Хочешь, уважаемый дядюшка, приставить к делу это свое диво дивное? спросил У-Шен без особой почтительности, широкими тяжелыми шагами меряя походный шатер. Он, хоть и прошел с Энори вдоль Ожерелья, колдуну этому до сих пор не верил. Хотя что уж не веритьвот она, долина, теперь все зависит не от проводника, а от войска и полководцев.
Если это не наш шанс, то что же?
Шанс, согласился У-Шен. Я первый готов туда отправиться. Или нас вышибут из долины, как хозяйка выливает помои. Я очень даже готов. Но предпочту на своих людей полагаться.
Что с тех людей Горы там страшные, и месяц будет дождливый, и после таких снегов потесчет все. Охота лишиться отряда, так берег озера близкосходи к Тагари, он поможет с радостью.
В свете десятка свечей лица дяди и племянника очень казались похожи. Хотя Мэнго был некрасив, даже страшениз-за шрама во многом, племянник же внешностью не был обижен. Все равнодва волка, вепря, две хищных птицы: пусть не во всем согласны, но понимают друг друга.
Энори, предатель, диво дивное, или, как его называли, «саарна-элэй»
Сам Мэнго уже говорил с ним, и остался в задумчивости. Неизменное чутье на людей, помесь природного дара с уроками жизни, молчало.
Но не рискнуть полководец не могбольше не выпадет подобного случая. Сейчас равнину Трех Дочерей им не удержать, надежда лишь на часть горной цепи на севере и востоке. Изначально и то было бы неплохо, а теперь так удачно сложилось если сам и запретит выступать, У-Шен поступит по-своему. У него впереди вся жизнь, он хочет славы.
А Мэнго желает большего.
Пришел, как обычно, ясный и светлый, на лице оттенки выражений меняются, будто рябь на водето насмешка, то радость, то ласковое внимание. Только страха никогда не видел на этом лице.
Готов провести мои отряды под оползнями?
Я смогу это сделать. Может быть, кто-то погибнет, но основную массу людей я доведу в целости. А обратно идти будет проще, все высохнет.
Значит, хочешь покинуть ставку, протянул полководец, Вэй-Ши вчера с пеной у рта утверждал, что ты наш. Это он-то, который родной матери не доверяет. Что ты с ним сделал такое?
Мы говорили мало. Но он смотрит на дела, не на происхождение.
Я тоже смотрю на дела Еще когда аталинец упомянул о тебе, это звучало интересно, и я был готов принять твою помощь. Но к тому, какой ты силой владеешь, какие о тебе слухи пойдут он провел пальцем по костяной рукоятке большого ножа, висевшего на поясе.
Знаешь, что здесь изображено?
Волчья охота.
Не просто охота. Когда-то предок рухэй, дикий кабан, был маленьким, и на него охотились волки. Но кабан быстро бегал. И тогда главный волк сказаля обернусь оленем, сделаем вид, что стая ловит меня, пробежим мимо, а потом набросимся. Так и поступили волки и олень-оборотень Знаешь, чем все завершилось?
Знаю, рассмеялся проводник, кабан притворился камнем, а свой облик придал валуну Но все будет по-честному. Я зашел так далеко, что нет смысла перекидываться в кого-то еще.
Хорошо, ответил Мэнго, продолжая поглаживать рукоятку.
Мне нужно времявсе подготовить.
Только бровь дернулась, выдавая удивление:
Что подготовить? Я думал, ты проведешь нас в горы
Чтобы вскоре вас взяли в клещи? Нет. Дайте мне отряд, и он разрушит Сосновую. Сейчас там всякий сброд, они не опасны. Идти в Юсен и оставлять эту крепость нетронутой смысла нет.
Но узнав о разорении, не подтянутся ли туда?
Будете наготове, успеете первымисил Хинаи не хватит заделать все дыры. Без опоры повиснут в воздухе.
Звучит дерзко, Мэнго тронул пальцем полуседую бородку.
Сейчас первый день месяца Кими-Чирка. Если продержитесь тут, недели через полторы-две пойдем на Сосновую. Разрушив ее, надежно закрепитесь в Юсен.
Ты успеешь так быстро? Не лететь ли собрался?
А если и так? вскинул глаза, почему-то сейчас почти прозрачные, пугающе-светлые.
Иди, я не собираюсь так скоро отдавать эту долину, хоть бы сюда пришли войска еще двух провинций, улыбнулся Мэнго.
Костерок почти догорел, караульные спали, не ведая, что виновники их сна сидят у огня: молодой человек и молодая женщина, с виду чуть старше годами. Если бы кто наблюдал за этой парой не в первый раз и не знал, что тори-ай остаются в том облике, в каком умерли, и могут выглядеть только хуже, сказал быее лицо округлилось, и тело тоже, как бывает с обеспеченными женщинами в праздности. Она была сыта, довольна, и с виду временно смирилась с несвободой.
Ты позвал меня просто так, поболтать, или снова надо кого-то загрызть? почти промурлыкала женщина, Но мне сегодня не хочется
У меня к тебе новое дело. Я должен покинуть войско, а ты останешься и будешь защищать Мэнго.
Красавица расхохоталась беззвучно.
Что ты задумал?
Не считай меня дураком, почти кротко попросил Энори, Понятно, что ты сделаешь, стоит лишь отпустить цепь. Я не могу взять с собой гребень, иначе он и тебя прихватит. Но я могу он выхватил нож и ловко отрезал прядь волос женщины.
Ах ты дрянь, прошипела она, подхватывая выскользнувшую заколку, Что делаешь?? Волосы у меня не растут!
А красивой быть нужно даже сейчас кивнул он, наматывая локон на палец. Ты можешь разорвать глотку Мэнго и сбежать, но теперь я тебя найду. И стоячая вода не поможет.
Чего тебе надо еще?
Для начала костер, кивнул на гаснущие угли, Хворост я собрал. Несправедливо, тебе не важен огонь, а я его люблю, но не могу прикоснуться. Помочь с прической? юноша потянулся к ней.
Убери лапы, прошипела женщина, уворачиваясь, сама кое-как закрепила заколку. Подбросила веток на костровище так, будто в лицо ненавистному существу напротив. Он больше ее не трогал и не заговаривал, пока тори-ай не успокоилась немного. Тогда рассказал, чего хочетдовести войска до Сосновой.
И эти черные олухи приняли твои россказни за чистое золото? с презрением спросила женщина.
Но я и в самом деле намерен показать им дорогу и сделать ее безопасной.
Ты не врешь никогда. Но только безумный поверит тебе и доверится, рассмеялась названная Яаррин.
Беспокоишься за войска Хинаи?
Мне безразлично, я мертвая! Но это и твоя земля тоже, ты прожил тут годы, прикидываясь человекомнеужто совсем все равно?
Кто и когда приведет войска на эти земли, будут ли стоять города кивнул он. Мне было все равно.
Было?
Не жди, что стану с тобой откровенничать.
Почему бы и нет, фыркнула женщина, Тебе нужны собеседники. Сейчас ты в этом больше человек, чем я. Жалеть тебя я не собираюсь, а смеяться опасно, но иного ты не заслуживаешь. Искать благосклонности у этих немытых убийц! И не говори, что они только пищатак для меня, а ты вынужден побираться
А вот мне сейчас жаль, ответил он, отрываясь от созерцания ползающего по углям жара, Ты и вправду мертвая, и сколько ни бесишься, взять у тебя нечего. Будь ты живой не угли, был бы целый костер из ненависти.
Тебе придется уйти, сказала женщина, кривя четкие губы. Ты не сможешь быть с ними всегда. И вот тогда привязь потянет больно, ты еще узнаешь это чувство. А если и сумеешь ее разорвать, прошлое, как и несбывшееся тебя не отпустит. Мне даже не грустно, что этого я не увижупотому что хорошо знаю, так будет.
**
Второй месяц весны наступил, в небесах потянулись птицыленты и косяки, пока еще робко и молча; скоро их станет больше, и птичья песня будет раздаваться из-под каждого куста.
Пока они только осваивались в рощах и на лугах, и с собой принесли молодую вдову по имени Лиэ, как в сказках приносят небесных фей. Во всяком случае об этом верный Ариму сказал Кэраи, уведомляя его, что гостья пожаловала. А настроение было на редкость паршивое, и поэтическое сравнение пришлось как раз кстати, чтобы на лице отразилось не только отвращение к миру.
Про госпожу Лиэ он забыл. Она, как и положено цветам и перелетным птицам, осенью исчезла и, по слухам, уехала в загородное поместье. Верно, Тори Аэмара был недоволен ей. А сейчас, после его смерти, осталась ли молодая вдова без покровителя?
Лиэ выглядела такой же ухоженной и нарядной, но побледнела, поблекла: легкая краска на лице, дозволенная зрелым женщинам из почтенных домов, была словно отдельно от черт. Сидела, теребила низку нефритовых бус на манжете, на сей раз не в любимом розовом, а в зеленомнеожиданно под цвет его собственного одеяния. А узорсеребряная рябина, контуром листья и ягоды. Символ женщины-хозяйки, верной жены и матери. Почему?