Я уверен, что имеются прецеденты, сэр. Затем мы обязаны проконсультироваться с королевой...
К черту прецеденты, и... да, конечно, мы несомненно обязаны представить это дело вниманию королевы. Хотя меня повергает в трепет необходимость столь скоро встретиться с ней вновь. Во время своего последнего визита в Букингемский дворец я как раз застал ее в самый разгар очередного приступа истерики. Надеюсь, что эти скверные новости все-таки привлекут ее внимание. Я ничуть не сомневаюсь, что она будет возмущена даже более нашего, эти американцы ей совсем не по душе.
Если мы поведем себя более деликатно, нужды встречаться с королевой не возникнет. Быть может, не так уж разумно палить по янки сразу из всех орудий? Мы можем доказать свою правоту, прибегнув к соответствующим средствам. Начнем с протеста, затем последует ответ. Если они и тогда не согласятся на наши вежливые требования, мы забудем о снисхождении и доводах рассудка. Мы больше не станем их просить. Мы будем диктовать им, как следует поступать.
Быть может, быть может,проворчал Пальмерстон.Я приму это к сведению, когда будет созван кабинет. Срочный созыв кабинета становится настоятельной необходимостью.
Легонько постучав, вошел секретарь.
Адмирал Милн, сэр. Интересуется, можете ли вы его принять.
Конечно, проводите его ко мне.
Встав навстречу вошедшему адмиралу, лорд Пальмерстон пожал ему руку.
Как я догадываюсь, адмирал, это отнюдь не визит вежливости?
Никоим образом, сэр. Позвольте присесть?
Конечно. Ваша рана?..
Отлично зажила, но я еще не так крепок, как следовало бы.Сев, адмирал перешел прямо к делу:Я чересчур засиделся на суше, джентльмены. Сей внезапный оборот событий настоятельно напоминает мне об этом факте.
«Трент»?осведомился Рассел.
«Трент», что ж еще! Корабль, ходящий под британским флагом... остановлен в море чужим боевым кораблем... не нахожу слов.
Как и я, сэр, как и я!Гнев Пальмерстона вспыхнул с новой силой.Я вижу это злодеяние вашими глазами и разделяю ваш пыл. Вы с честью бились за родную страну, были ранены на службе отечеству в Китае. Вы адмирал самого могучего военно-морского флота на свете. А тут такое! Я знаю, что вы должны чувствовать...
Теперь Милн нашел слова и прямо затрясся от ярости, выплевывая их.
Унижение, сэр! Унижение и бешенство! Этим колонистам следует преподать урок! Видит Бог, они не смеют стрелять по британскому суднупо королевскому почтовому пакетботу!и не испытать на себе последствий столь кощунственных действий!
Каковы же должны быть эти последствия, по вашему мнению?полюбопытствовал Пальмерстон.
Не мне об этом судить. Это по вашей части, джентльмены, решать, какого курса придерживаться в подобных вопросах. Но я хочу, чтобы вы знали, что весь флот Ее Величества до последнего человека поддержит вас от начала и до конца!
Вы считаете, что они разделяют наше возмущение?
Да не считаю, а знаю\ Все, от младшего канонира на орудийной палубе до высочайших чинов в адмиралтействе, испытывают ярость и омерзение. И острейшее желание следовать туда, куда вы их направите.
Пальмерстон медленно склонил голову.
Спасибо за откровенность, адмирал. Вы укрепили нашу решимость. Кабинет будет созван тотчас же. Уверяю вас, меры будут приняты сегодня же. И не сомневаюсь, что ваше возвращение на боевую службу будет оценено по достоинству, а ваше прошениепринято.
Здесь офицер с «Трента», сэр,доложил секретарь, проводив адмирала.Хочет получить инструкции, как распорядиться документами, оказавшимися у него на руках.
Какими еще документами?
Похоже, он принял под свою ответственность документы, которые господа Мейсон и Слайделл хотели утаить от американского правительства. А теперь он желает получить инструкции касательно того, как ими распорядиться.
Превосходно! Пусть несет их, и мы посмотрим, почему янки так спешили изловить этих господ.
Как только «Сан-Хасинто» на всех парах пошел на север, в сторону Нью-Йорка, погода испортилась. Дождь вовсю хлестал по плащу капитана Уилкса, стоявшего на полубаке. Море разгулялось, пошел снег с дождем. На полубак поднялся лейтенант Фэрфакс, и капитан обернулся к нему.
Механик докладывает, что мы принимаем на борт воду, сэр. Швы подтекают в таком бурном море.
Помпы справляются?
Отлично справляются, капитан. Но он хочет сбавить обороты, чтобы снизить нагрузку на обшивку. Корабль порядком послужил на своем веку.
Да уж, действительно. Ладно, восемьдесят оборотов, но ни одним меньше. Полученные приказы весьма недвусмысленны.
На более тихом ходу течь прекратилась, так что откачку даже пришлось на несколько минут приостановить, чтобы уровень воды в помповом колодце поднялся повыше. Дела пошли намного лучше. Но ветер все крепчал, качка усиливалась. Плавание выдалось не из приятных. Ко времени прибытия в Нью-Йорк снег валил вовсю, теперь вперемешку с хлестким градом, и видимость упала почти до нуля. Однако прибытия «Сан-Хасинто» ждали, и в проливе у Стейтн-Айленда его встретил буксир.
Уткнув нос в воротник бушлата, капитан Уилкс с мостика смотрел, как бросают трос и крепят буксир к борту. По штормтрапу не без труда вскарабкались двое людей в мундирах; остановившись на палубе, они ждали, пока поднимут их кожаные саквояжи. Лейтенант Фэрфакс явился на мостик с докладом.
Это федеральные исполнители, капитан. Им приказано явиться к вам, сэр.
Хорошо. Позаботьтесь, чтобы их проводили в мою каюту. Как там наши пленники?
Активно возмущаются погодой и условиями содержания.
Это несущественно. Они под замком?
Так точно, сэр. А у дверей круглосуточно несут вахту часовые.
Позаботьтесь, чтобы так было и дальше.С этими словами капитан направился в собственную каюту, чтобы подождать федеральных исполнителей.
Новоприбывшие, оба рослые и крепко сложенные, с громким топотом вошли в каюту. В тепле каюты снег, облепивший их тяжелые шинели, начал понемногу таять.
У вас имеются новые приказы для меня?
Старший из исполнителей передал ему кожаный бювар. Вынув бумаги, Уилкс пробежал их глазами.
Вам известно содержание приказов?
Да, капитан. Мы должны остаться на борту и не спускать глаз с ваших заключенных. Далее корабль должен проследовать прямо в форт Уоррен в Бостонской гавани. Департамент военного флота беспокоило только одно: чтобы у вас хватило угля.
Бункеры почти полны. Выходим тотчас же.
Как только судно вышло из гавани, шторм обрушился на него в полную силу. Волны перехлестывали через палубу, в шпигатах бурлила вода. «Сан-Хасинто» так швыряло и мотало, что винт то и дело оказывался на воздухе, когда волны прокатывались под кормой. Та ночь далась нелегко даже бывалым морякам, а уж для сухопутных жителей обратилась в сущую пытку. Морская болезнь довела всех четверых заключенных до полнейшего изнеможения, как и федеральных исполнителей. Слайделл громко стенал, молясь о том, чтобы судно либо прибыло в спокойную гавань, либо затонулочто угодно, только бы избавиться от мучений.
Лишь на второй день после полудня потрепанный штормом «Сан-Хасинто» вошел в более тихие воды Бостонской гавани и пришвартовался к причалу форта Уоррен. Отделение вооруженных солдат увело измученных пленников прочь, а федеральные исполнители на заплетающихся ногах побрели следом. Лейтенант Фэрфакс проследил за выгрузкой их багажа и припасов, взятых с «Трента». Форт Уоррен, своими стенами опоясывающий весь крохотный островок,тюрьма весьма надежная. Вернувшись на корабль, Фэрфакс принес капитану в каюту свежие газеты.
Сэр, вся страна ликует. Вас приветствуют как спасителя нации.
Уилкс ничем не выказал, что новость эта доставила ему удовольствие. Он всего лишь исполнял свой долг, как сам его понимал, хотя кое-кто из флотского начальства может воспринимать это дело несколько иначе. Но успех окупает все. Капитан едва не улыбнулся, услышав добрые новости. В свете народного ликования командованию будет трудновато порицать его действия. Он прочел заголовки, испытывая угрюмое удовлетворение.
Очевидно, лейтенант Фэрфакс, в этой стране наших пленников не так уж и любят. Поглядите-ка, Мейсона называют мошенником, трусом и задирой... ну и ну! И даже более тогопомпезным снобом, а также тщеславным пустозвоном и предателем.