- Катаклизм, сказала Кериан, глядя на падающую воду.
Нет. Это было до того, пока кто-нибудь не стал называть эпохи или имена богов, которые были связаны с Кринном. Мой народ... - она искоса взглянула на Кериан. У нашего народа эта легенда существует так же давно, как и у нас.
Вода с ревом падала, и теперь уже невозможно было разговаривать, Кериан последовала за Айеншей к дальнему краю озера. В молчании, исполненные благоговейного трепета перед этим чудом леса, они стояли рядом с ревущим водопадом, пропитанные туманом и брызгами. Айенша указала вниз, и Кериан увидела, что скала проваливается в неглубокие ярусы, похожие на ступени лестницы. Вода сделала это, а вода сделала еще больше. За падающей водой она увидела глубину, проход, проходящий между грозовой завесой воды и лицом утеса, над которым она мчалась.
- Айенша махнула рукой. Кериан поняла, что она имела в виду, и осторожно последовал за ней вниз по ступенькам, через облако брызг и во внезапную темноту, нарушаемую серебристым изгибом света в воде.
Брызги делали каменную дорогу скользкой, как будто она была покрыта льдом. Она поднималась по узкой тропинке, требуя, чтобы они крепко держались за грубые трещины в камне, иногда подтягиваясь, иногда вынужденные крепко прижиматься к стене и медленно продвигаться вперед. Кериан оглянулась через плечо и замерла. Они прошли, наверное, треть пути до Утесов, высотою ниже которых вода ударилась о камень в безумном плеске и пене.
Она решительно повернулась обратно к лестнице и увидела Айеншу, стоящую наверху. Женщина не цеплялась за камень,а стояла совершенно непринужденно в темной расщелине, вырезанной в скале. Смеясь, она поманила ее рукой. Кериан прислонилась лбом к каменной стене, вдохнула как можно глубже, собралась с силами и снова полезла наверх. Айша схватила ее за запястье и быстро затащила внутрь, в ревущую темноту.
Кериан ощутила стены и потолок, глубину и высоту. Позади нее с раскатами грома падали молнии, сверкая серебряными лентами, сплетенными во тьме теней. Она прислонилась спиной к грубой, влажной каменной стене, каждый мускул в каждой конечности жаловался на усталость. Дрожа, она закрыла глаза как раз в тот момент, когда за ее веками вспыхнул золотистый свет.
Айенша подняла толстую свечу на столбе, поставленную на плоскую каменную плиту и удерживаемую на месте собственным воском. Она протянула ее Кериан и при свете фонаря сложила жесткие куски промасленной парусины. Все это она засунула в квадратный сундук, один из которых был закрыт крышкой, как футляр. Каждый шов был густо просмолен, а сам футляр обтянут промасленной тканью. Там лежал небольшой мешочек с кремнем и сталью. Рядом с ним лежал еще более толстый мешочек. Судя по форме, Кериан знала, что в нем были и другие свечи разного размера. Айенша захлопнула крышку и спрятала все это подальше в тень.
- А теперь пойдем!- крикнула она, и голос ее заглушился, а слова остались только на губах.
Они прошли по широкому высокому коридору, свет свечей отражался от гладких каменных стен. Правая рука Кериан пульсировала болью, но она ничего не сказала, потому что не хотела показаться слабой перед этой женщиной. Чем глубже они углублялись, тем тоньше становился туман, тем глуше становился голос водопада, пока наконец Кериан не увидел бледное сияние дневного света.
Что-то высокое и темное появилось, чтобы заполнить пустоту и скрыть свет.
Кериан ахнула, но Айенша с облегчением выдохнула, вздрогнув всем телом. Она задула свечу и поставила ее высоко в углубление на стене.
Кериан слышала только отдаленный голос водопада и шепот Факела. Затем низкий, грубый и неровный мужской голос произнес: "Айенша, девочка моя, мы думали, что ты умерла.
- Он протянул к ней руки. Пошатываясь от усталости, все еще прерывисто дыша, Айенша подошла к нему. Он прижал ее к себе и низко наклонился, чтобы услышать, что она прошептала. Кериан услышал, как мужчина застонал-ужасный глубокий звук горя. Она видела, как он долго и крепко держал Айеншу, а потом повернул ее и вывел на свет.
Оставшись одна, не замеченная ни кем, Кериан последовала за ними.
Глава 9
Найла и Хью вместе со своими гончими шли крадучись, прячась под гребнями лесных хребтов, а когда удавалось, они бежали, перепрыгивая через камни, перепрыгивая через валуны. Они направились к кузнецу, чья кузница стояла рядом с Рекой Серебряных Локонов, ответвлением Реки Белой Ярости, которая уходила в лес дальше на восток, чем Слиатность. Он был их другом, добрым и надежным человеком, и в те дни, когда он еще не знал Найлу, Хью в течение долгого сладкого лета был гораздо ближе к дочери кузнеца, чем к самому кузнецу. Фриале было ее имя. Найла все еще задавалась вопросом о Фриале и о том, что после стольких лет, прошедших между тем чудесным летом и теперешним днем, он так хорошо знал дорогу к дому мельника, словно шел по Бейкер-Лейн в Квалиносте в поисках хорошего места, где можно купить кексы.
За свою жизнь у Хью было больше любовниц, чем у других. Теперь он видел, как Найла проскользнула на гребень холма, а одна из гончих последовала за ней. Серебряные локоны были всего лишь блестящей нитью на Востоке, когда Найла остановилась у высокого валуна, отмечая, как далеко они продвинулись. Рестл, гончая, стояла совсем близко. Хью ждал, не последует ли она за ней, или она просто проверяла ориентир. С востока тихо дул ветер, слегка пахнущий снегом с Харолисовых гор.
Вторая гончая, Паунс, сунула нос под руку Хью. Он рассеянно почесал ее подбородок. - Он поднял глаза к небу. Солнце скользнуло вниз по полуденному небу. - Прорычала Паунс, прижав уши к голове. Хью посмотрел на Найлу и не увидел ничего, кроме того, что было мгновением раньше, но собака продолжала рычать, и Хью никогда не сбрасывал со счетов реакцию этих зверей, которые принадлежали Найле. Он позвал ее по имени. Найла даже не пошевелилась. Он посмотрел направо и налево, вверх по склону холма, насколько хватало глаз, и вниз.
Найла - прошептал он.
Она повернулась, и ее лицо засияло белым светом.
Хью взбежал на холм, Рестл за ним, и посмотрел в сторону Слиатности. Все выглядело так, словно по нему пробежал дракон. Там, где раньше были дома и лавки в одном конце и таверна в другом, остался лишь темный шрам, из которого поднимались маленькие завитки дыма.
Во имя Всех Богов, - прошептал он.
Глаза Найлы сверкнули. Во имя проклятого богами дракона. Во имя проклятого Рыцаря Черепа.- Она понизила голос. - Проклятый гном, - сказала она, скрежеща зубами. Все, что ему нужно было сделать,-это не шевелиться, но нет-он дал глупой девчонке нож.
Она снова посмотрела на горящий внизу холм. Хью услышал, как она вздрогнула, сдерживая рыдания.
Хью положил руку ей на плечо, позволил ей соскользнуть вниз, чтобы удержать ее руку. С тихим стоном она отстранилась от него. Скача вниз по склону, борясь бок о бок, она ни разу не оглянулась. Хью последовал за ней, и к тому времени, когда он догнал ее, они уже стояли на краю города перед развалинами "Зайца и Гончей". Теперь не осталось ничего, кроме обгорелого камня. Две трубы были опрокинуты, и обуглившееся дерево и почерневшие балки лежали точно так же, как они упали со стен и верхних этажей.
- Найла.
Больше он ничего не сказал, потому что она оставила его и ушла в руины. Она стояла там, где раньше была общая комната. Она огляделась вокруг, пока Паунс и Рестл рылись среди обломков. Наблюдая за ней, Хью ничего не слышал, даже ворон в небе. Ему это показалось странным. Не прошло и двух дней с тех пор, как начались пожары, как они сгорели. Тлеющие угольки все еще горели под разрушенными стенами, как злобные глаза, красные и сверкающие, но ни ворона, ни ворон не прилетали, ни волк не охотился на пустых улицах или упавших домах.
Он задавался вопросом, почему, как Пожиратели падали могут быть быть отвергнуты по воле их природы. Это место должно быть увешано воронами, опасными волками. Двигался только ветер, да и то не очень сильно.
- Найла, мне это не нравится -
Она подняла руку и прошипела, призывая к молчанию.
Из-за груды камней, которые когда-то были двумя трубами, вышла высокая фигура. Смуглый, как лето, с серебристыми волосами, рассыпавшимися по плечам, незнакомец казался самим лесным духом. Он носил татуировки на руках, поперек груди. У него были глаза, от которых всегда холодело сердце-глаза дикого Кагонести.