У меня никогда не будет детей, отрезала я.
Это еще почему?
Потому что если бы я хотела детей, мне не стоило возвращаться сюда. Подумай о моей репутации. Кто на меня посмотрит? Кому нужна жена, которую десять лет держали в психушке?
Это история давно минувших дней. Люди все уже забыли. Я скажу, что ты училась в университете.
Десять лет?! Что за чушь! Кроме того, твои дочери быстро откроют всем правду. И тебе снова станет за меня стыдно.
Ты видишь другой выход? покачал он головой.
Да. Завтра утром я уйду. Возможно, я с трудом заставила себя договорить, попрошу у тебя немного денег взаймы. Может, в счет моей доли наследства? Затем наши пути разойдутся.
Насчет денег можешь не беспокоиться, поспешно заверил отец. Я открою для тебя точно такой же депозит, как для Мины и Келли. Это будет справедливо.
Спасибо. Как уже было сказано, мне многого не надо, я поднялась и демонстративно зевнула.
Но отец тоже поднялся.
Но?
Он прочистил горло.
Может, я и был плохим отцом. Но теперь, когда ты вернулась, мне не хочется терять мою старшую девочку. Я люблю вас всех одинаково. Джен, останься, раз приехала.
Я вытянула руку, предупреждая его, чтобы он не вздумал лезть с объятиями снова.
Последний раз, когда мы виделись, отец, я, действительно, была еще девочкой. И за все это время ты ни разу не приехал меня навестить и не поинтересовался моим здоровьем.
Он посмотрел на меня глазами, полными боли и досады. Возразить было нечего. Дверь в гостиную открылась, впустив Розу, ту самую горничную, открывавшую входную дверь.
Ваша комната готова, мисс Макклейн, она с любопытством оглядела нас, наверно, мечтая узнать, о чем же шел разговор, чтобы потом посекретничать со знакомыми о новой сумасшедшей дочке хозяина.
Я снисходительно улыбнулась и кивнула в знак благодарности.
Надеюсь, она в левом крыле?
Да, как вы угадали?
Никак. Мне просто повезло. И зовите меня Дженни.
Я бы просто сошла с ума, если бы пришлось провести ночь в правом крыле дома.
Глава 3. Хью
Я стянул галстук, скомкал его и запихнул в карман брюк. После ночной грозы от впитавшей влагу земли так парило, что было нечем дышать. Хватило одного взгляда на шагающего рядом напарника, Оливера, чтобы понятьему не легче. Утерев пот со лба, он оттянул рубашку и подул себе за пазуху. Хай-Сайд всегда славился пробками в центре города, но в жару это становилось просто невыносимым. Проторчав полчаса на Мейн-стрит, в машине без кондиционера, всего в пяти минутах езды от нужного адреса, мы оба находились не в лучшем расположении духа. Оставив автомобиль там, где удобнее было припарковатьсяв переулкеобогнули дом и вошли в подъезд.
Ненавижу жару, пробормотал Оливер, пока мы поднимались в старом дребезжащем лифте на пятый этаж, и я кивнул.
Впрочем, металлическая решетчатая кабина вполне продувалась, и нам даже удалось поймать сквозняк. Дом был старой постройки, с толстыми стенами, в которых летом всегда царила легкая прохлада, а зимойтепло. Я сам жил почти в таком же, только не в центре, а ближе к окраине, неподалеку от реки. Когда лифт остановился, Оливер сдвинул складную дверь, и мы оказались на площадке. Здесь пахло средством для натирания полов и немногокошачьей мочой.
Послушав несколько мгновений тишину, я позвонил в дверной звонок, прикрепленный над табличкой «Бишоп, кв. 10». Почти сразу же, словно нас ждали, послышались шаркающие шаги. Деревянная дверь, скрипнув несмазанными петлями, отворилась, явив хозяина квартиры. С мистером Бишопомсухопарым невысоким мужчиной с блестящей лысиноймы уже встречались в участке, но он посмотрел на нас так, будто видит впервые. Мы с напарником переглянулись.
Детектив Дениэлс, произнес Оливер, показав значок.
Детектив Тоддлер, я сделал то же самое. Мы можем войти?
А-а-а, детективы, на лице мужчины промелькнула тень узнавания. Конечно, прошу.
В квартире было душно и пыльно. Окна закрыты, зеркала занавешены белой тканью. Вещи валялись в беспорядке на полках, вываливались из шкафа в прихожей. Преодолев желание не разуваться, я все-таки снял ботинки и ступил на грязный пол. Оливер засопел, переминаясь с ноги на ногу и, видимо, не решаясь повторить мой подвиг. Бишоп проворно нырнул в комнату, затем показался снова и поманил нас за собой. Оказавшись в гостиной, мы присели на край дивана, а хозяин устроился в кресле-качалке. Обстановка здесь мало чем отличалась от прихожей: те же занавешенные зеркала, письменный стол с ворохом бумаг, книжные полки. Все покрыто пылью.
Итак, чем могу вам помочь? поинтересовался Бишоп, отталкиваясь ногой от пола и начиная раскачиваться.
Это мы хотим у вас спросить, ответил Оливер. Ведь это вы звонили и просили приехать. В участке появиться отказались. Говорили, что располагаете важными сведениями.
Сведениями о чем? искренне удивился Бишоп.
Я невольно скрипнул зубами. Чудак начинал бесить.
Может быть, об исчезновении вашей жены? Или вы еще о чем-то хотите поведать? Предположил я.
Люси глаза этого странного человека, почему-то напомнившего мне Горлума из Толкиеновской сказки, затуманились. Моя жена
Оливер бросил мне быстрый взгляд, означавший, что он тоже начинает терять терпение. За столько лет работы бок о бок мы научились понимать друг друга без слов.
Да. Ради этого мы и пришли. Вы что-то узнали об исчезновении супруги?
Она пропала неделю назад Бишоп откинулся на спинку кресла и прикрыл глаза. Мне показалось, что он в полнейшей прострации.
Это нам известно. Ничего нового не можете сообщить?
Я знаю, кто ее украл, Бишоп вдруг в упор посмотрел на меня.
Краем глаза я заметил, как Оливер приподнял бровь.
И кто же?
Я вспомнил. Я все вспомнил! Ночью мне приснился сон. Но оказалось это не сон, а просто воспоминание о том, что почему-то стерлось из памяти сразу после исчезновения Люси
Ну не томите, почти ласково попросил Оливер.
Такой тон мог означать только одно: он вне себя от раздражения. А раздражаться был повод. Мы тащились через полгорода по жаре и пробкам только для того, чтобы понять, что несчастный убитый горем муж, похоже, свихнулся, потеряв жену. Здесь требовалась уже помощь медиков, а не отдела расследований. Впрочем, кто мог заранее знать? Когда мистер Бишоп неделю назад явился в участок и заявил, что миссис Бишоп пропала, он выглядел вполне себе здравомыслящим человеком. Да, был ужасно подавлен, но отвечал на вопросы четко. Поначалу, мы решили не исключать его из круга подозреваемых, но алиби складывалось в его пользу.
Беднягу мистера Бишопа нашла молодая пара поздно ночью на аллее в Центральном парке. Его здорово оглушили, и это подтвердили медики. Последнее, что помнил несчастный мужони с супругой гуляли вечером, дышали воздухом и любовались закатом. Большего он сообщить не мог. Мы предположили, что это было похищение с целью выкупа, но семья Бишопов вряд ли могла кого-то настолько заинтересовать, да и за прошедшие дни никто так и не попытался потребовать денег.
Женщина, заявил Бишоп, по-прежнему не сводя с меня лихорадочно блестящих глаз. Люси увела женщина.
В котором часу это произошло? Оливер заметно оживился, вынул блокнот и ручку, чтобы делать пометки. Она была одна? Описать внешность сможете?
Красивая. Прозрачная такая. С длинными белыми волосами.
Я красноречиво посмотрел на напарника, и тот убрал блокнот, так и не записав ничего.
И куда эта женщина увела вашу жену?
Под землю. Она и за мной следит. Видите? Бишоп обвел вытянутым указательным пальцем комнату, обращая наше внимание на завешенные зеркала. А я спрятался!
Он заулыбался во весь рот и лукаво прищурился. Оливер крякнул и поднялся, я тоже встал.
Ну что ж, мистер Бишоп. Никуда не выходите. Возможно, вас еще навестят наши коллеги, под «нашими коллегами» я подразумевал санитаров психиатрической лечебницы и с трудом сдержал сарказм в голосе.
Мы двинулись к выходу. Слушать дальше бред сумасшедшего смысла не было. У самой двери, буквально на пороге, Бишоп вдруг повис на моей руке.
Верните мне Люси, горячо зашептал он. Если не верите, сами посмотрите. У дальней стены, где трансформаторная будка, есть скамья. Мы там сидели. Там Люси и увели. Верните, а?