«Ну, ежели совсем дрянь, так всплывет» пошутил один из мужиков. Но больше никто не улыбнулся.
Степ, а давно этот, ну, которого ты плавает?
Со вчерашнего вечера.
Степ, ты
Ну что вы Дрянь сама как в анекдоте попутала плавки с машиной.
Мужики его еще попытали, но Степан как потерял интерес к разговору
А через пару дней начались поиски одного из дачников, выяснилосьименно того мерзавца, что сделал девочку заикой. Пропавшего не нашли, как и его вещи. Кроме авто. Подальше от прибоя. Выглядело это так, словно машина на хорошей скорости сорвалась с высоты пирса и продрейфовала стороной.
Местные пожелали лишь красавицу машинумогла бы возить хорошего человека.
Власти в поисках местных тоже бегло опрашивали. Все насчет «плавок» промолчали.
Еще спустя три дня поступило новое сообщение, что мерзавца с подругой якобы видели в городе уже позже даты пропажи и дознание переместилось туда.
В этой историиодни догадки. Кто-то говорит, что сообщение о том, что пропавший «пропащий» на самом деле в городе позже не объявлялся, что информация эта взялась ниоткуда. И еще, что разговор про «плавки» состоялся, а кто-то говорит, что нет. Так или иначеобсуждение велось строго между своими.
Дядя Степа успешно отбыл к месту службы, дело даже до допросов не дошло. А у Аннушки наступила успешная полоса лечения от заикания, словно мерзавец в силу лишения тела, в том числерук перестал дергать ее за язык.
Это тот мерзавец в плавках, что остался жив?
Не известно. Ну маловероятно. Одно можно с уверенностью сказать, что здесь его никто больше не видел.
Незначительно время в станице стояла тишина. Разговоры безымянные все же ходили, а уродытрусливы, два и два сложили. Но постепенно безнаказанность снова запела им горделивые песни «кто я такой!» (интересно, и кто?). И они снова принялись ездить по станице, а потом и летать.
А мы, да. Ты прав. Тогда мы напугались. Многие говорили, что у нас до массового смертоубийства дело лишь чудом не доходило. А что спалить могут, это мы с самого первого конфликта опасались. У них-то еще квартиры в городе. А у нас только наше.
Ты их видел, разве это люди? Так что, да, парень, мы пуганые. И чем этот наш прогиб закончит, никому не известно. А эти от безнаказанности в конец оборзели, на таких она махровой пышностью расцветает, цветных одежд не надо. Вот теперь, когда ты знаешь, что скажешь?
* * *
Следующее утро для брата с сестрой, но, конечно, не для местных, началось со скандала. Эмма собираласьтащила Артема на пляж, только вернулась из магазина тетя Валя. Эмма наливала колодезную воду в бутылки.
Шумовая волна неожиданно накрыла южную часть села. Так случается, когда люди толк друг с другом выяснить уже не надеются. И выказывают раздражение вместо здрасти.
Все получившие допуск к звуку ссоры и некоторые отдельно вызванные, быстро продвигались в сторону шума.
Тетя Валя ни слова не говоря, выскочила из дома. Эммаза ней, не желая оставлятьмало ли что. Артем задержался на пару мигов, осматриваясь вокруг.
Онпредставитель своего поколения и клана не смотря на поверхностную легкость, нерациональность не уважает. И в серьезном деле неразумное желание ударного использования собственных кулаков считает странным.
Можно разломить руками хлеб, но орехи зубами лучше не грызть. Эта дурь сродни запихивания собственной кисти в собственную электрическую мясорубку с целью проверкидостаточно ли в ней мощности для переработки подвернувшейся кости, не обманул ли продавец.
Эмма этот взгляд считала запросто. Пробегая мимо, успела крикнуть: «Не смей!» И послать грозный взгляд и Артем выскочил следом ничем колюше-резуще-ударным не экипированный. Вроде.
Артем!
Да нет у меня ничего такого! Вот Фома неверущая! Артем вывернул карманы: «Смотри!
Теть Валь, и в американском штате, кажется, Кентукки запрещено ношение замаскированного оружия, если оно имеет в длину более шести футов.
Да? А шесть футов, это сколько?
Примерно два 2 метра.
Сколько? Да как двухметровый кесарь замаскировать можно? Под грабли? Черты тети Валиного лица на миг разгладились, она даже улыбнулась. Но тут кто-то крикнул: «Валентина, да что ж это такое, чем мы согрешили, что Господь нам такое испытание послал? И улыбка с лица пропала.»
По дороге тетя Валя здоровалась с другими торопящимися к месту скандала односельчанами. Когда ее речевой аппарат освобождался от приветствий, то на свет дня прорывалось бормотание отрывков чувств ах, ты каналья, опять да когда же это никаких сил
Подходящие с их стороны люди сбились в стайку, окружив до разбора замерявшего в машине представителя «Морского бриза» За объяснением обратились вместе одним голосом. Мужским басом: «Семеныч, чего надо из-под тебя этому самодуру?»
Семеныча прорвало. Он принялся объяснять со всей страстностью натерпевшегося без внимания и помощи человека.
Ну, как же! Вы все мою историю водоснабжения знаете. Выкопал колодец низом к ручью, чтоб колец сэкономить. А тут шарах! дорога. Мало мне все трубы перелопатили, урону нанесли иии сэкономил, называется, так еще и по нервам грейдором. Теперь заново придется закупаться, кольца-то назад не вытянешь
Семеныч, ближе к делу!
Да какое дело с колодцем. Качаю воду по ночам, чтоб этивзгляд на машину шланг не махрили, старый он у меня. Вчера-то я ну не смог
И мы все знаемпочему.
Ну да. А поутру Нинка прямо взъерепенилась. Стирать ей, вишь, приспичило, все никак не настирается. Рехнулась на чистоте. А голова-то моя ууу
Семеныч!
Что?! Слова сказать не дают. Ну начал качать. Вроде никого, нервняк заработал вправо-влево глядеть все везло не так много и осталось. А тут этот! Говорю ему по-человечески: «Мужик, погодь минут двадцать. Как раз, мол, докачаю.»
А он сразу в ор. «Пошел тыговорит со своей фигней! Мне ехать надо! И газует, газует, мотор рвет, переехать хочет.
Я ему опять спокойно так говорю: «Так езжай, разворачивай на свою убитую дорогу. Тебе у нас и вовсе делать нечего!»
А он все оборотами рычит и на чем свет матюгается.
Я его увещеваю: «И это городские, мы себе такого не позволяем, что б на весь православный мир А ему уговоры, как Тут меня проняло. Сам на крик зашелся.
Заткнись ты, приблуда поганая, на всю станицу вопишь дети у нас тут живут.
Так он он нехорошее про наших деток проорал Ну и все, перед глазами все побелело, сдерживаться силов нету У меня в руках амбарный замок от колодезной цепи зажатым был. Помню, рванул ему слова вместе с зубами назад в рот запихнуть, что б в другой раз и выговорить такое поперхнулся.
А тут Виталик с мужиками подскочили, удержали. И этогозадержали.
Сидит теперь, сыч, гляделками мигает.
Что ж ты больше не вопишь, мил человек? На чем свет не материшься? И даже никуда не спешишь? Ребята, давайте вытяним его на свет божий и
Семеныч, уймись!
Верно, чего нам на его хамскую рожу смотреть!
Они тут кажный день в ассортименте!
Сидит теперь, зубами со страху клецкает.
Доякался!
Жалкое мужицкое зрелище.
Пускай проваливает!
Это можно. Его к ручью одного или в авто?
Окстись! Пущай просто уежает, пока у нас тут до войны не дошло.
Тетя Валя и другие женщины проявили активностьвручную призвали мужчин удержаться от расправы.
Матершиннику велели катиться задним ходом и по объездной. Что он и сделал, не пытаясь спорить. Убравшись метров на десять попытался выправить лицо с перепуганного, но не выправил.
«Хорошей» дороги ему вслед пожелали сразу несколько голосов. Тетин Валин голос отличался от сердитости усталостьюдо чего ж вы надоели Дождетесь, вмешается Агафья. Тогда узнаете, как людей забижать
Семеныч настроением выпадал: глядел сильно огорченно: «Не дали над гадом душу отвести!»
Этим вечером Эмма с братом остались дома. Они гоняли чаи с местными баранками в компании тети Вали и Ритки и слушали рассказы хозяйки.
Эмма заинтересовалась местной колдуньей, для начала спросила про историю, которую слышала в детстве.
Теть Валь, а это правда тогда случилось, ну история эта про здешнего как это курощупа?
Про Веньку-то? Который ни одной юбки не пропускал и из которого мужики дурь выбивали и все выбить не могли? Да Как только навовсе не прибили, не ясно. Живучий мужичок. Нет, были и такие, на которых его чары не действовали, по мне, так алкаш местный и все. Но вообще заводной был, веселый, ласковый, и тянулись к нему бабы. От тоски, конечно. Умел он женщину счастливой сделать. Но сколько семей раскололось, сколько крови в землю ушло. Гнали его мужики из станицы, не уходил, некуда ему было идти. И наступил момент, когда всем стало понятноеще один скандал Венька не переживет. Назревает у нас уже не калеченье, смертоубийство. Своего среди своихкуда уж хуже. Вот тогда Агафья и вмешалась.