Они умеют двигаться в темноте, как летучие мыши, как кошки, переступают мягкими лапами, опираясь на шаткие камни, не тревожа их вечного покоя.
Горные королиШи-фупоклонялись любому огню, не имея его в собственном распоряжении. Свирепые, безжалостные, сильные как буйволы, жестокие как росомахи. С уродливыми человеческими пропорциями, со звериными повадками, с хищной натурой и острыми, как бритвы, клыками и когтями, горные короли обступали укрытие Гурымея. Еще мгновение и притаившийся в темноте хищник бросится на мага, готовый разодрать в клочья, но великий жрец уже давно ожидал встречи с ними. Острый камень в его руке резанул по венам, а губы зашептали слова гимна, вверяющего истекающую часть души, растворенной в крови, ненасытному огню.
Пламя взвилось на десяток колен ввысь, озаряя все вокруг желто-оранжевым отблеском, ослепляя крадущихся в темноте горных королей. Словно в огонь подлили крепкого вина, так занялось пламя от принесенной жертвы.
Я, поделивший свою священную кровь с огнем великого духа! Я, Иридин Гурымей, повелеваю вам замереть в трепете пред воплощением моего покровителя! Преклоните головы пред посланником сил небесных!
Из своей расщелины Гурымей уже вышел. Теряя сознание, последними силами удерживаясь на ногах, он надменно и с вызовом смотрел в темноту, туда, где крались и прятались за камнями таинственные зверолюди, горные королиШи-фу.
Пламя держалось высоко, словно колонна огня чуть в стороне от мага, без дров и топлива, питаемое лишь одной его кровью и волей. Он протянул надрезанную руку к трепетным языкам, жадно глотающим алые капли, срывающиеся с кончика раны. Еще немногои он потеряет силы, и огонь угаснет, но вот один из горных королей, отвратительный, ползущий на четвереньках, согбенный но проворный, настороженно вышел из-за камня. Он опирался на все четыре конечности. Нервно подергивая тонким, как у крысы, хвостом, чуть приподнятым от земли и смотрящим костяным кончиком вперед. Выпуская из пальцев загнутые когти, горный король чуть опустил продолговатый череп с выпирающей, клыкастой челюстью и стал принюхиваться, раздувая широкие ноздри. Маг лишь прищурил взгляд, стоя у вертикальной колонны огня, свет которой озарял заснеженный склон.
Горный король пригнулся еще ниже и стал красться, почти расстилаясь по снегу, задирая вверх мозолистые локти. Наконец он приблизился к магу на расстояние вытянутой руки и, развернувшись одной стороной к его ногам, присел на задние лапы, прикладывая голову к уголку его мантии. Вслед за первым горным королем стали появляться еще и еще, покидая свои укрытия, они ползли к Гурымею, раболепно прижимаясь к земле, не решаясь встать в полный рост перед взором великого мага.
Надрывный протяжный вой резанул небо над перевалом как раз в тот момент, когда я собирался взойти на палубу. Был слышан не один и не два голоса, множество распахнутых зевов сейчас надрывало небо над горами. В поселке залаяли собаки, заскрипели ворота гостиного двора и калитки хижин. В темноте проходов между складами я увидел людей, разбегающихся в разные стороны с зажженными факелами в руках. Караванная стража засуетилась. Некоторые воины выбежали из невысокого барака, не отводя взгляда от сторожевой башни над южными воротами. Но дозорный пока не торопился ударить в тревожный гонг, напряженно вглядываясь в темноту ущелья.
Глаза Трома, придерживающего лестницу, прищурились, и он настороженно взглянул на бледные горные ледники, мерцающие вдали молочным, лунным светом. Я заметил, как напрягся старик, но торопиться с расспросами не стал, будто бы уже догадался, что это не просто вой голодной волчьей стаи, тем более что наверняка знаюволки в этих горах никогда не водились.
Пора бы нам ставить паруса, Брамир, мальчик мой. Уж кто как не ты должен хорошо знать, что своевременное бегствоэто залог благополучного исхода.
Кто еще может желать нам зла. Да и кому под силу одолеть семь конных переходов от Филадеи за неполные два дня?!
Тому, кто умеет ходить сквозь камни.
Горные короли?!
Граница пустошиэто исконные земли Ши-фу. Первые крепостные стены Филадеи строились именно против них.
Посланники темных духов! выдохнул я, чувствуя, как мурашки бегут по телу от нахлынувшего ужаса только при одном упоминании о горных королях.
Что-то их встревожило, коль они так открыто о себе заявили. Пора нам ставить паруса, Брамир. Разбудить Ханха? Или мне самому запалить фитили котла?
Поднимай всех! Мы сейчас же улетаем! Бах-рей, тот безумный купец со своим порохом уже погрузился в трюмы?
Давно, мой капитан, уже велел слугам стол накрывать. И Дамил, оружейник с томленым серебром, тоже с ним. Договорились между собой лететь в земли Хариди. А там и до Булгалии недалеко. Высадим их в Пултохе, как раз на границе речных земель.
Мы убегали больше от неизвестности, чем от явной угрозы. Все те немногие истории, которые я слышал о горных королях Ши-фу, наталкивали только на одну мысль, встречаться с ними хоть в открытом бою, хоть укрываясь за стенами крепости, мне не хотелось. Одни рассказчики утверждали, что это люди, одичавшие в горных пещерах, подпавшие под влияние темных духов. Являясь как бы их проводниками в мир людей, горные короли наводили страх и ужас на любое предгорное селение, город или просто стойбище. Прочие были склонны думать, что это все же звери, чем-то отдаленно напоминающие людей. И действительно, с людьми их роднили только внешний облик и умение ходить на задних лапах. Были множество книг и дневников, в которых описывались эти странные существа, ни один тихий вечер в стойбище каравана или в трактире игорного дома не обходился без истории о горных королях. Из всего мной когда-то услышанного об этих странных существах я делал вывод, что бегство от нихсамый разумный и верный способ остаться невредимым. Разумеется, только в том случае, если убежать есть возможность.
В этот раз суета на палубе казалась мне какой-то завораживающей. Команда немного обвыклась на судне, и теперь ее действия были более слаженными и четкими. Нагруженный купеческим товаром фрегат плавно и с явной натугой тянул вверх, поскрипывая балками под тонким настилом палубы. Най проворней муравья взобрался на главную мачту, в свою корзину прихватив помимо кожаной накидки еще и войлочное одеяло. Сундук с десятком воздушных змеев он держал теперь там же наверху, закрепленный к мачте бронзовыми замками. Небоходы заряжали арбалеты гарпунами, теми самыми, которые, выстреливая, потянут за собой три главных паруса. Сложенные особым образом, сами паруса и удерживающие стропы пролетят вместе с гарпуном на несколько десятков колен вперед корабля и раскроются огромными куполами, словно ретивые кони, запряженные в повозку, увлекая за собой весь фрегат. Центральная мачта и вторая, подвижная, которая легко перекладывалась с одного борта на другой, служили только креплением веревок и рулевых ветрил. Основные паруса вытягивались далеко вперед, и потому, в то время, когда корабль шел полным ходом, над палубой нависала огромная паутина, сплетенная из канатов и блоков, лестниц и перетяжек. Первый парус стремительно метнулся вверх, длинным шлейфом увлекая за собой канаты, которые уже на половине пути стали распускать странные, вложенные друг в друга узлы. Наконец ловили несильный ветер и раскрывались огромным куполом, дергая судно легкими толчками. Двое вытягивали гарпун обратно, а оставшиеся готовили к выстрелу второй парус.
Спешить смысла не было, можно было выстрелить и все три паруса одновременно, но от такого сильного рывка канаты и крепления могли не выдержать, даже на слабом ветру. Вельгор, вставший у рулей, внимательно следил за воздушным змеем, которого удерживал в небе мальчишка Най. Корвель крутился рядом, что-то подкручивая и вымеряя на странном магическом приборе «Северной звезде», купленном так удачно и своевременно. Я вспомнил слова капитана Сулифа, рассказавшего о странном человеке, жившем в башне обелиска, но сожалел, что так и не представилась возможность с ним встретиться. Быть может, он смог бы мне хоть чуточку приоткрыть тайну древних знаков.
Ветер крепчал. Я стоял на верхнем капитанском мостике и смотрел на то, как команда придает все больше ходу кораблю.