Я не хочу, тихо себе шепнула Фима, вспоминая наставление бабули, когда стояла у зеркала в ванной и смотрела на своё измученное сновидениями отражение. Не хочу его забывать.
Это была правда. Но обида в душе просыпалась каждый раз, стоило ей вспомнить золотую карту в кармане её спортивной куртки.
Диплом она сумела защитить, и он был очень интересный. Любопытство, азарт, всё это читала девушка в глазах своих преподавателей, которые сидели в комиссии, даже специально приглашённый гость из аппарата земного управления Союза Свободных Торговых Отношений, даже ему не было скучно, но твёрдая четыре не просто не обрадовала Фиму, а оскорбила.
Серафима помнила, как декан лично выловил её в коридоре перед выпускным, как долго объяснял, что по-другому они не могли поступить, хотя её дипломная работа самая сильная из представленных в этом потоке. Хвалил он девушку долго, заставляя ту краснеть от злости. Она помнила предупреждения атландийца и злилась на себя. Она надеялась, что у неё получится заставить людей по иному взглянуть на соседей по галактике. Да, они замкнуты, да, отчуждены, но в этом была вина и самих землян. Нужно было тянуться до уровня республиканцев и имперцев, а в последние двадцать лет никаких глобальных подвижек, увы, не наблюдалось. Никаких принципиально новых открытий. Земляне с большой охотой перенимали технологии инопланетян, подстраивая их под земные системы, и выдавали чужие идею как ноу-хау. Обо всём этом девушка написала в заключительной части. И о том, что лучше говорить правду людям, какая бы она жестокая ни была. Особенно про первый контакт с республиканцами. Нельзя было скрывать попустительство правительства. Она знала, что за это её никто по головке не погладит и куратор сам лично удалил её выводы из самой работы, но Фима их озвучила, чем вызвала недовольство у комиссии.
Ответная реакция не заставила себя долго ждать. А Фима надеялась на демократию, на свободу слова и собственного мнения. Надеялась доказать себе и Ходу, что земляне лучше. Вот только Ход оказался прав, у неё не получилось перевернуть мир. Чуда не произошло. Зато появилось стойкое чувство обреченности.
Фим, можно я хотел бы Я, наверное, не имею права просить Фима расстроенно выключила видеосообщение Железнова и бросила комфон на стол.
Баба Мара покачала головой, правда, не глядя на внучку. Читая новости в планшете, она попивала горячий чай после не менее горячего душа. Её кожа до сих пор местами была красная, а внучка не понимала, зачем бабуля устраивала себе каждый раз такую экзекуцию.
Ты, Фимка, у меня непробиваемо глупа в отношении мужчин, произнесла Мара Захаровна, сердито стрельнув глазками в сторону насупившейся внучки.
Та сидела на стуле, забравшись на него с ногами, натянув на колени бесформенную домашнюю тунику.
Дай ты ему шанс. Отомсти и успокойся, жёстко заявила бабулечка, сладко улыбаясь. Пусть поймёт, что Заречины такое не прощают. Иди с ним на выпускной, а уйди с другим.
С кем? недовольно буркнула Фима.
Да хоть одна, раз никого там не подцепишь. Тоже мне проблему придумала. Да я тебе такое платье подарила, что любой захочет проводить тебя домой.
Не хочу, бабуль. Я устала.
Ещё скажи, что не пойдёшь на выпускной! Я тебе такую корону купила, себе хотела забрать, а ты! Что за противная ты стала! Подумаешь, четыре за защиту диплома. У тебя красный диплом, да, не золотая медаль, но ничего. Зато твой, личный, как ты и хотела, не купленный!
Фима тяжело вздохнула. Идти никуда не хотелось. И причина была до ужаса печальной. Ночью приснился сон: Тошан, балкон, самые надёжные объятия, обжигающий и ласковый взгляд чёрных глаз, как растёкшееся над их головами звёздное ночное небо. Она не хотела портить это воспоминание, не хотела никуда идти. Ведь придётся танцевать с другими, слушать их лживые поздравления. Эпопея со слухами достигла апогея, когда все узнали, что выкинула Фима на защите, как яростно защищала она атландийцев. Юлиана с Анитой пытались помочь пережить ей этот позор, а Фима не могла понятьпочему? Почему они все считали, что ей нужна их жалость?
Матвей всё не унимался, просил дать ему второй шанс. Хотя какой шанс, всё, учёба закончилась и пора разлетаться в разные стороны. Юношество закончилось, как и романтическая пора. Фима считала, что пора перевернуть этот лист в биографии и начать новую главу под заголовком «Взрослая жизнь».
Ну точно, я пойду вместо тебя, с улыбкой заявила баба Мара. Тётю Дусю в охапку и отжигать среди молодёжи.
Фима недоуменно взглянула на старшую родственницу, которая хитро подмигивала грустившей внучке.
А что? Я тебе и платье купила, и корону, а ты? Где твоя благодарность?
Представив бабулю в платье и короне, Фима не выдержала и рассмеялась. Да, Мара Захаровна точно могла стать королевой выпускного бала. Никто не сможет составить ей конкуренцию. И Фима поняла, что перегнула палку со своим унынием. Вот обидится бабуля и всё, придётся возвращаться к родителям или съезжать на съёмную квартиру. К тому же сосед зачастил к бабушке, отчего у той постоянно горели глаза. Мужчина оказался стойким, хоть и рыжий, и волосатый, и совершенно не бабулин идеал, но, видимо, чем-то он Мару Захаровну зацепил.
Я очень тебе благодарна, бабушка, заверила Фима любимую родственницу и даже встала, чтобы обнять её за плечи. И дело даже не в платье и украшениях, я просто люблю тебя, бабуля. Ты у меня самая лучшая.
Фим, расскажи-ка мне, что у тебя с этим атландийцем вообще было. Мне кажется, что ты чего-то не договариваешь? Спать не спали вместе, а вид у тебя такой, словно надругался он над тобой, а утром бросил.
Фима испуганно дёрнулась, расцепляя руки.
Не надругался, затараторила она. Мы не спали, бабуль, поверь.
Но что-то было, не унималась баба Мара, цепко вглядываясь в глаза. Ты ему призналась в любви первая, а он тебя отшил? Фим, ну сколько раз я говорила, мужчина должен покорить
Нет, я не признавалась. Он мне банковскую карту оставил.
И? заинтересованно протянула бабуля, подгоняя внучку договорить.
И всё! возмутилась Фима. Бабуля, я ему кто? Он что подумал? Ну пришла пьяная, так ведь не для этого и пришла, а так, спросить, а он целоваться полез, а утром карточку оставил.
Ну и где она, эта карточка? протянула раскрытую ладонь баба Мара.
Как где? не поверила внучка, что бабушка на полном серьёзе думала, будто внучка этот злополучный золотой пластик взяла себе.
Ты что, даже не посмотрела, сколько там денег? удивилась бабуля. Что, нет? Фимка, ну когда же ты повзрослеешь! расстроилась баба Мара знатно. Всегда надо смотреть, на сколько мужчина тебя оценил.
Бабушка, это же аморально! Как вообще он подумал, что я прилечу к нему после такого!
Так значит это было приглашение? продолжила допытываться баба Мара.
Да.
И ты пригласительный билет не взяла, а теперь вздыхаешь и расстраиваешься, потому что женское любопытство не отпускает узнать, сколько же на карте было денег?
Фима удивилась. Она ни разу не подумала в этом ключе. Она обиделась, увидев карту. Решила, что Ход заигрался, и пора было проучить его. А вот сейчас она скучала, и казалось, что всё, что между ними произошло, было самым интересным приключением, ценным общением и важным открытием. Вернувшись домой, девушка разозлилась на себя за то, что желание общаться с атландийцем не пропадало, а с каждым днём крепло, и хотелось даже позвонить ему, кинуть сообщение. И мечтала, что однажды он сам решится подать ей знак, проявит хоть толику человечности.
Как по-женски, выдохнула баба Мара. Знаешь, многие говорятдва раза в одну реку не войти, это как раз про тебя. Когда сил терпеть не будет, переступи через свою гордость и слетай, посмотри ему в глаза, поверь, если не твоёотпустит на раз. Просто взгляни после разлуки и всё встанет на свои места. Мы, женщины, слишком идеализируем мужчин, особенно с которыми мало общались. А ты с ним даже не спала. Поверь, в сексе мужчины не всегда такие уж и короли, как кажутся внешне, и наоборот, неказистые внешне просто божественны в кровати.
Фима выдохнула, понимая, что бабу Мару понесло, и попыталась поскорее сбежать к себе в комнату.
Она пошла на выпускной, даже больше, приняла предложение Матвея и полностью удовлетворила бабулю, которая встречала Серафиму с другим кавалером, не дав тому и шанса поцеловать её внучку, покорив молодое сердце своим домашним халатом и соблазнительной улыбкой.