудалось бы их зачистить?
Единый его знает, честно ответил я, тогда б силы примерно равные получились. С одной стороны, про Осенних мы не знали, с другой сторонывсё же две кохорсы
Хорошо, перебил меня Дерек, а если б одной кохорсой пошли, как должны были?
Вырезали б нас, твердо сказал я, в глаза капитану глядя. А то я не понимаю, к чему он клонит. Вот только у нас уже всё обговорено на этот счёт и лишнего я сейчас не скажу.
То-то же, Дерек кивнул и снова в бумаги, на столе лежащие, уставился, а то придумали: нарушение устава, угроза всему тьфу!
Мне-то что, пробормотал я, я только волю кохорсы
Вот этого не надо, Дерек скривился, только не говори, что главным у вас Люций был, ладно? Я с ним восемь лет бок о бок прослужил. Очень он удобный человек. Готов любую идею, вовремя ему подкинутую, подхватить и жизнь за неё положить. Думаешь, ты первый им так воспользовался?
Я похолодел.
А с чего ты решил, что это я им воспользовался? Нас вообще-то
Шестнадцать ко мне припёрлось, кивнул Дерек, по восемь с каждой кохорсы. Я помню. Причём, начни я их пытать, каждый уверен будет, что сам ко мне пошёл, а не с твоей подсказки.
Э
Да ты не грузись, капитан рукой махнул, я рад, на самом деле. Вы ж не могли не понимать, что это очень на бунт похожесо всеми вытекающимипо уставу мне полагалось вас всех на крестах развесить. И не вам сомневаться, что я могу это сделать. Но пришли же, и всё высказали. То есть, интересы регимента для вас важнее личных оказались. Так что я зла на вас не держу.
Но ты и сам не знал, что мы там с Осенними встретимся, пробурчал я. Есть у меня такая проблемаязык. Иногда такое ляпнет, что хочется взять его и выдернуть с корнем. Вот зачем мне сейчас капитана злить? Когда он сам только что ясно дал понять, что мои ухищрения пропали втуне, и он отлично знает, кто стоит за нашим недавним демаршем.
Но капитан, к счастью, не разозлился.
Я не знал, кивнул, но кто-то, похоже, знал.
Я задумался. До этого момента я был уверен, что отправить три кохорсы на чистку одного кланаблажь кого-то из власть предержащих. Одного из принципалов, верхушки Сената или даже самого Наместника. На самом деленеважно кого, важно что блажь. Что кто-то решил: тысяча мало, хочу полторы! И всё тут. Что с того, что весь, веками уже выверенный, механизм вразнос пойдёт? Что в пограничных провинциях егерей вдвое меньше нужного останется, чем бестии не преминут воспользоваться. И что чистый Ольштад нам годами (если не десятилетиями) зубовного скрежета, головных болей и лишних потерь обернётся. Но если предположить, будто кто-то действительно знал, что тысячи егерей там будет недостаточно то о многом надо начать думать с новой точки зрения.
Приятно думать, что тымеч, Дерек встал, но неприятно осознавать, чтов чужой руке. Не правда ли?
А почему, спросил я осторожно, ты думаешь, что кто-то знал? Кто вообще что-то может знать о том, как там всё у вергов? Теперь, когда вольп в лесах не осталось
Неужели вольпы возвращаться начали? В Империи диких вольп не осталось, зверобога мы ихнего прибили, так что нов приводить вроде как некому. Но далеко не все вольпы этого мирана имперских землях жили. В той же Фригии, например, их еще предостаточномне ли об этом не знать. Могут и появиться, так что
Потому что мне достаточно прозрачно об этом намекнули, Дерек снял с вешалки длинный плащ, кинул мне, и еще кое-что. Одна находка из Ольштада мне покоя не даёт. Сдаётся мне, мы только что в разборках более высокого уровня поучаствовали. Вроде как спор на гладиаторах: дерутся двое на ареневсерьез, насмерть дерутсяа их хозяева сидят на балконе, беседу ведут, вино попивают и за схваткой следятчей гладиатор победит, того и в споре выигрыш, стало быть.
Я покрутил в руках плащ, хмыкнул:
Интересно, какой же это у вергов может быть хозяин?
Знаешь, Дерек ответил, плащ надевая и плотно его на груди застегивая, мне вот интереснее, кто же наш хозяин? Надевай плащ и застегнись, чтобы жетон скрыть. Там, куда мы поедем, егерей не любят.
Куда это? удивился я. И в самом делекуда? Где это егерей не любят? А ну-ка покажите это место, мы живо разберемся, как это там посмели егерей не любить.
Увидишь, капитан подобрал с полу объемный мешок, закинул его на спину, заодно поможешь мне в одном деле. Хоть немного на тебе отыграюсь за твои фокусы.
Последним предложением он меня немного озадачил. Поэтому ничего я говорить более не стал, вышел вслед за капитаном из палатки, надел плащ. Дерек же штандарт в палатку закинул небрежным движением и к конюшне направился.
Выехали мы за город, но ехали недолго.
У Лакаозера, то есть, свернули налево и заехали на полуостров. А я ведь знаю куда мы едемк Константину. Вот только что мы там забыли? Народ его Святым Константином зовет, но тонарод. Сам-то я ни в каких святых не верю. Хорошо быть святым, когда сидишь себе в пещере отшельником, света не видя. К нам бы его, на южную границу, когда чекалки десант на берег Баетии высадили. Чтобы прошел он с нами по разоренным прибрежным деревням, полюбовался из засидки на их гуляньятогда я посмотрел бы, что от его святости останется.
Так и есть: вон уже домик показалсядобротный, с чердаком и крышей покатой, даром, что стены из лозы виноградной сплетены и глиной обмазаны. Дерек неподалеку от домика коня остановил, спешился, не к коновязи, а кустику ближайшему повод зацепил и пошел в сторону, домик широким кругом обходя. Ну и я за нимспрыгнул, повод на ветку закинул, и пошел. Ищет чего-то капитансмотрит по сторонам внимательно; все большевверх. Но, видать, не нашелполный круг мы с ним обошли и пошли к входу. В другой раз я б, конечно, спросил, чего это он там выискивал, в ветвях кипарисов и платанов. Но сейчас не стал. Не тот случай. Неспроста он меня сюда взял, это точно. И наш (а еще точнеемой) недавний почти-бунт к этому явное отношение имеет. Поэтому я безмятежен и тих настолько, что сам себе удивляюсь.