Аори меж тем поглядел на другой поднос, поставленный перед ним. Приподнял кувшинчик, от которого разносился запах мяты и меда, сморщился и поставил обратно.
Мне не разрешают пить вино, полушутливо пожаловался он. Говорят, пока сердце не позволяет. А на деле, видно, считают, что я уже стар и радости жизни пора оставить другим. Помню, когда-то мы с вашим отцом он прокашлялся, развел руками и улыбнулся. Всякое бывает во время службы. Ну, выпейте сейчас за меня.
Оказалось немного забавно сидеть в полумраке, словно в детстве, когда нянька читала сказкуили два заговорщика. Кэраи рассказывал о городских делах, о том, чего хозяин дома мог и не знать. Голос сам собой становился тише, как раз для неких тайных умыслов. Подумалось неожиданно легкомысленнобудь они в Столице, вот сейчас в самый раз нагрянуть страже с приказом арестовать обоих.
Торопливые шажки раздались в коридоре, шелковый шелест. Вошла хозяйка, принеся аромат цветущего луга; извиняясь, улыбнулась, склонилась к мужу.
Рииши вернулся, сказала негромко, но так, чтобы и гость услышалсекрета здесь нет.
Пусть заходит, но после, велел Аори. Сейчас у нас важный разговор.
Женщина, чуть поклонилась, выскользнула за дверь с грацией юной девушки. Кэраи проводил ее задумчивым взглядом. Какая разница с действительно юной женой Суро. Та в самом деле робкая, эта жевидноуверена в себе и знает, что любима. А мягкость ее, покорностьлишь рамка для сильной натуры. Иной спутницы у Аори быть не могло.
Вы посылаете сына на север?
Давно пора. Если бы я не свалился, он был бы уже в первых рядах. А я вас подвелпотерял столько времени, огорченно сказал Аори. Помните ведь наш разговор до того, как меня угораздило чуть не отправиться к предкам? Я ведь не просто валялся. Как смог, принялся расследовать делишки тех мерзавцев. Всё указывает на Ториэто он и его люди замешаны были в поставках всяких отбросов в крепости. Верно, хотел подкосить дом Таэна.
Я склонялся к этой же мысли, согласился Кэраи. Хоть и не успел еще получить всех доказательств. Но теперь он умер.
Да, или ему помоглибольно уж вовремя.
Кэраи помолчал немногонелегко было такое сказать, но он доверял этому человеку.
Буду честнымв вашем состоянии я тоже подозреваю Тори. Я не знаю, что делать. Брат оставил власть над чиновниками мне, а военнуюкомандиру Срединной Асуме, с ним мы договоримся всегдано сейчас будто стою на распутье, и все дороги плохие.
Преимущество единой сильной власти хотя бы в том, что она не оглядывается на других крупных хищников. В этом же беда для тех, кто помешал ненарокомпротивиться ей невозможно. Солнечная Птица уже простерла крылья над некогда вольным севером, но когтями ей пока не дотянуться. А жаль, все было бы проще.
Нельзя оставлять предателей, некогда присматриваться и выжидать. Половину Дома Аэмара следует арестовать, и помощников Тори; возможно, других, на ком подозрение. Но действовать решительно я боюсьсейчас, когда север горит. Слишком много в Хинаи сильных фигур, у каждой свое влияние. Вызывать ветер в пожар опаснокто знает, какие разрушения он повлечет.
Аори кивнул. Видно, тоже думалпризвать бы к ответу все семейство Тритонов но в условиях войны затевать процесс против одного из самых могущественных Домов, хоть и потерявших главу, было рискованно. Постучал по столу костяшками пальцев, усмехнулся каким-то своим невеселым мыслям. На пару мгновений он напомнил Кэраи столичного покровителяк министру финансов господину Тома всегда можно было придти со своими сомнениями. Только тот был склонен к едкой иронии, но это неважно, главноепомогал делом или мудрым советом.
Тори не планировал умереть, сказал старший Нара. Уж в этом-то я уверен. И, если его убили, то не ради воплощения в жизнь его планов. Его подельники будут сидеть тихо сейчас, они напуганы, как мыши возле кота. Сейчас лучше использовать оставшихся Аэмара, они постараются заслужить прощение. Выжмите из них все соки, они ведь богатыа после победы будет окончательный расчет.
Кэраи задумался ненадолго. Он и сам склонялся к такому решению. Для победы понадобятся большие траты. Иэра помогли сильно, эти деньги уйдут на закупки в Окаэре. Если Аэмара и впрямь раскошелятся, добавить свои и отправить письмо в Меленс благодарностью, будто ничего не случилось, и вновь предложить им союзне идиот же господин Хиноку Майя, чтоб ему в посмертии стать ящерицей, у него у самого война на пороге.
Подумал о войне, о севере, и перескочила мысль:
Пусть Аэмара хоть провалятся в Нижний Дом! Но возможно где-то там, рядом с братом, предатель. Тори знал, когда примерно начнется война, предполагал, как направят удар. Может быть, кто-то из глав крепостей или близких к нему офицеров. За верность командира Срединной я могу поручиться. Но вот остальные
Наша северная твердыня? Ее командир мне давно знаком. Человек он умный и осторожный, и вряд ли пойдет на такое. Но он устал год за годом торчать на задворках провинции и страны. Мало ли что ему пообещали. А ведь он небогат, несмотря на высокую должность.
Нет, сказал Кэраи. Это не крепость Трех Дочерей. Он бы уже давно сдал ее.
Может, еще и сдаст, чтобы все выглядело нехваткой сил, а не предательством. Я повторюсьон умен. Или кто-то из Ожерельяколь пропустят войска У-Шена, то вся война на севере покажется нам пустяком, если рухэй доберутся до Осорэи.
Крепость Трех дочерей не могу в это поверить. И в Ожерелье они так долго спали с мечом в руках, чтобы теперь открыть двери. Еще есть Атога, подумав, сказал Кэраи. Он слишком себе на уме.
А толку в нем? спросил Аори, поморщившись. Лаи-Кен далеко. Атога же водит шашни с этим сморчком Суро, они в жизни не сели бы с Тори за один стол в, так сказать, деле общем. Они этот стол распилили бы прежде, чем к нему подойти, и каждый старался бы урвать себе больший кусок. Попробуйте пока прижать Аэмара к стенке, а там видно будет.
Даже в сумерках было виднолицо пожилого человека побледнело и еще больше осунулось.
Я слишком долго занимаю ваше время, Кэраи поднялся с легким поклоном. Спросить о самочувствии было бы невежливо, но уйтисамое время. Аори слабо махнул рукой, будто пытаясь удержать, но затем откинулся на спинку кресла.
Прошу извинить эту немощную оболочку, насмешка над собой проскользнула в голосе. К следующей встрече я буду уже молодцом.
Пожелав ему всяческих благ и поблагодарив, гость покинул дом. С Рииши, поразмыслив, решил не встречатьсяпусть тот побудет с отцом.
Рано утром, едва небо порозовело, Аори собрался навестить своих подчиненных. Для начала городских мастеров, до Срединной сам понималсейчас не доедет.
Не стоит ездить, встревожилась жена: ее не будил, сама встала, заслышав отзвуки сборов, Ты еще нездоров.
Женщина, причем тут мое здоровье! Люди в оружейных не смыкают глаз, валятся без сил, а я буду прохлаждаться под родной крышей!
Пусть едет сын, его тоже уважают.
У него своя забота, его дожидается север или Ожерелье, куда повелят, вот-вот будет очередной голубь с приказом. И что ты так побледнела? Я много лет воевал с этими хорьками, теперь его черед.
Он теперь один у нас
И это значит, должен исполнять свой долг еще усердней! Жена, не заставляй разочароваться в тебе на старости лет.
Женщина быстро смахнула слезинку, улыбнулась деревянными губами. Ладно хоть не забираться в седло уговорилатак-то и носилки у Аори отвращения не вызывали, просто соскучился по езде верхом за долгие дни.
Носильщики подхватили дощатый короб, колыхнулись лазурные занавески с сойкой-гербом. Направились по дороге в сторону южной стены, Нефритовых ворот, где неподалеку были оружейни Осорэи. Раннее утро было, иней укрыл дорогу, а в богатых кварталах немного ранних путников былоследы носильщиков и двух провожатых чуть ли не первыми легли на снежное полотно. А когда скрылись люди, с ветки слетела сойка, запрыгала по следам.
Он не вернулся вечером, как собиралсяостался ночевать в оружейных. А незадолго до полудня прибежал слуга со страшным известием. Так и не лег отдыхать Аори, всю ночь провел на ногах, будто наверстывая упущенноехотя дела и без него шли неплохо. Глаз не сомкнул, чтобы утром навсегда их закрыть. Упал прямо на пороге кузни, как некогда во дворе Срединнойвидно, сердце не выдержало.