Попросила Вадима поймать что-нибудь заводное по радио. Может то, что называется современная торговля я и не волоку, но что такое реклама, знаю неплохо.
Эмма начала пританцовывать. Ничего сложного, зато в кайфот мягко до зажигательно. Движение, на которых она остановиласьнечто среднее между ламбадой и цыганочкой. При приближении людей Эмма еще делала колесо, сверкая загорелыми уже ягодицами и глазами, когда возвращала их в вертикаль.
Юбку надо бы, не догадалась, но похоже и так неплохо выходит. К ним спешили с обоих сторон. Народ выбирался на балконы ближайшей пятиэтажки. Правда, в основном мужчины. Но пока в мире они основные носители денежных знаков и опять жекакая разница, если они все равно отнесут домой фрукты, ведь ими, а также ягодами в русском обществе мужчины крепких напитков обычно не закусывают.
Небольшая практика позволила Ритке подогнать словесные зазывалки в такт Эмминым движением. Самообучающая, умница подружка.
«Здорововсе еще нервно улыбался Вадимтак мы быстро расторгуемся и в публикуможно, можно по сорок пять!»
«Поплюй, сглазишь» рявкнула Ритка, и себя послушалась, едва не лишившись действующего покупателя.
Однако, долго развлекать улицу девушкам не довелось. К «Жигулям» неслышно подкатил и остановился чуть сзади последний БМВ. Он выглядел «не знающим дорогу к рынку» и ребята переглянулись.
Вадим понятливо кивнул: «Однако, наши пропустили, значитбезвредный.
Из-за водительского сиденья выбрался суетливый парень, хорошо одетый, при галстуке. Он подошел к Вадиму, они коротко переговорили и Вадим сразу стал грузить ящики в девственный багажник, пока водитель отсчитывал наличные.
Эмма наблюдала сцену с небольшого расстояния и продолжала двигаться в легкую.
В этот момент радио приостановила передачу танцевальных мелодий и зарядило рекламу и Эмма почти остановилась.
Однако, музыка почти сразу была ей предоставленаиз БМВ. А задняя дверца открылась и из нее выбрался солидный господин. Половина его бледного лица прикрывали большие черные очки, летняя шляпадиковинка, которую, как подумала, Эмма натягивали по длинным волосам с затылка на лоб, и дорогой костюм. Господин выглядел боссом, желающим, что называется: «Размять ноги.»
Несмотря на почти закрытое, словно специально замаскированное лицо, Эмма лишь взглянув на незнакомца, тут же подумала, что где-то его видела.
Однако, мелодия звучала ритмично и Эмма автоматически потребляла музыку. Господин прошел к багажнику «Жигулей» он же импровизированный прилавок, что-то сказал последнему покупателю, вполне вежливое, как будто, когда тот, поняв, что абрикосов он не купит, начал возмущаться.
Господин не походил на лично улаживателя конфликтов. Неудачливый покупатель поднял на него глаза, немедленно смолк и быстро ретировался. Ритка бесстрашно засыпала пару пригоршней в пакет и догнала егопрезент!
Когда она возвращалась, господин ей тоже что-то сказал. Вообще сцена появления «дорогого» незнакомца на улице по шкале естественности выглядела по нулям. Оставалось только одно объяснениечто босс вылез из авто не столько ноги размять, сколько язык.
Возвращаясь к машине, господин светанул чем-то невидимым из своей дорогой амуниции, вроде красного солнечного зайчика по лицу Эммы, сел в машину и укатил. Пока Эмма протирала слегка ослепленные глаза, на его место встала предыдущая машина их торговой компании, и почти сразу подтянулись остальные.
Оказалось, что господин скупил все. Но, товар забрали у одного Вадима, остальные едут разгружаться. Суетливый молодой человек просто заплатил деньги, дал адрес и не потребовал гарантий.
«Но боже нас упаси, хоть один абрикос потерять по дороге!» напряженно произнесла Надежда.
Да кто это?
Не знаю и знать не хочу.
Правильно. Это не наш мир, чтоб разбираться.
Но держится мужик так, что
Очень крут.
Верно.
Ритка, ты чего такая смурная? У вас, что, ничего не купили?
Да, нет купили, даже сразу забрали.
Так что, считаешь, покупатель не крут?
А вы его тоже видели?
В открытое окошко.
Конечно, крут, очень крут.
Так чего ж мы стоим, дожидаемся, когда за нами со стволами вернутся?
Айда!
Дорога обратно катила весело. Ребята говорили, что это юристы принесли им удачу. Они накупили всякой всячины и вечер, который должен был начаться для них гораздо позже, обещал быть очень веселым.
Одна Ритка продолжала смурничать и Эмма никогда не видевшая ее такой, начала настаивать на получении ответа.
В конце концов Ритка сдалась: «Да этот мужик-то крутой знаешь, что он мне сказал? Я ему что-то про приятного аппетита, да на здоровье. А он мне говорит, не, милая, не на здоровье, на свои поминки закупаюсь. И тут меня холодом ширь! На несколько мигов забыла, как слова выговаривать Даже рассказывать страшно.»
Вадим отцепился от баранки и шлепнул Ритку по плечу: «Брось, сестренка, ты ведь никогда трусихой не была, чего испугалась? Это же городв нем чудаков пруд пруди.»
Да, но
Черный юмор, никогда не слышала?
Да, но куда ему
Может перец этот головой нездоров. Пугающий бред несет. По этой же причине полный багажник абрикосов за раз съесть хочет.
Семь багажников, один прицеп.
Для сумасшедших количество не суть неважно.
Не похож он на психа, да на эти багажники еще заработать надо ясноумный Жуть какая. Человек на собственные поминки провиант закупает.
* * *
Вечер ожидаемо будоражил нервы. Покупное вино хоть и не лилось рекой, здесь по отношению к торговому продукту это не принято. Но кровь в достаточной мере будоражило, чтобы все чувствовали себя любящими и любимыми. Вспомнили о важном: о родной земле и своем уютном месте на ней. Никаких перепалок, сексфлюидыумеренно.
После таких душевных вечеров и сны должны сниться мягкими и приятными.
Эмму же всю ночь вульгарно распиливали на куски. Боль, лужи крови, отдельные ее невесомые фонтанчики обратно в лицо, все атрибуты страшилок второго уровня. Перед сознанием несчастной словно тренировались неизвестные мясники и дрались за первенство. Откуда в ее снах такое, Эмма не представляла, не зная даже, что существуют некоторые виды холодного оружия и инструменты для разделки проститемяса. Она засыпала, в ужасе просыпалась, опять отклюалась. И со снайперской точностью снова попадала в то же место того же сна.
Первый раз она проснулась просто слегка офонаревшая, потом перепуганная, потом здорово замороченная.
Ночью ей удавалось не разбудить криком принявшего на грудь Артема и давить его, не Артемакрик в подушке. Но последний раз уже под утро уже брат вывел ее из сна, больше похожего на явственный кошмар. Он тряс ее за плечи и твердил: «Эмка, очнись, Эмка, очнись!»
Открыв глаза и разглядев напряженное лицо обычно здорового пофигиста брата, в Эмме сработал рефлекс. Брат повторно, нетмногоразово перепугантребуется помощь и только это усилие принесло плоды. Иначе, Эмма не сомневаласьона еще долго сбрасывала бы жуть с себя.
* * *
Бригантина
Событиямонументального разворота сильно буксовавшего сельского пути давно ждали, его призывали и почему-то страшились. Если бы местные вызвали опытного психолога разобраться в их жизнях с очевидной целью выхода из кризиса, вероятно, они, с удивлением услышали бы о себе, что за время воздействия на их души чужой агрессии, сделались в известной степени мазохистами никто не становится мазохистом по доброй воле. Но когда приходится долгое время сносить унижения, человеческая психика подстраивает под действующее положение вещей пакет оправданий и даже пытается искать в коленопреклонной позе что-то удобное. Законы выживания. А ведь никому не нравится быть запихнутым в беспросветное унижение, да еще на бессрочный срок..
Последние мелкие происшествия словно складывались в основание переломного момента. Об одном из них рассказ о нетипичном происшествии донес до слушателей Артем, в очередной раз возвращающийся с рыбалки.
Он снова сильно задержался и Эмма уже собиралась обзванивать родных других рыбаков, благо на сеновал теперь лазить не требовалось, когда Артем ввалился в их сарай, неустанно и красиво именуемый бунгало.
«Тём, куда тебя опять я уж тут» начала Эмма.
Слышь, сестренка, ты так всегда возмущаешься, словно я в ночном клубе застрял. Между тем, как ловля рыбыэто тяжелый труд. Это меня еще по неумению от ремонтов, и берегового взаимодействия с сетями освобождают, а то иии.