- Сделаю, я сделаю. Сколько эти уроды готовы купить? - Все-таки совесть у меня еще есть, не всю ее Сосновск выжег. И хотя даже я сам заметил сильнейшие изменения в себе, сделать с этим ничего не могу. Этот город просто высасывает все хорошее из людей, заставляя жить по своим правилам. Я не оказался исключением. Как и все, я желаю силы, свободы и воли делать что хочу.
- Все, сколько бы я не выставил на продажу! Караганда! - Ругнулся староста.
- Понятно. Интересно, где они взяли столько людей? Впрочем ладно. С завтрашнего вечера займусь.
- Спасибо, - выдохнул Караганда. - Спасибо, Зверь.
Я на это только махнул рукой. Караганда политик, пусть и местечковый. Он будет благодарен только пока ему выгодно. А станет посильнее, так и покажет оскал с клыками, как у акулы - в три ряда. Просто в конкретный момент наши цели совпали, вот я и хочу помочь. Но выводить отношения из рамок купи-продай, не желаю. Караганда ненадежный товарищ себе на уме. Но прежде чем заняться производством костяного оружия, у меня есть одно дело. С Кардиналом нужно объясниться раз и навсегда, дабы расставить все точки над i. А потому я собрался, и потопал на северную окраину Слободы. Там стоит телепорт, нужный мне для выполнения этой цели. Я в свое время не мало усилий положил, чтобы узнать, как попасть в Потаенный Поселок этого самозваного Ришелье, поговорил с несколькими его бойцами в своем гипно стиле, и нужная информация у меня появилась, просто раньше не было нужды ее использовать.
По пути заскочил домой, осмотрел все нычки, но нераскрытыми остались едва ли десяток, остальные выпотрошили самым беспардонным образом. Зря Хмурый так поступил. И в ближайшее время ему придется в этом убедиться.
Скрытый от мира Поселок жил своей жизнью. В девятиэтажке люди отдыхали, привычно шла замена одних людей на других, для работы во внешнем мире. Новые домики и даже палатки были полны людьми и у каждого были свои дела. Оказывается, Кардинал расширение земель замутил. Теперь у него в реальном мире есть Башня. Надо было не изобретать велосипед, а там сотворить что-нибудь, и тем донести до Хмурого свою позицию по поводу посещения моих владений. Но, я слишком долго был оторван от жизни Сосновска, занимаясь своими делами, а тут все очень быстро меняется.
Вдруг дежурный крикнул:
- Портал открывается, приготовились.
Портальные стражи сразу же наставили на полотно портала автоматы, а их пальцы легли на курки. Выстрелить они так и не успели. Вышедший человек проронил спокойное:
- Спать. - Но такой внутренней силой было наполнено простое слово, что даже взволнованные стражи уснули, повалясь на землю. Через час неизвестный ушел через портал, а склад вооружения и боеприпасов залихватски горел мощным неугасимым пламенем. Десятки людей мирно спали прямо на земле перед портальной площадкой в таких позах, что прочитать фразу: "Отвали, баран упертый. Зверь." смог бы кто угодно, учивший русский язык. В общем, зрелище вернувшемуся с переговоров Кардиналу предстало незаурядное. И это не считая Николая, оборотня прошедшего третью пелену, лежащего в крайне странной позе, словно его руки и ноги стали смотреть в другую, не предусмотренную природой сторону. Он единственный попытался оказать сопротивление чем-то большим, чем швыряние в незваного гостя разных предметов обихода, за что и поплатился. Был весьма изуверски подвешен странными светлыми лентами прямо в воздухе, затем эти ленты переломали ему конечности, а после, вторженец зафиксировал его в новом положении тонкой медной проволокой, нашедшейся в соседнем бараке и куском бревна. Так что грозному оборотню только и удавалось, что тихонько стонать, ведь даже дыхание причиняло чудовищную боль, которую тот не мог отключить своими силами из-за мощного внушения. Более того, из-за этого внушения он считал, что так ему и надо, что эта пытка правомерна, и потому он все еще не отрастил новые конечности и не отвязался от бревна. И внушение будет действовать, пока боль не пройдет, то есть пока его не вылечат.
Кардинал вышел из портала со своими сопровождающими. Портал привычно закрылся, но вошедшим было плевать. Они прочли "записку" и увидели искореженное тело оборотня, одного из сильнейших в Сосновске. Захар глухо выматерился и рванул к Николаю, стараясь аккуратно перерезать проволоку, но все равно причиняя ему чудовищные страдания. Спящие люди, что лежали ближе всего к порталу, были обследованы, и верный диагноз был поставлен моментально - глубокая стадия сна. А вот все еще горящий склад оружия вызвал почти физически ощутимую волну гнева Кардинала. С этим вооружением он связывал нешуточные надежды, и собирал его довольно долго. Изрядную часть его силы и власти Зверь уничтожил походя, судя по всему, не сильно-то и напрягшись.
Среди спящих людей хватало и виритников, впрочем, большинство только начинало путь по этой извилистой и полной опасностями дороге. То, о чем когда-то говорил Хмурому Зверь, сбылось. Он воспользовался слабостью и неподготовленностью недоученных виритников и напал. На НЕГО! НА КАРДИНАЛА!!!
- Убью.. - С огромным трудом выдавил из себя Хмурый. Но все из тех, кто его сопровождал, в тот момент подумали, что вряд ли. Видимо Зверь не слабее Кардинала, раз смог устроить такое в их доме и после спокойно ушел. А то и сильнее... Эту мысль стоило обдумать. Даже самый приближенный из телохранителей, Вадим, оборотень недюжинной силы и прошедший вторую пелену, засомневался в способности командира добраться до его врага, Зверя. Вытворить такое... Вадим не был уверен, что Кардинал смог бы подобное повторить. Что за сила помогает Зверю, Вадим не знал, но что она есть, не сомневался.
Я охотился уже двое суток. Подбирал как можно более крупных зверей на окраине джунглей, опоясывающих Сосновск, и приносил их к себе. Живыми. Вырастить костяные клинки, задачка не для начинающих. Нужно взять живое существо, и объединиться с ним, чтобы управлять его телом, как своим. Мне это не трудно, из-за энергетических конечностей, которые я научился создавать. А вот потом, на базе звериного тела, выращивать костяные клинки, сразу с выдавленными правильными знаками, сила в которые заливается по мере роста клинка. Это очень и очень трудоемкая и затратная по силам работа, была еще и неприятной в самом наивысшем смысле слова. Обычное по размеру и жизненным силам животное такого не выдерживало и умирало в процессе от истощения. Особо крупные экземпляры вполне могли выжить, и потому мной особо ценились. Не люблю убивать, если не на охоте или на меня не нападают.
Два дня охоты принесли в мою копилку более двух десятков зверей разных пород. Неделя ушла на выполнение заказа и партию в два десятка мечей и два десятка кинжалов. После этого пара дней оказалась потрачена на полноценное возвращение здоровья патриархам своих видов и пород, после чего они были отпущены на природу.
- Держи, Караганда. Четыре десятка клинков.
Я положил связку мечей и связку кинжалов (коротких мечей типа мачетэ, только прямых с заостренным жалом) на стол в его доме.
- Две сотни человек, - прохрипел староста Дикого. - Куда же я их дену-то?
- Не мои проблемы. Ты слово сказал? Выполняй, - Я был краток и честно сказать, несколько более груб, чем рассчитывал. Но реакция Караганды меня неприятно удивила. Он явно не мог себе позволить прокормить лишних две сотни человек. Ну и плевать. Пусть договаривается еще с кем, занимает, меня это не волнует. Эти мечи по нынешним временам настоящее сокровище, не меньше. И брать семь человек, которых еще и кормить нужно чем-то, за такое произведение искусства, просто преступление. Себе-то я сделал не только меч, нож и метательные ножи, но еще и доспех сваял из тонких костяных пластинок, нашитых на выращенную кожу одного странного животного из здешних джунглей и прикрытых вторым слоем такой же кожи. Когда к ней подаешь силу Света, она становится твердой, словно сталь, и полностью теряет всякую гибкость. Так что, я вполне могу ловить ей пули, а если что и сможет ее пробить, то костяные зачарованные пластины остановят. При этом, доспех получился довольно легким для оборотня вроде меня, и весьма эластичным, чтобы при превращении в двухметрового кота, не рваться на лоскуты, а спокойно принимать новую форму. Единственный минус в том, что носить его приходится под одеждой, на голое тело. А шлема и вовсе нет, так что голову приходится беречь особенно.