Она не стала ждать развязки, отправилась в крепость и теперь трудилась наравне с прочими. Теперь вот стояла, смеялась, блестя жемчужными зубами, одна рука на боку
Эта девушка волновала, и уже не понимал, сходством ли с Нээле, или различием, или сама по себе. Но всерьез сравнивать смешливую, бойкую, насквозь земную Кэйу с тихой, не слишком уверенной в себе Нээле. Только когда ехали к монастырю, та ожила, тоже смеялась, шутилатак нередко ведут себя избежавшие смерти.
Не бегай от меня. Я же вижу, что нравлюсь тебе.
Простудишься ведь, сказал он, делая шаг к лестнице.
И опять ты пытаешься убежать. Не нравится, что я так открыто себя веду?
С открытыми проще, ответил он честно, Не надо гадать, что у них на уме.
Тогда потому, что я простая служанка? Я вижу, как тебя ценят офицер Амая и другие, ты не останешься на низшей должности.
О чем ты, сейчас война.
На войне и выдвигаются, она вздохнула. И такая, как я
Да что ты говоришь, в самом деле!
И вправду. Ты не такой. Тогда у тебя есть кто-то?
Этого я и сам не знаю
Она рассмеялась.
Вот глупый, так не бывает.
Бывает и не так
Как ей объяснить, что просто не знает, как поступить? С девушками в веселых домах все легко и понятно, словно есть договор, и обе стороны его соблюдают. А Кэйу как к ней относиться? Никогда не пытался кружить головы девушкам, думалпридет время, и у него будет невеста
Но Кэйу, похоже, и это не нужно.
Она неожиданно подалась вперед, обняла, и оказалась, не горячей, как выглядела, а прохладной. Замерзла все-таки. Притянул к себе поближе, согреть.
Что уж там думала Кэйу, неизвестно, но сперва уткнулась в плечо, потом подняла лицо, прошептала:
Побудь со мной. Она все равно не здесь, а сейчас война я ни о чем не прошу, ты сам разберешься потом. Но мне так страшно и одиноко, хоть я улыбаюсь все время.
Днем, как обычно, занят был с новобранцами. Пока оружия им не давалипалок достаточно. Попадались среди новобранцев ловкие парни, но, видно, большинство лучших уже забрали на войнуа из этих чуть не каждый держал палку свою, как лопату. Одни боялись и руку с ней поднятьвоздух, что ли, поранить, или соломенное чучело? другие махали как ненормальные.
Управляться с луком их и не пытались учить, только трата стрел. Чуть позже выдадут копья, самым способным сабли. У Мэнго жевсе бойцы, хоть их меньше почти вполовину.
Отдыхайте четверть часа, распорядился, и отошел в сторону, выпил теплой воды. Равнодушно глядел, как во двор въехал гонецсредних лет, уставший и пыльный; спешился, с поклоном подошел к командиру Сосновой Таниере, который наблюдал за тренировкой. Передал узкий футляр, в каких возят письма.
Ни одного знака на футляре, потрепанная бурая кожа. Подумаешь, вестник. Если бы не лицо всадника: неприметное, для Лиани оно было подобно раскрашенному воздушному змею, что запускают в небо на праздник. Видел этого человека с Макори, когда тот приезжал с проверкой, и во время допроса видел. Мельком, но запомнить хватило. И какой еще Дом пришлет такого гонца, кроме Нэйта?
Как прошли оставшиеся часы тренировок, Лиани не помнил. Наверное, хорошо, раз никто ему ничего не сказал.
Все подозрения ожилиа ведь совсем почти позабыл, с чем прислали сюда.
Вечер провел у Кэйу, но был как на иголках, и немного обиженная девушка сказала ему уходить раньше, чем явно сама хотела того.
А он уйти-то ушел, но не знал, что делать. Не в казарму же возвращатьсяне поможет. Во дворе заметил гонца. Остался, значит
Было уже совсем темно, и еще похолодало к ночи; из казарм местных солдат доносился смех и громкие выкрики, у новобранцев было заметно тише. Над двором повисла луна, такая же яркая, как факелы на стенах небольших открытых галерей внутренней башни. Сказывалась давняя мирная жизньбашенный пристрой был довольно новым, куда удобней для жизни, но не для защиты от врага. Хотя сюда, во внутренний двор, надо было еще пробраться
На второй, верхней галерее располагались комнаты старших командиров, младших офицеровна нижней. Может, к Амая зайти? он приглашалникак не желает видеть в бывшем оружейнике лишь подчиненного. Но, поднявшись, уже почти у двери, Лиани заметил, что глава Сосновой стоит у лестницы наверху. Большая его фигура, чуть подсвеченная факелом сбоку, и отсюда была узнаваема. Командир спустился на нижнюю галерею, завернул за угол. Медленной и размеренной была походка, слишком медленнойверный знак, что погружен в раздумья.
Лиани заметил, что часовой отвлекся, поправляя что-то в обуви, и скользнул мимо, вверх. Сам не знал, зачем, не надеялся же найти подробно расписанный план заговора. Добрался почти до самых покоев Таниеры, нерешительно остановился. Тут было пусто, но и с галереи, и со двора Лиани увидеть могли. Просто заметив, вряд ли кто-то спохватился бы: подумаешь, вестник кем-то посланный. А вот что он торчит тут, не зная, куда себя девать, уже хуже.
Шаги снова послышались.
Поднимался
Юноша застыл, мог бы, вжался бы в столб-опору: уже успел узнать, как чуток слух этого грузного, немолодого уже человека. Не просто мышь под полом услышит, еще и отличит среди других таких же.
Казалось бы, ну, увидит Лианирассердится, накажет как-нибудь, но совсем на серьезный проступок это не тянет. Все-таки не рядовой, а помощник офицера. Только очень уж хорошо помнил разговор двоих в селе, где Нээле хотели убитьи все, что вышло потом.
Не дышал; ветер его пожалел, помогналетал, свистел, с силой толкался в стены, пытался погасить факелы. Пламя пригибалось, едва не отрываясь от рукоятей.
А командир вернулся к себе, видно было, как перемещался по комнате светверно, прошел с лампой, сел возле окна, приоткрытого. Рама закреплена была, чтоб не хлопать от ветра.
Лиани оставался на месте. Страшно было. Оченьв прошлый раз ведь чудом уцелел, и вся жизнь перечеркнута. Но какой-то вредный дух принял форму комарика, залетел в ухо и оттуда жужжалты ведь тут в некотором роде за этим, так иди, приглядись получше. А заметятну, придумаешь что-нибудь Уж после всего, что было, опасаться в окно заглянуть?
И заглянул.
Но ничего не увиделхоть рама была приоткрыта, стол стоял немного сбоку, и глазам открывался только его край. Еще немного, и Лиани часовой заметит; будь он хоть десять раз свой, то, что у окна замер, весьма подозрительно.
Злой дух, сидевший комариком в ухе, решил то ли помочь, то ли еще посмеятьсявыпорхнул и, похоже, влетел в ухо командиру Таниере. Тот резко всталслышно было, как стул по полу стукнул, и вновь вышел, не заметив любопытную тень, заскрипели доски под удаляющимися шагами. Видно, тяжкими были размышления. На сей раз не спускался вниз, свернул за угол галереи. Лиани, не долго думая, вынул подпорку, толкнул раму, и не запрыгнулпочти втек в окно.
Письмо лежало прямо перед ним, подписанное Суро Нэйтаюноша дважды пробежал глазами ровные строчки, но ничего не понял. Речь шла о каких-то родственниках, каких-то покинутых женщинах и ожиданиях. Совсем не то, что глава могущественного Дома может написать командиру крепости.
Пока размышлял, пытаясь вникнуть в смысл, уловил отдаленные голоса. Успел выбраться, оставив за собой все как было. И сердце, кажется, чуть не потерял по дороге, настолько оно колотилось. Казалосьне менее часа прошло, но лунная половинка совсем не сдвинулась от ветки, над которой висела.
Командир Таниера разговаривал со своим помощником, но в комнату вошел один. И тут же Лиани ощутил запах горящей бумаги. Теперь уж точно не перечитать письмо
Юноша успел, ухватившись за перила, скатиться по наклонному карнизу, спрыгнуть на нижнюю галерею. Сильно ударился, но встал будто ничего не бывало
Так помощник командира, сойдя по лестнице, его и увидел.
Ты что здесь делаешь? всмотрелся в лицо:Тебя забыли предупредить, что без важной вести вам в эту сторону вход закрыт?
Лиани быстро опустился на коленоболь отдалась во всем теле, склонил голову:
Я виноват. Шел к офицеру Амая, свернул не в ту сторону.
Как тебя пропустил дозорный?
Верно, отвлекся.
Оба завтра будете наказаны, сказал то раздраженно, но слышно былоон занят своими мыслями, и проступок Лиани уже почти выкинул из головы.