Нет, сказал Каледор. Так не выйдет. Я не знаю, смогу ли разбить Малекита.
Это заявление было встречено возмущенным ропотом. Каледор поднял руку, но ропот не стих.
Только вчера ты обещал нам победу! сказала Атиель. Сегодня ты нам говоришь, что победить мы не можем.
Я не говорил такого. Король-Феникс встал с трона и начал обходить святилище, глядя на князей по очереди. Нам нет нужды побеждать Малекитамы должны победить друкаев. Отберите у него армиюи он просто воин-одиночка. Мощный, владеющий темной магиейно всего лишь один эльф.
На равнинах Эллириона я видел иное, возразил Финудел. Он летает на самом огромном драконе, какого я только видел, и после того, что он выдержал, я не так уж уверен, что он по-прежнему смертен.
Проверим его бессмертие, сказал Каледор. Он не может победить врага, пока с ним не встретится.
Ты это уже говорил, и Авелорн едва не погиб, сказала Атиель. А Котик?
Война будет трудной, но вечно она идти не может. Уверенность Каледора возвращалась с каждым словом. Авелорн не уничтожен. Котик ранен, но он жив. Ултуан сильнее Нагарита, все вместе мы сильнее Морати и Малекита. Их ведет жадность и ненавистьи не менее сильны должны быть наши долг и верность.
Что ты предлагаешь? спросил Тириол. Он был занят завтраком, пока другие высказывались, и заговорил только сейчас, отодвинув от себя тарелку и положив руки на стол. Как нам изолировать Малекита?
Мы должны оказывать сопротивление его продвижению, но в открытый бой не вступать. Каледор продолжал обходить святилище. Друкаи атакуют в одном местемы нападаем в другом. Анары правильно поступали. Пытаться решить судьбу войны одной битвой слишком рискованно. Малекит нам второго шанса не даст.
Основная тяжесть битв падет на Крейс, сказал Корадрель. На плечах у него висела шкура белого льва, и, когда князь Крейса поднялся, остальные показались рядом с ним карликами. И на Эллирион. Мы в Крейсе отлично умеем охотиться. Противник не прорвется к перевалам без потерь.
Мы, эллирионцы, не так хорошо умеем воевать в горах, сказал Финудел. Но вести подвижную войну способны не хуже любого охотника из Крейса. Малекиту нелегко будет с нами справиться.
А я создам противнику еще одну трудность, сказал Каледор. Я по-прежнему намереваюсь освободить Тиранок. Соберу армию в Каледоре и ударю на север, на Тор Анрок.
Только не думай, что это будет быстро, предупредил Тириол. Этот твой план может дать плоды только через годы.
Аэнарион тоже не за день демонов уничтожил, рассмеялся Карвалон.
Аэнарион демонов не уничтожал, поправил его Каледор с трона. Это сделал мой дед.
И твое имя по праву встанет рядом с его именем в нашей истории, сказал Титраин. Он встал и поднял кубок с фруктовым соком. Для вина слишком ранний час, но я выпью за тебя то, что есть. Котик пострадал, но мы будем воевать с тобой вместе.
Другие князья тоже встали, присоединяясь к тосту. Уголком глаза Каледор увидел у дверей в соседнее помещение Миандерина. Верховный жрец кивал, довольно улыбаясь.
Дождь барабанил по чешуе Сулех и шипел, испаряясь, когда попадал на броню Короля-Чародея. Водопадами по горным склонам текли реки, раздувшиеся от весеннего паводка. Низкие облака пеленой висели на вершинах, скрывая перевал густым туманом. Армия Малекита пробиралась вниз по склону, усыпанному валу нами и упавшими деревьями, извивающаяся черная лента, исчезающая в сером тумане.
Закрыв глаза, Король-Чародей ощутил пузырьки ветров магии, овевающих Кольцевые горы. Венец позволял ему видеть все ее тонкие пряди, малейшие всплески и вихри мистической энергии. Он искал возмущения, скрытые от обычных глаз, искал волны и завихрения от живых существ. Гигантские орлы, гнездящиеся на высотах пиков, горные козы, большими стадами пасущиеся на склонах, пирующие на пробившейся после весеннего таяния траве, медведь, вылезший из берлоги на поиски пищи. Деревья смотрелись тонкими полосками жизни, вгрызающимися глубоко в землю.
Но было и еще что-то.
Дальше, внизу у перевала, Малекит заметил свет от огня, притягивающего к себе магию пламени. Лагерь.
И не один.
А вокруг лагерейсеребристый блеск эльфийских духов.
Он обернулся к группе гонцов, сидящих верхом на вороных конях неподалеку от Сулех. Зашоренные кони дрожали от страха.
Предупредить авангард, велел Малекит. Там крейсийцы на северном склоне, у моста через реку. Может быть засада.
Один из всадников немедленно направился вниз по склону. Жеребец помчался галопом, радуясь, что удаляется от Короля-Чародея и его дракона.
«Это почти оскорбление, подумал Малекит. Неужто Каледор настолько низкого о нем мнения, что рассчитывает поймать Короля-Чародея в такую простую ловушку?» Со скрипом брони Малекит повернулся и бросил сверхъестественный взгляд на запад, где его армия все еще переваливала через горы. Целиком она окажется в долине лишь после полудня. Но это и не важно, спешить некуда. Пусть враги знают, где он.
Малекит посмотрел вверхдождь забарабанил по забралу шлема. Капли шипели, испаряясь, на горячей броне.
Он попытался вспомнить, когда последний раз пил воду, и не смог. Огонь, пылающий внутри, сводил его с ума бешеной жаждой, которую нельзя было утолить. То же самое было с едой: ни кусочка не попало ему в рот с тех пор, как его запечатали внутри брони. Только чародейной силой он был еще жив, магией жертв, заключенной между пластинами его искусственной железной кожи. С одной стороны, это было печально, с другойосвобождало. На вкус он не ощущал ничего, кроме пепла самоуничтожения, хотя еще смутно помнил сладость меда, букет вина.
Простые радости, отнятые у него трусами и предателями. Завистливые жрецы Азуриана прокляли пламя, чтобы оно не приняло его. Но их фокус не удался. Благословением владыки богов он восстал из пламени и теперь бросит в это пламя, отравленное их коварством, их самих. Пусть почувствуют, что такое суд их бога.
Земля задрожала. Малекит ощутил это в перемене магических ветров, в возмущении, протекшем на юг. Истерзанные уши слышали только лишь постоянное потрескивание пламени, но магическое чувство Короля-Чародея было куда более точным. Из лагерей возле моста по склону покатились валуны и бревна. Послышались крики воинов, которые переправились ради атаки на крейсийцев, и Малекит ощутил, как давит и молотит их тела лавина, спущенная на них горцами. Дух каждого погибающего эльфа вспыхивал на мигукол темноты, который тут же проглатывали постоянные приливы и отливы магии.
Послышались еще крики, звуки битвы. Походная колоннане боевой строй, и авангард попал в окружение, несмотря на предупреждение Малекита. Взревев от досады, Король-Чародей рванул железные поводья Сулех, и чудовищное создание взмыло со скалы в небо, в вихре туч устремившись в долину.
У подножия перевала Малекит увидел несколько сот крейсийцев, дерущихся с его воинами. Мост, через который прошел авангард, загораживала груда обломков, отрезая возможность подвести подкрепление. Наггароттские воины кричали, чтобы принесли топоры и ломыпробить завал.
Всем отойти! заревел Малекит, когда Сулех приземлилась на ближайшем берегу реки, глубоко зарывшись когтями в мягкую землю.
Он подождал, пока перепуганные солдаты не отбежали от моста. Тогда он протянул руку, зачерпнул магии из пряди, невидимо вьющейся по долине, и превратил ее в чистую энергию силой своей воли. Мысленно ощутил ледяное прикосновение обруча и сделал из магии стрелу ветвистой молнии, выпрыгнувшую из его кулака. Молния разметала камни и бревна, брызнули вверх обломки и щепки, фонтаном посыпавшиеся в пенную реку.
Мост выдержит? спросил один из капитанов.
Мосту тоже досталось, и одна его сторона рухнула примерно до половины его длины.
Увидим, ответил Малекит. За мной!
Сулех прыгнула через реку и одним движением широких крыльев перенесла Малекита вверх по склону, где его солдаты отбивались от крейсийцев, вооруженных топорами и копьями. У некоторых на плечах были драгоценные львиные шкуры, которыми славится это княжество, отяжелевшие от дождя.
Увидев приближение Малекита, крейсийцы бросились врассыпную, устремляясь в лес. Но не все успели спастись под листвой: Малекит обнажил меч, Авануир выпустил вслед отступающим воинам поток свирепых синих молний, и каждая свалила по несколько бегущих. Король-Чародей зачерпнул еще магии, громко вскрикнул и пустил ее широкой волной.