- Не ввязываться! Уходим в степь! Пленников в средину!
На открытое пространство выплеснулась уже сплошная река орков, горстка нападавших, вначале казавшаяся вполне мощным отрядом, сейчас была похожа на легкую стайку рыбок, атакующих огромную зубастую щуку.
- Не суйтесь к ним близко! - в свою очередь приказал Корад. - Лучники, не давайте им покоя. Выбирайте командиров.
Полуэльфки, вместе с присоединившейся к ним Бридой, уже и сами сообразили, что надо делать, они подскакивали к орде на расстояние гарантированного попадания, и выпускали две-три стрелы. Потом поворачивали лошадей и уходили в степь, от вырвавшихся их преследовать орков. Остальные чистильщики в это время сразу бросались прикрывать их отступление.
Какими бы меткими не были амазонки, эта тактика, все равно не могла принести победы, число врагов, в несколько раз превосходило количество нападавших. Да и колчаны у лучниц были не безразмерными. Вскоре, дождь стрел иссяк. Амазонки берегли по нескольку штук на крайний случай.
Похоже, главная установка орков была увезти пленников, они вообще перестали реагировать на нападения, и на полном скаку уходили в степь. Еще в самом начале битвы, Корад почувствовал возмущение силы, какое обычно бывает при магических действиях, но никаких последствий колдовства не заметил. Он не знал, что шаман, как только услышал первые крики полукровок и чистильщиков поджег большой клок сухой травы и бросил туда какой-то мешочек. Через секунду голос из огня приказал:
- Увезите пленников в степь, я скоро буду. Если кто-то из них окажется мертвым, когда я появлюсь, я сделаю бубен такой же как у тебя, но из твоей кожи.
Умный Арагуз понимал, что это не пустая угроза, поэтому использовал все свое влияние на Борезгу, чтобы заставить того, бросить охоту на нападавших и сосредоточить все внимание на сохранности пленников. Это ему удалось, и сейчас разозленный Корад видел последствия. Не менее восьми, девяти десятков воинов орков, плотной кучей гнали лошадей в сторону безлюдной дикой степи. Где-то там, в средине, среди воинов, был спрятан тот, кого искал он. Маг знал это точно - даже без специальных заклятий, он почувствовал ауру пергамента. С тех пор, как он передал артефакт Соболю, тот каким-то образом набрал силы, и сейчас его бы учуял даже самый захудалый маг.
Славуд остановил рвущегося в бой командира чистильщиков, и крикнул скакавшей невдалеке Крис, чтобы она тоже присоединилась. Та подскакала.
- Что будем делать?
Он глянул на разгоряченных спутников и опять перевел взгляд, на удалявшуюся толпу врагов.
- Сейчас надо их просто остановить. Потом придумаем, - Крис рвалась в бой.
- Она права, - рассудительно поддержал амазонку Сервень.
- Вообще, ты у нас колдун, - рассерженно высказала девушка. - Сделай что-нибудь по своей части.
- Попробую, - проворчал Корад. - Но не сейчас.
Он не ждал, что его люди с ходу придумают грандиозный план, но какая-нибудь мысль от них могла оказаться полезной. А вдруг? Но не повезло. У самого Славуда тоже не было решения. То, что враг не стал биться, а предпочел отступление, сразу спутало все карты.
- Прекратите обстрел, а то скоро у вас ни одной стрелы не останется. Будем следовать за ними, может что-то изменится.
Борезга злился. Он оглядывался назад и, увидев маячившие вдалеке точки всадников, шептал ругательства. Орк ловил иногда на себе недоумевающие взгляды воинов и понимал, о чем они думают - он думал о том же. Нельзя просто так оставлять врагов живыми - тем более, что там есть отродья эльфов, полукровки. Они забрали жизни нескольких его лучших людей, а еще больше ранили. И некоторым из них не поможет даже шаман, через некоторое время они умрут. Но самое главное - он злился и ругался из-за этого - он знал, что воины могут посчитать, что он просто струсил. Не будешь же объяснять всем, что это бегство, это желание шамана. Эта мысль приводила Борезгу в неистовство.
Он снова оскалился и бросил бешенный взгляд на Арагуза, однако почитание родовых колдунов настолько въелось в его кровь, что он никак не мог насмелиться отменить, облаченный в просьбу, приказ шамана. В таких случаях он начинал понимать правителя Хорузара, с неприкрытым презрением относившегося к шаманам.
Так прошло пару часов, и Борезга наконец увидел то, что уже давно ждал - измученный верховой ездой и бессонной ночью, старый Арагуз начал клевать носом. Молодой командир еще несколько минут следил за шаманом - тот все больше погружался в сон. Даже вскидывая голову после того, как касался лошадиной гривы, он теперь не открывал глаз. Борезга отъехал от старика и направился к десятке, охранявшей пленников. Шаман еще раньше настоял, чтобы эту странную компанию охраняли лучшие воины. Хотя по мнению Борезги, тут совсем не нужно было десять воинов, тем более лучших - из пленников только двое были бойцами; парень с саблей кочевников и полукровка, от которой несло духом эльфов. Остальные были детьми и вообще никакой угрозы не представляли.
Командир направил коня к старшему нойбы-десятки и вполголоса приказал:
- Харлуг, возьми своих людей, на их место я поставлю других, выбери себе еще одну нойбу и уничтожьте этих тварей, - он показал пальцем на движущиеся точки сзади. - Я хочу, чтобы вы размотали их кишки по всей степи.
Харлуг обрадовался, он кровожадно оскалился и молодцевато пролаял:
- Я все сделаю, Омак! Они сдохнут!
Борезга скривился, он совсем не хотел, чтобы шаман сейчас проснулся.
- Тише ты, видишь Арагуз устал. Отъезжайте без шума, потом гоните.
Через несколько минут от общей массы отстали двадцать воинов. Подождав, когда отряд немного отойдет, они развернули лошадей и понеслись назад, навстречу преследователям.
Рысь с разбегу вскочила на сосну, разросшуюся у самого края небольшой поляны. Она быстро крутила головой и фыркала, однако волки, подскочившие под самое дерево, не обращали на это внимания. Пара скалила зубы, рычала и в азарте прыгала на дерево. Особенно активной была самка, она была моложе мощного серого с подпалинами самца. Тот хотя и вел себя спокойней самки, с первого взгляда было понятно, что он гораздо опаснее подруги.
Рысь вдруг успокоилась, прижалась к стволу и неожиданно стала менять свою форму. Самка внизу испуганно отскочила к краю поляны. Волк зарычал, вздыбил шерсть на загривке и тоже попятился.
Через несколько мгновений на толстом нижнем суку сидела обнаженная молодая женщина. Она грозно нахмурила брови и вдруг тоже сначала коротко пролаяла, а потом начала подвывать. Закончила женщина басовитым трубным воем, не хуже матерого волка. Звери внизу при первых звуках присели на задние лапы и не отрывая глаз от Лесной, внимательно слушали этот вой. Как только женщина замолчала, волки поднялись, прижали хвосты и испуганно повизгивая, скрылись в лесу.
Женщина на дереве потянулась, и буркнула:
- Задержали, дурачки.
Улыбнулась и добавила:
- Вот бы с оборотнем так...
Потом опять стала меняться. Через секунду на землю опять прыгнула рысь.
Она бежала почти всю ночь. В час, когда первые лучи солнца позолотили вершины деревьев, рысь оказалась на берегу у разломанной, изрубленной рыбацкой лодки. Здесь, среди истоптанных и окровавленных кустов, зверь опять превратился в человека. И на этот раз она снова завыла, но теперь уже совсем не по волчьи, а так как воет человек потерявший самое дорогое, что у него есть.
- Ну что, маг, встретим дорогих гостей? - Крис недобро усмехнулась и выдернула из колчана стрелу. Она мельком глянула на колчан и лицо её недовольно скривилось - там осталось всего две стрелы.
- Встретим, - вместо Корада, ответил командир чистильщиков. Сервень тоже достал оружие - прямой узкий меч. Такими мечами работали только мастера, им гораздо удобнее было колоть, а не рубить. А укол всегда требует большего, чем простая рубка. Нужна точность, быстрота и ловкость - попасть в нужное место на теле, во время боя не так уж и легко. Особенно если тело прикрыто доспехами. Зато укол, в отличие от рубленной раны, гарантировал почти стопроцентную смерть врага.
Корад, Крис и Сервень находились в центре своего небольшого отряда. Остальные всадники, тоже готовились к встрече с приближавшимися орками - полукровки и Брида накладывали на тетиву стрелы, а чистильщики достали и положили на колени перед собой мечи.