'Деточка' застыла и потянула застежку штанов и куртки.
Смотри,зачарованно толкнул локтем один другого.Это, оказывается, все же можно снимать.
А я уже шла, как сомнамбула, на звук плещущейся воды, мечтая избавиться от стойкого амбре и снять мучающий меня зуд от потной и сопревшей кожи.
Внутри купальни меня встретили еще две раскрасневшиеся женщины и показали на большую каменную ванну, до краев наполненную теплой водой.
Раздевайся, дорогая,сказала первая бабенка.Сейчас мы тебя приведем в порядок.
И что мне оставалось делать? Снова скакать по стенам? Я устала, измучилась от неопрена, хотела есть и хоть немного поспать.
Поэтому без возражений разделась до конца, стянув вонючую футболку с длинным рукавом и хэбэ лосины, белье и залезла в горячую воду, испытав при этом неземное блаженство.
Тетки разделили обязанности. Одна мыла мне волосы, втораясобственно меня, а третья занималась моими ногтями и прочим.
После чего на моем теле заботливо удалили все волосы травяной пастой. Растерли маслом и сделали глиняный массаж.
Когда мне уже практически высушили и бережно расчесали волосы, которыми я страшно гордиласьмоя копна в чистом состоянии почти достигала талии и чуть-чуть завивалась на концахпотянуло странным запахом.
Какой цвет красивый,сделала мне комплимент одна из банщиц, проводя расческой по волосам.Как переливается от темного к светлому. У наших девушек такого цвета не бывает.
Я проказливо ухмыльнулась. Конечно, не бывает. Они же химической краской не пользуются!
Спасибо,поблагодарила, принюхиваясь. Уж больно запах был характерный. Похожий на горящий пластик или резину... Резину? Ё-ё-ё!
Я подорвалась с места. Выхватив у банщицы-толстухи самое большое полотенце, завернулась в него на манер римской тоги и поскакала, ведомая невыносимой вонью.
Пропетляв по незнакомым коридорам, поскользнувшись на паркете босыми ногами и проехавшись на нем же, как по льду, я ввалилась в помещение, похожее на кочегарку, где стояли два засранца и сжигали мой гидрокостюм.
Мой любимый гидрокостюм, на который я полтора года копила деньги и выбирала столь любовно, как не выбирала себе мужа.
Вы охренели?!!заорала я, подбегая к печке и стараясь вытащить оттуда свои триста с гаком евро. У меня началась истерика. Обливаясь слезами, я кочергой раз за разом пыталась спасти обломки недолгого счастья.Грабители! Подлецы! Негодяи! Ублюдки! Мой костю-ю-юм...рыдала я навзрыд.Мой любимый новый костюм!
Магдалена?осторожно спросил Филлипэ, оттаскивая меня от горящей печи.
Маруся!заорала я.Вы что наделали? Как я теперь жить буду? А?!!
Успокойся,подошел Эмилио и нежно погладил меня по обнаженным плечам.Зато теперь ты останешься с нами. И тебе не нужно будет снова надевать эту кожу и превращаться в бесполое существо...
Вы до сих пор верите в сказки?горько всхлипывая и уже начиная понемногу успокаиваться, я тоскливо смотрела, как плавится моя мечта, которую я успела поносить всего-то неделю.Такие большие и такие доверчивые!
Магдалена,восхищенно сказал Эмилио, трогая мои волосы.Это какое-то чудо.
Филлипэ просто молча притянул меня к своей груди и позволил пролить прощальную слезу по безвременно ушедшему гидрокостюму.
Вы меня знаете, чего лишили?шмыгала я носом.Вы меня лишили самого дорого, что у меня с собой было!
У тебя будут дорогие платья и пристойные украшения,пообещал мне Филлипэ, спускаясь шаловливыми руками ниже талии.
Сам их и носи!обозлилась я, отпихивая его одной рукой, другой придерживая начинающее сползать полотенце.
Тут я сообразила, что стою практически голая. Между мной и двумя возбужденными мужчинами только полотенце... и голодный желудок. Который воспользовался моментом и взвыл пожарной сиреной. Ну еще бы! Целые сутки ни глотка воды, ни крошки еды. Так и слона заморить можно.
Ты голодна?спросил Эмилио, проявив человечность.
Да,замоталась я в ткань потуже.Но я не продаюсь за булку хлеба.
Пойдем,предложил мне Филлипэ.Пообедаем и попробуем найти общий язык.
Надейся,хмыкнула я, но пошла. Глупо объявлять голодовку в таких условиях.
В столовой стол уже был накрыт на три персоны. И слуг абсолютно не смущало, что двое из обедающих были одеты, а третья почти раздета.
За едой нам поговорить не удалось, потому что я после того, как слопала пару кусочков какого-то очень вкусного мяса под восхитительным соусом и заела это несколькими ломтиками печеного крахмалистого овоща, по цвету похожему на тыкву, задремала прямо над тарелкой.
Уже сквозь сон почувствовала, как меня поднимают на руки и куда-то несут, тихо переговариваясь. Я честно попыталась приоткрыть тяжелые веки, но бороться со сном уже было выше моих сил.
Пробуждение было на редкость приятным. Сначала я почувствовала волны тепла, распространяющиеся вниз по животу. Потом вторая волна пробежалась по лбу, вискам, щекам и начала коварно бесчинствовать на груди. Легкие, невесомые дуновения и сладкие поглаживания на сосках стали чередоваться с более острыми ласками, потомпочти укусами. И опять легчайшие дуновения и невесомость прикосновений.
Ветерок внизу превратился в мою погибель дойдя до клитора, а когда он задействовал и вход во влагалище, я поняла, что безвозвратно пропала, и если это сон, то я не хочу просыпаться.
Что-то нежно скользило по всему телу, обвевая влажным теплом шею, плечи и живот. Оно то ласкало за ушком и гладило чувствительные ушные раковины, то опять проходилось по задней части шеи, то приподнимало грудь, проходясь под ней.
Я заерзала.
В это время в мои недра вошло что-то скользкое и узкое, оно бережно двигалось внутри, будто разглаживая или смазывая. Ощущения были просто великолепные и очень возбуждающие! Я застонала от удовольствия, поощряя вторжение и раскрываясь по максимуму. Ну пожалуйста, глубже, еще глубже... Скользкое и приятное прикоснулось к моей точке 'Ж', и мое либидо окончательно растеклось по всему телу пылающим облачком. Между тем движения прекратились и 'что-то', выскользнуло наружу, пробежав последний раз по клитору и оставляя меня обиженной и неудовлетворенной. И что совсем уж нечестното самое нечто чудесное, дивный ласкающий ветерок также оставил и мою грудь.
Кто бы от такого не проснулся?
Вот и я, удивленная внезапной остановкой, широко распахнула глаза, пытаясь понять, на каком свете живу. И что я вижу? Лунная ночь. Я, раскинувшись, лежу на широкой кровати. Один из полуголых красавцев расстегивает штаны, собираясь пристроиться спереди, а второй делает то же самое, примеряясь к моему рту! Они с ума сошли? Кто-то ненормальный решил остаться без пениса? Я же, сонная, ничего не соображаю!
Что должна сделать в таком случае любая разумная женщинасо стонами дикого восторга немедленно отдаться?
Вот уж нет! Я заорала.
Магдалена?лукаво улыбнулся Филлипэ, преспокойно раздеваясь.Почему ты так страшно кричишь?
Я мотанулась на самый край развесистого траходрома, то бишь большой кровати, которую, наверное, действительно устанавливали в расчете на любовь на троих... четверых... пятерых. В общем, считайте, как хотите, в любом случае места много.
Натянула на себя простыню, прикрылась подушкой и объяснила:
Потому что мне страшно!
Но тебе же было хорошо,изумился Эмилио, забираясь на кровать и с широкой голливудской улыбкой начиная подбираться ко мне.Ты же уже мокрая.
Это от страха,заверила я его.Честное октябрятское слово!
Не дури,посоветовал мне Просто Филя, стараясь отобрать подушку.Это все равно случится!
Ребята,попыталась воззвать слабым голосом к чьей-то сонной и твердокаменной совести.Вы бы девственницу тоже так использовали?
Мужики переглянулись и призадумались.
Наверно,замялся Филлипэ.Мы бы ее просто дольше готовили.
Вот!сразу обрадовалась я.Я девственница! У меня такое в первый раз!
Ты уже подготовлена!взвился Эмилио.Хватит уже ломаться!
А биться можно?подтянула я к себе вторую подушку, бдительно следя за обоими.Ну очень хочется!