Что ты медлишь? истерично взвизгнула Кристина, кивая на сотовый.
Сейчас, сейчас, успокоил я сестру, выпихивая ее в гостиную и поспешно прижимая трубку к уху.
И снова услышал голос с отвратительной блатнецой:
Ну че, козел? Попал? Или ты ще не понял?
Кто вы? закричал я, но в трубке уже раздавались гудки.
Кристина, затаив дыхание, стояла рядом. Покосившись на дверь спальни, я сказал:
Это не Макс.
А кто? обиженно прошептала она.
Не знаю. Ошиблись номером.
Мне было мучительно-больно видеть, как угас взгляд сестры. Так больно, что грязный блин ее лица не раздражал даже. Кристина растерянно застыла, скосолапив ноги, жалкая, похожая на воробышка. Она успела снять пиджак, юбку и блузку и стояла в одной комбинации. Сквозь тонкую ткань просвечивались сползшие чулки, врезавшиеся в тело трусики и лифчик с упавшей бретелькой. Все не комильфо. Передо мной была не чванливая светская дама, а моя сестрица, прелестная детка из далекой юности. Детка, слегка постаревшая. Мне было шестнадцать, а ей шесть. Я хватал ее на руки и подбрасывал в небо, а она от восторга и страха визжала
Как давно я не видел ее, свою детку. Пахнуло родным, давно забытым.
Кристя, нежно попросил я, иди на диван, поспи, малышка, а потом что-нибудь придумаем.
Лучше бы я ее не жалел.
Ро-оби! заскулила она, делая шаг ко мне и тычась мокрой щекой в халат. Ро-оби! Как больно-оо! Я ему отдала лучшие свои годы! Он броси-ил меня-яя! Мама еще не знае-еет! Я бою-юсь! Я так бою-юсь ей говорить!
Кристя была такая хрупенькая, маленькая, заморенная диетами Мне стало стыдно, что я большой, но ничем не могу ей помочь.
Маме мы не скажем, успокоил я сестру. Пока не скажем, а там, может, вы помиритесь.
Она потрясла головой:
Не получится. У Макса баба, она беременная, а я так и не смогла родить ему сына.
«Никто не смог, наш род теперь совсем угаснет», подумал я, вспоминая генную диверсию, устроенную мне родной матушкой.
Раздавшийся внезапно звонок напугал нас: мы взвились, словно поддетые рогами черта.
Кто это? Кто? забормотала Кристина и тут же нашла ответ:Это Макс! Беги! Скорей! Открой! Господи, в каком я виде!
Я устремился в прихожую, думая, что мой вид не лучше. Успокаивало только одно: Максу вряд ли есть до этого дело.
Заглянув в глазок, обмер: это была Заславская Мария.
Глава 7
Я вернулся к Кристине и виновато сообщил:
Это не Макс, это Мария, жена Виктора.
Мария? О, боже! заметалась она. Спрячь меня! Роби, спрячь! Заславская ни в коем случае не должна знать о моем горе!
Никто не должен, испугался я, хватая сестру за руку и поспешно уводя ее в кабинет.
Что мне делать? Что делать? лихорадочно тараторила Кристина.
Ничего, ложись на диван и спи, как собиралась. Заславская ненадолго, заверил я, открывая шкаф и пытаясь найти приличный костюм. Не встречать же Марию в халате.
Однако, все приличные костюмы были в спальне, куда идти совсем не хотелось. Я слишком долго копался. Мария перестала звонить и начала колотить в дверь, сопровождая грохот громкими криками:
Роберт! Открой! Я знаю, ты дома!
У Кристины нервы не выдержали.
Роби, не копошись, иди ей открой, зашипела она. Ничего страшного, что ты в халате. Извинишься и переоденешься, она подождет.
Я счел совет сестры разумным и пошел открывать.
Увидев меня в халате, Мария смутилась:
Роберт, я вытащила тебя из ванны? Извини. Я подумала Боже, как глупо! Я барабанила, как Но я так за тебя испугалась! Извини, извини.
Ничего страшного, проходи в гостиную.
Она прошла, села на диван, на котором сидела Кристина, и каким-то странным глухим голосом сказала:
Роберт, прости, но я все знаю.
Знаешь?!!!
Знаю, трагично тряхнула головой Мария. Это ужасно.
Я ухнул на дно ада.
Все мое существо в шоке, зловеще прошептала она.
Я затравленно глянул в сторону спальни, упал в кресло и, облизав пересохшие губы, выпалил:
Откуда ты знаешь?
Мне сказала сама Светлана.
Я вздохнул с облегчением:
Ах, вот ты о чем.
А ты что подумал? удивилась Мария.
Какая разница, ответил я, поднимаясь из кресла. Позволишь мне переодеться? Ты такая нарядная. Как-то не удобно сидеть перед тобой в этом дурацком халате.
Я с отвращением посмотрел на свои волосатые ноги. Она отмахнулась:
Ерунда, Роберт, халат тебе очень к лицу, сиди.
Так не считая, я хотел возразить и уйти, но вдруг увидел разбросанные по ковру туфли Кристины и передумал. Совершенно очевидно, пока я буду переодеваться, Мария заметит туфли и парализует меня вопросами. Зная ее хватку, я поежился и предложил:
Пойдем в столовую, покурим.
Она оторопела:
Ты же не куришь.
Уже начал.
Ах, да, согласилась она, в твоем положение это простительно. Но тогда уж лучше пойдем в кухню: там вытяжка.
Мы отправились в кухню. Мария присела, достала из сумочки мундштук и спросила:
Ну? Где твои сигареты?
Я растерялся:
Их нет.
Какнет? А что же ты куришь?
Все покурил.
Она сочувственно кивнула:
Еще бы, в твоем положении. Но у меня тоже кончились. Видимо тебе придется сходить в магазин.
Такая перспектива не радовала. Оставлять Марию в квартире с трупом и Кристиной? Нет! Только не это!
Я вдруг вспомнил, что сигареты могут быть у сестры, и обрадовался:
Погоди, похоже кое-что осталось в кабинете.
Могу сходить, предложила Мария.
Нет-нет, испугался я и опрометью кинулся вон из кухни.
В гостиной я подобрал туфли, спрятал их между диванными подушками и только тогда отправился в кабинет. Просунув голову в дверную щель, я обнаружил, что Кристина не спит: лежит и смотрит в потолок безжизненным взглядом.
Кристя, прошептал я, у тебя есть сигареты?
Она прошелестела:
В сумочке, а тебе зачем? Неужели ты куришь?
Нет, для Марии.
Пришлось лезть в сейф
Пожалуйста, побыстрей, протягивая Кристине сумочку, попросил я.
Ты что так нервничаешь? удивилась она.
Я разозлился:
А то не знаешь? Вдруг Заславская увяжется за мной? Вдруг увидит тебя?
На самом деле я больше переживал, что она из женского любопытства забредет в спальню. Вообще-то это абсурд: Мария прекрасно воспитана. Но по закону подлости и не такие чудеса приключаются.
Кристина наконец нашла сигареты.
Вы будете долго шептаться? спросила она.
Только покурим и разойдемся, заверил я и, выхватив пачку, умчался.
Лишь в кухне рассмотрел, что взял: как я забыл? Кристина курит женские сигаретыочень редкие и дорогие. К моей досаде Мария это заметила.
Женские? удивилась она и, усмехаясь, добавила:Решил начать с любимых сигарет Кристины?
С деланым равнодушием я отмахнулся:
Какая разница.
Хм. Считаешь, тебе это по карману?
Не говори глупостей, я не беден. Во всяком случае уж на сигареты найду. На любые.
Она примирительно усмехнулась:
Не нервничай, Роберт, я пошутила.
Глянув на часы, я смущенно промямлил:
Прости, Мария, но у меня
Да-да, сейчас уйду, заверила она, закидывая ногу на ногу и поудобней устраиваясь в кресле для продолжительной беседы.
За бесконечные годы дружбы я изучил все ее повадки. Впрочем, дальнейшее показало, что не все.
Роберт, сказала она, пристально глядя мне в глаза и прикуривая от изящной золотой зажигалки. Роберт, это все очень подло. Такое не должно происходить с тобой: ты слишком хороший. Это жестоко. Это несправедливо.
Не зная, что сказать, я пожал плечами и присел к столу, глядя на клубы дыма. Они вытекали из ее сочных красивых губ и газовой пеленой скользили по бледной щеке, украшенной симпатичной бархатной родинкой. Эта родинка мне очень нравилась, как и рысьи глаза Марии.
Роберт, когда я узнала
Вдруг она осеклась и, уставившись на сигарету, которую я беспомощно крутил в руках, строго спросила:
Ты почему не куришь?
Нет огня. Куда-то пропала моя зажигался, соврал я.
Мария дала мне прикурить от своей. Чтобы не разочаровывать ее, я затянулся и сильно закашлялся. Слезы брызнули из глаз, горло сдавило тисками