Азар возник передо мной так неожиданно, что я даже отпрянул. Его кожаная куртка с широким воротом и капюшоном была вся липкой от браги, а на рубашке, давно требующей хорошей стирки, виднелся длинный разрез с разлохмаченными краями. Под глазом у небохода виднелся уже почерневший синяк, а на щеке красовалась ссадина.
Я смотрю, ты тут веселился от души. Кто ж тебе глаз-то подбил?
А пусть не лезут! Я их, ух! Небесный бродяга скрутил из пухлых пальцев здоровенный кулак и неуверенно помахал им в воздухе.
Да уж, видать ты многим сегодня показал свою удаль.
Сыграем? спросил Азар, еле ворочая припухшей челюстью.
Ты же зарекся со мной играть, или забыл? напомнил ему я, развалившись на подушках.
Не помню, но коль зарекся, то и не стану.
Полно тебе, садись ближе, угощу тебя, разгильдяя.
Словно бы ожидая моего приглашения, небоход рухнул на полати, подминая подушки под себя, и чуть не перевернул приготовленный для меня кувшинчик с полынным вином. Подоспевший к нашему разговору слуга только удивленно посмотрел на меня, но я жестом велел ему не беспокоиться. Если понимал все правильно, то спать здоровяк Азар будет еще долго, после такой бурной ночи.
В этот момент во дворе игорного дома послышались шумные голоса, и слуги, еще не видя того, кто явился к ним в гости, засуетились, подготавливая все для приема новых игроков.
Как я и ожидал, в зал ввалилось не меньше десятка человек, разгоряченных и веселых. Капитан Таус был пунктуален. Каждый из его команды был вооружен на зависть даже городским стражам. Во главе всей братии Таус. Признаться, мне не сразу удалось узнать в этом человеке своего вчерашнего собеседника.
Черные волосы с проседью были сплетены в косы еще плотней, подвязаны широким платком, борода взъерошена. Кожаная куртка, хоть и огромного размера, была натянута на массивное тело так плотно, словно мои сапоги. Таус сотрясал стены раскатистым смехом, вызванным, очевидно, веселой историей одного из товарищей. Взгляд и выражение на лице так разительно отличались от тех, что я имел честь наблюдать вчера за разговором, что я даже немного пожалел о том, что вообще согласился на эту сомнительную сделку.
Брысь! Насекомое! заревел Таус на одного из слуг. Что вы вьетесь под ногами, козявки! Готовь столы, ротозеи! А ну-ка! Вон тот! Крайний! Взгляд капитана остановился на мне. Братья мои, а что это за мясо там притихло у окошка за нашим столиком?
Вся шумная толпа отвлеклась от дел и болтовни, обратив взоры в мою сторону.
Это какой-то заморыш, капитан. Вытолкать его взашей?
Фатус! Задира! Не боишься опять без штанов остаться? гаркнул Таус, оскалившись на сухощавого небохода.
Как в прошлом году над перевалом! завопил надрывно беззубый старикашка из команды.
Заткни хлебальник! Сявка! Остатки зубов тебе вышибу, жук навозный, возмутился Фатус, нервно теребя рукоять огромной палицы, висящей на поясе.
Клык! рявкнул капитан на уродливого старика. Ну-ка поди глянь, что за тело там притомилось.
Сию минуту, зашамкал беззубый старикашка, просачиваясь между огромными и крепкими торсами товарищей.
Какой-то странной походкой, ссутулившись и заваливаясь на один бок, старик прошел по всему залу и встал возле моего столика.
Ты кто такой? Крысеныш, испари свою немощь отсюда мигом. Не то по кускам тебя выкинем.
Ты, что ли, меня на куски резать будешь сявка?
Клык остался доволен моим ответом и стал доставать широкий тесак, медленно и картинно, видимо наслаждаясь тем мелодичным звуком, с которым тяжелое лезвие ножа покидает окованные бронзой ножны. Следовало, видимо, испугаться подобного спектакля, но я этого не сделал. Если бы всякий раз пугался, когда передо мной машут острыми железками, то давно получил бы разрыв сердца.
Нож еще не вышел целиком и ухмылка этого наглеца не успела стать оскалом, как я молниеносным движением выхватил из-под ворота рубашки тонкий дротик и метнул его точно в руку прихвостня. Оставаясь все таким же спокойным и расслабленным на вид, я даже успел взяться за свой кувшинчик, когда этот косорылый только понял, что его рука намертво пришпилена к широкому кожаному поясу на животе. Тонкая стрелка пронзила кисть чуть ниже запястья, ближе к пальцам, и просто пригвоздила уродливую клешню к брюху, защищенному плотной стеганой курткой. Нож так и остался вынутым на две трети, а беззубый взвыл, багровея от нестерпимой боли. Вены у него на лбу вздулись, а выражение на лице исказилось так, что мне самому стало жалко несчастного. Дротики, которые мне делали самые лучшие ювелиры в этом городе, были так хитро устроены, что могли двигаться только в одну сторону. Мелкая насечка на каждом метательном снаряде, словно чешуя у рыбы, задавала оружию только одно гладкое направление, куда оно скользило беспрепятственно. В обратную сторону приходилось вырывать с мясом. Дня не проходило, чтобы я не упражнялся в метании этих хитрых приспособлений. Устройство подобного оружия я подсмотрел у одного из держателей караванной охраны, опытного и проворного бойца, родом из Полхии.
Пока беззубый корчился от боли, я налил себе в чашечку немного настойки, быстро и с удовольствием выпил и, бросив в рот кусочек соленого и душистого мяса, подался вперед, резко выдергивая дротик обратно.
Пятно крови стало расползаться по стеганой куртке и холщовым штанам, а взгляд старика и вовсе остекленел, как и лицо замерло в страдальческой гримасе.
Пошел вон, плешивый, будешь мне еще портить обед, истекая здесь своими грязными соками.
Не говоря ни слова, старик медленно развернулся и, согнувшись пуще прежнего, поплелся неуверенной походкой к своим товарищам, прижимая искалеченную руку к животу. Те, в свою очередь, заметили неладное и, не разбираясь, стали выхватывать оружие. Но капитан Таус их остановил резким возгласом и сам нагнулся к старику, разглядывая рану. Поняв наконец, что укол дротика не смертельный, а просто очень болезненный, капитан успокоился и шагнул мне навстречу.
Я к тому времени уже протер дротик от крови, но убирать его не спешил, теребил в руках.
Ты, заморыш! Посмел напасть на моего ветролова!
Да я даже с подушек не вставал.
Я вырву тебе потроха, поджарю и заставлю тебя их съесть!
Спасибо, но я уже сыт.
Я человек благородный и не привык к подобному обращению! Выбирай, как ты хочешь, чтоб тебя убили или, может, просто покалечить?
Думаю, лучше убить, но объятьями молодой прелестницы, календарей эдак через сто.
Внезапно из вороха подушек поднялся здоровяк Азар, будто медведь из берлоги. Одну из подушек он держал в руках словно щит, другую как кистень.
А ну! Кто первый зубов себе поубавить? заревел небоход, глядя на удивленную толпу выпученными, покрасневшими глазами.
Во всем зале повисла могильная тишина, и только здоровенная муха прожужжала над всей этой немой сценой, разгоняя струйки дымного воздуха. Еще через мгновение капитан разошелся раскатистым смехом, задорным и веселым. Из-под других пологов стали выглядывать любопытные лица завсегдатаев, прервавших на время свою игру. Всем было интересно, чем закончится этот странный и налепый конфликт.
Друзья мои! пробасил Таус сквозь судороги смеха, сотрясающие его живот. Нам посчастливилось встретить в этой дыре смелого и достойного игрока! Вот удача! Сыграешь с нами, смельчак?
Сыграем, коль золота не жаль, буркнул я, оставаясь все таким же невозмутимым, как и был.
Эй, куратор! Подай-ка нам кости! Да только смотри, чтоб новые были, не тертые!
Вся команда капитана неохотно задвинула обратно оружие и стала подтягиваться к пологу. Сомневаюсь, что кто-то из них сам собирался играть со мной, они, хоть и выглядели бывалыми, в чужом городе с завсегдатаем игорного дома за один стол не сядут.
Азар, все еще стоящий на изготовку, вооруженный подушками, резко бухнулся на задницу и опустил руки.
Так вы что ж, только играть собрались? А я уж было подумал что ставку поделить не сумели. Кто играет? спросил Азар заплетающимся языком.
Все, кроме тебя, мой друг и защитник.
У меня все равно даже меди нет. А ты, Брамир, кого на этот раз решил обчистить?
Обчистить? снова загрохотал капитан, сдерживая смех. Обчистить старину Тауса! Нет, ребята! Вы слыхали что-нибудь подобное?