Поковыряла вилкой куски картошки, моркови, лука и еще не пойми чего, отправила в рот. Терпимо. Старик тоже уплетал еду без видимого удовольствия. Ритмично и бесстрастно, словно это был не обед, а зарядка для жевательных мышц.
Мара украдкой изучала его. Кустистые брови, широкие скулы. Если смотреть сбоку, нос, пожалуй, похож на ее. Но мало ли на свете людей с одинаковым носом? А форму глаз и не понять толком из-за дряблых нависших век. Может, они и не родственники вовсе? И как он так легко согласился пригласить к себе неизвестную девочку? Или у нее тайком взяли образец ДНК?
Инира была похожа на мать,вдруг произнес Сэм и промокнул рот салфеткой.Тыдругая.
Мара замерла, не зная, что ответить. Она даже не могла распознать его интонацию. Каков посыл? Тыне моя внучка? И разве она в этом виновата?
У тебя глаза моей сестры,продолжил мистер Нанук.И ее характер.
Но откуда?..
Я вижу. Жаль, она не дожила до встречи с тобой.
Отлично! Теперь она напоминает ему не только о покойной дочери, но и о покойной сестре. Мара промолчала, не желая ступать на скользкую почву.
Нет, все в порядке. Она была старше меня на десять лет. Умерла от старости в своей постели.
Как ее звали?
Мэри. Видишь, родители дали нам самые простые имена. А я решил, что лучше следовать традициям.
Ясно.
Завтра я представлю тебя шаману. Мы зовем его ангакук.
А он В смысле Что он будет делать?
Не волнуйся, это просто формальность. К нему приводят всех гостей из общины перевертышей.
Он будет меня проверять?
Это не ваши европейские школы,усмехнулся Нанук.Нам не нужны анализы крови, чтобы понять, кто стоит перед нами. К тому же, моя жена была его родственницей. Зимние у нас в почете, так что ты ему понравишься.
Мара насторожилась. Выходит, Эдлунд ему ничего не сказал?.. Насчет обеих способностей? И почему тогда ее никто не предупредил об этом? Надо молчать? Или предполагается, что она расскажет сама?
Я все знаю,Сэм наклонил голову.Ничего страшного.
В смысле?
Да, ты родилась летом, обладая зимним даром. Наука сбила природные процессы. Это было неправильное время. Но в этом не твоя вина, аон сделал паузу.Научного вмешательства.
Не стал говорить гадостей про Эдлунда, и Мара была ему за это благодарна. Ей не улыбалось быть буфером в давней вражде. Нет, у нее самой мысль об эксперименте отца не вызывала ничего, кроме осуждения и изжоги, но Родня, как-никак. И когда за осуждение брался кто-то другой, у нее руки чесались от желания незамедлительно врезать.
От разговора ей стало легче. Словно из-за шторки с изображением каменного истукана на мгновение выглянул обыкновенный человек со своими слабостями и печалями. Старик, переживший потерю. И Мара расслабилась. Напряжение, сковывающее ее с того самого дня, когда Эдлунд сообщил про поездку в Канаду, и пересилившее даже волнение перед финальными экзаменами, которые она сдавала на автомате, вдруг отпустило. В кончиках пальцев приятно закололо, обед согрел нутро. Девочка побрела было к джипу, но Сэм окликнул ее.
Дальше у нас другой маршрут,сообщил он.
Мара обернулась и с удивлением обнаружила чуть дальше, за колючей проволокой, красный вертолет. И как она умудрилась его не заметить раньше?
Мистер Нанук поскрежетал ключом в большом амбарном замке, распахнул калитку и потащил к вертолету чемодан Мары.
А как же машина?насторожилась девочка.
За ней присмотрят. Дальше все равно пути нет.
Действительно, узкая проселочная дорога, по которой они тряслись из Икалуита, упиралась в маленькое кафе. Ни людей, ни зданий, ни следов цивилизации на километры вокруг.
Мара вздохнула и вскарабкалась в кабину вертолета. Молчаливый пилот выдал ей здоровенные наушники, и мощная вибрация охватила все ее тело. Со стрекотом, который ничем невозможно было заглушить, красный вертолет взлетел, дернувшись, и направился в сторону заката.
Глядя вниз, Мара поняла, почему в Нунавуте нет дорог: сопки, узкие реки и крошечные водоемы, сверху похожие на лужицы или следы невиданных животных, затопленные дождем. Здесь негде было не то, что проложить трассу, но и на собаках проехать.
Они летели не больше часа, когда показался бирюзовый океан и небольшое поселение на побережье. Наконец равнина сменилась горами, на сером камне появились хоть какие-то краски скудной растительности. Вертолет приземлился на широкой площадке, и Сэм, так и не сказав пилоту ни слова, двинулся с чемоданом к деревушке. Маре ничего не оставалось, кроме как следовать за ним.
Они подошли к одноэтажному серому домику. Ничто не указывало на то, что там кто-то живет. Ни сада, ни веселых занавесок на окнах. Железные сваи около полуметра высотой делали жилище похожим то ли на паука, то ли на избушку Бабы-Яги. Казалось, дом покоится на подушке из мрака. Ступенитри доски, далекие от уютного крылечка. Козырек, под ним голая лампочка на проводе.
Сэм зажег ее, звякнул ключами, вошел внутрь. На Мару пахнуло чем-то резким и незнакомым. Только принюхавшись, она различила свежую рыбу и какую-то химию. То ли лак, то ли полироль, то ли пропитка для дерева В кладовке Густава пахло так же.
Если и говорят, что дом должен рассказывать о своем хозяине, то Сэм был либо шпионом, либо киборгом. Пустая прихожая, высокие сапоги и брезентовый плащ, металлический ящик. Потемневшее от времени зеркало. И четыре одинаковых двери. Попав сюда по мановению волшебной палочки, Мара бы затруднилась даже ответить, какой сейчас год. И только запах намекал, что мистер Нанук любит рыбачить.
Твоя комната там. Рядоммоя. Это кухня, это туалет. Можешь принять душ, но имей в виду, бойлер барахлит. Выключай горячую воду, когда намыливаешься. И предупреди, чтобы я не открывал кран на кухне, а то тебя ошпарит. Я сделаю тосты и какао.
Что ж, понятно, почему Сэм не утруждал себя анализами ДНК. Явно очередь за таким наследством не выстраивалась. Мара повернула медную ручку, толкнула дверь, с трудом нащупала выключатель. Необычный, круглый, с острым длинными рычажком. Комната оказалась тесной, у стены жалась двухъярусная кровать, как толстяк, который старается занимать поменьше места в пространстве, но удается плохо. Кровать была старая, деревянная, сбоку кто-то вырезал на ней ножичком кривые узоры. Похожий орнамент был вышит красными и черными нитками на покрывалах. Несколько книжных полок, комод и гардероб с зеркаломвот и весь интерьер, от которого на полу осталось от силы метр на метр свободного места. И на этом клочке пола лежал полосатый коврик ручной работы. Хоть какой-то уют, пусть его и создали, видимо, задолго до рождения Мары.
Девочка выпила горький какао, от которого на языке остался мучнистый осадок, переоделась в теплую флисовую пижаму и нырнула под одеяло нижней кровати. Пружины жалобно скрипнули под ней, и Мара со вздохом подумала, что тридцать дней, в сущности, не так уж и много. Один ведь уже прошел.
Повертелась, жалея, что не может сейчас перевоплотиться, расправить крылья вместе с Нанду или послушать ворчание соседок по комнате. Долго смотрела наверх, считая деревянные рейки, старалась разглядеть в темноте потертые корешки книг. С трудом уснула, когда в небе показались первые мазки рассвета. Неизвестно, сколько длился ее сон: один час или несколько, но когда она разлепила глаза, голова стала тяжелой и мутной. И не успела Мара мысленно поставить галочку, что первая ночь закончилась, как мимолетный взгляд в окно чуть не вышиб ее из кровати. С улицы на нее хмуро взирало чье-то лицо.
Глава 3. Добро пожаловать в Иллуаасак
Перебирая в уме все варианты защиты и нападения, Мара незаметно двигала ноги к краю матраса, готовая в любой момент спрыгнуть. Первый испуг прошел, и она отметила, что незнакомец за окном юн. Скорее, мальчишка, чуть младше нее, пожалуй. Лицо круглое, детское. Кажется, кто-то любит плюшки. В драке она такого уделает, особо не напрягаясь. Интересно, в Канаде вообще никто не знает о существовании занавесок? Потому что тогда она с удовольствием принесет им благую весть.
В конец осмелев, Мара медленно, по-кошачьи, встала и направилась к окну. Парень замер, с каждым ее шагом его раскосые глаза расширялись от ужаса. И вот, почти у самого подоконника, она вдруг резко дернулась вперед, выставив подбородок и сделав страшную хулиганскую рожу. Такими физиономиями пользуются банды трудных подростков, когда выясняют отношения стенка на стенку. Несчастный юнец взвыл, рухнул навзничь с табуретки, на которой стоял. С воплями вскочил и бросился прочь. Ябедничать, судя по всему. Мара расхохоталась. Ее-то совесть была чиста: нечего пялиться в чужие окна.